Весьма безрассудно (ЛП) - Уайльд Риа

— Борись со мной! — хриплым шепотом требую я, прижимая руки к его горлу.

Его ладони остаются на моих бедрах в течение нескольких секунд. Голубые глаза изучают мое лицо, брови хмурятся, когда взгляд переходит с моего лица на толстый черный кожаный ремешок с кулоном, который я отказываюсь снимать со своей шеи, если только не захочу поменять ремешок.

Я отвлекаюсь, и без предупреждения он резко дергает меня вперед, прижимая к себе.

Мой мозг не успевает обдумать ситуацию, поэтому я внезапно оказываюсь перевернутой. Мои бедра раздвигаются, и он оказывается между ними. Его огромное, мать его, тело заставляет меня раздвинуть ноги еще больше, пока он хватает мои руки и прижимает их над головой.

Твердость его члена глубоко вдавливается в пространство между моими бедрами, но он не двигается, не дразнит и даже не дергается в этой области. Он взглядом призывает меня к тому, чтобы я сдалась.

Мое дыхание с хрипом вырывается из легких, грудь вздымается с каждым вдохом и выдохом. Он держит меня в тисках. Но ни разу в этой схватке он не пытался причинить боль. Он ни разу не поднял руку или даже ногу. Все было сделано стратегически, чтобы победить, а не навредить.

Он считал меня слабой.

— Отпусти меня, — его палец постукивает по моему запястью. — Что? — спрашиваю, когда он постукивает снова. — Нет голоса? — язвлю я.

Мужчина смотрит на меня сверху вниз и еще раз постукивает. И тут я понимаю, что он говорит, чтобы я сдалась.

— Ты хочешь закончить бой? — я беззлобно смеюсь. — Тогда сам стучи, придурок.

Он смотрит на меня с ледяной яростью, пальцы крепко сжимаются на моем запястье.

Я вижу, что это предупреждение.

— Пошел. Ты.

Здоровяк усмехается, прежде чем резко отпустить меня и хлопнуть ладонью вниз. Раз, два.

Он, блядь, сдался.

В следующее мгновение мужчина поднимается, толпа замерла от шока. Он отходит к канатам, готовый уйти, но к черту все.

Я встаю и двигаюсь, прежде чем он успевает уйти, бросаясь на него или хотя бы пытаясь.

В последнюю секунду он поворачивается, чтобы поймать меня. Мой живот сталкивается с его плечом, выбивая воздух из моих легких, а затем он поднимает меня, и мое тело перекидывается через его плечо, как чертов мешок с картошкой.

Едва ли отдышавшись, он перелазит через канаты, удерживая меня только одной рукой, и когда его ноги оказываются на твердой земле, он бесцеремонно бросает меня на пол.

Я с грохотом приземляюсь на задницу, из легких вырывается шокированный вздох. Может, он и сдался, но все в этом мрачном и сыром помещении знают, кто победил.

В конце концов, он не зря был чемпионом, и те слухи, которые привлекли меня сюда, оказались правдой. Он был ходячим чудовищем, и все же у него были все возможности причинить мне боль. Я просила об этом, но он не сделал этого.

По слухам, он никогда не проявлял милосердия, так почему же, черт возьми, он проявил его ко мне?

Я покрываюсь краской от головы до ног, чувствуя, что все взгляды устремлены на меня. И еще больше возбуждаюсь при воспоминании о его длине, вдавливающейся в пространство между моими ногами, которое всегда реагировало на возможную опасность.

Некоторые говорили, что у меня есть желание умереть, но я не хотела этого.

Я просто хотела посмотреть, как долго он сможет преследовать меня, прежде чем эти ледяные когти наконец утащат меня под воду.

Глава 2

Блэйк

Бар в подвале для боев вообще нельзя назвать баром. Скорее, это куча ящиков, сложенных три в высоту и семь в ширину, а за ними стоит один человек с глубоким шрамом, проходящим по одной стороне лица. Несмотря на это, он невероятно привлекателен: карие глаза, черные волосы, спадающие на лицо. Прямой нос и вечно ухмыляющиеся губы только добавляют ему привлекательности. Он был таким же устрашающим, как и бойцы на ринге, но, пожалуй, чуть более спокойным.

Я села на один из табуретов перед баром с ящиками. Кожа, покрывающая подушку, была столько раз залатана скотчем, что стала неровной и царапалась о мою задницу и бедра.

— Что я могу предложить? — спросил он с легкой южной ноткой в голосе и блеском в темных глазах. Я чувствовала, что за этим скрывается что-то гораздо более опасное.

— Ну, похоже, у меня небольшой выбор: либо виски, либо пиво, — хмыкнула я.

— Ты права, — он вопросительно прищурился.

— Пиво, — я достаю купюру из своего уменьшающегося запаса наличных и протягиваю ему, наблюдая, как он кладет деньги в карман и откупоривает бутылку, прежде чем протянуть мне.

— Должен сказать, — он опирается локтями на ящик перед собой, а его глаза медленно, оценивающе осматривают мое тело, напоминая мне, что жар, который горел во мне, еще не погас окончательно. Я не возражала против ночи секса без обязательств, и у меня возникло ощущение, что этот мужчина с готовностью согласился бы. — Таких, как ты, в этих краях немного. Ты заблудилась, дорогая?

— Заблудиться означало бы, что у меня было куда идти.

— Значит, странница¹, - склонил он голову. — Меня зовут Хоук, а тебя?

— Хоук? — спрашиваю я. — Твои родители ненавидели тебя или что-то в этом роде?

Он смеется, глубокий согревающий смех, который заставляет меня улыбнуться в ответ.

— Или что-то в этом роде, — кивает он. — Твое имя?

— Мама всегда говорила мне, что называть свое имя незнакомцам — опасное занятие, — вру я. — Кто знает, что ты сделаешь с этой информацией?

Я хлопаю ресницами, поднося бутылку пива ко рту. Он наблюдает за тем, как я приникаю губами к горлышку, и возвращает свой взгляд, наполненный жаром.

— Тогда как же я должен обращаться к тебе, когда мы будем вместе?

Мурашки пробежали по спине от этого ясного приглашения. Давно такого не было. И это не потому, что не было возможностей, а потому, что я была слишком беспокойна, чтобы поддаваться этой животной натуре, но в итоге я оказалась здесь, в Редхилле. Прошлый зуд, вызванный паникой от потребности двигаться дальше, притупился, и я могла по своему усмотрению наслаждаться сексом.

Хоук облокотился на импровизированный бар, его уверенность сочилась из него вместе с очарованием кривой улыбки.

— Думаешь, я назвал тебе свое имя, потому что хочу подружиться? — шепчет он, дыхание дразнит прядки волос, упавшие из моего хвоста. — Даже близко нет, дорогая, я просто хотел убедиться, что ты знаешь, какое имя кричать, когда я зарываюсь между этими красивыми бедрами.

— Очень самонадеянно с твоей стороны, — поддразниваю я. — Кто сказал, что я этого хочу?

Он откинулся назад и усмехнулся.

— Есть только две причины, по которым люди приходят сюда, дорогая, — драться или трахаться. Ты дралась, а теперь…

Мы на мгновение задерживаем взгляд друг на друге, и я уже собираюсь согласиться, когда два громких события отрывают нас от изучения наших лиц. Хоук подмигивает и поворачивается одновременно со мной к новичку в маленьком баре, примостившемся в углу. Толпа за моей спиной ревет и приветствует бой, который сейчас идет на ринге перед ними, но все это стихает, когда я замечаю, кто к нам присоединился.

Силовик опирается двумя руками на барную стойку. Он чист и одет в безупречный костюм серо-черного цвета, явно сшитый на заказ, потому что, хотя я не из тех, кто может позволить себе дизайнерские костюмы, я знала, что у них нет достаточно больших размеров, чтобы одеть этого человека.

Когда до меня доходили слухи об этом ринге и его нынешнем чемпионе, его называли просто "Силовик". Люди рассказывали о его опасности и смертоносности. Этого было достаточно, чтобы я заинтересовалась городом Редхилл, а через час отправилась в путь, чтобы оказаться здесь.

Сэйнты, нынешняя правящая семья, были известны во многих штатах, но я обычно не была настолько глупа, чтобы ввязываться в мафиозные дела. Может, он и состоит в мафии, но здесь, в этом подвале, это была просто драка.

— Чемпион, — приветствует Хоук, ухмыляясь, и здоровяк отвечает ему взаимностью, после чего его голубые глаза переходят на меня и опускаются вниз по моему телу, а затем он пренебрежительно отводит взгляд.