Кровный долг (ЛП) - Майлз Рори

Они все бьют друг друга. Кровь забрызгивает землю передо мной, и я открываю рот, глядя на нее.

Мужчина из Команды „Обычная Одежда” воет, и я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть человека из Команды „Костюмы”, вонзающего нож глубоко ему в живот. Его лицо частично меняется, нос удлиняется, а зубы обостряются.

Вот дерьмо.

Парень только что зарезал волка-оборотня.

Какого черта я сюда пришла?

Другой из Команды „Обычная Одежда” принимает форму волка, разрывая при этом свои джинсы и бросаясь на парня с ножом, щелкая челюстью вокруг его шеи и разрывая чувствительную плоть.

Кровь попадает мне на бедро.

На этот раз я кричу, потому что, во-первых, я пьяна, а во-вторых, кто знает, какие виды заболеваний передающихся через кровь скользят по моей ноге.

Драка на секунду прекращается, и мужчины поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня. Волк нюхает воздух, рыча при этом. Я делаю шаг назад, когда ко мне подходит мужчина в костюме.

Нет.

Большая рука ударяет его по груди и швыряет на землю. Его лицо искажается от гнева. Парень, который его толкнул, прыгает на него, и они возобновляют драку. Сдвинутый волк начинает обходить группу, его желтые глаза пристально смотрят на меня. Кровь капает изо рта.

Я сжимаю колени, борясь с дрожью, охватившей мое тело. Я умею драться, но я пьяна, а речь идет о волке.

Волк.

Кевин — волк, но я редко видела, чтобы он перевоплощался, а когда это случалось, он не преследовал меня, как этот большой и страшный волк.

Схватившись за дверь, я пытаюсь найти ручку, не сводя взгляда с волка. Я не идиотка, я не смотрю ему прямо в глаза. Последнее, что мне нужно, это вызвать его врожденное желание утвердить свое господство над более слабыми существами. Я отслеживаю его движения и ругаюсь, когда дверная ручка не шевелится.

— Черт, черт, черт.

Я оглядываю переулок.

Между боями есть небольшой перерыв. Возможно, я выберусь из этого до того, как волк доберется до меня. Просунув пальцы между ног, я вытаскиваю нож из ножен и распахиваю его. Когда я уменьшаю расстояние между нами, зверь рычит. Издав девчачий писк, я убегаю. Моя лодыжка подворачивается, и я падаю, не успев отойти далеко.

Падая, я проклинаю Голливуд за то, что он заставил меня думать, что у меня есть шанс пробежаться на четырехдюймовых шпильках. Здесь нет пути.

Мое тело с глухим стуком падает на землю, и я начинаю ползти по-армейски.

Дыхание волка обдувает мои лодыжки.

У меня сжимается грудь, я паникую и начинаю задыхаться. Он прямо надо мной. Я перекатываюсь на спину, и изо всех сил бью волка кулаком по морде.

Он визгливо кричит, когда его голова дергается набок.

Это была удача. Нос — самая чувствительная часть его тела.

Я вскакиваю на ноги, крепко сжимая нож. Я зарежу его в крайнем случае. Жалкой прихрамывающей трусцой я несусь по переулку. Никого из остальных мужчин, похоже, не волнует, что волк собирается меня съесть, и я очень сомневаюсь, что они будут беспокоиться о моем спасении, когда все будут заняты избиением друг друга.

Ввязаться в войну за сферы влияния, чертовски умно, Деми.

Мой внутренний монолог прерывается, когда зверь стучит мне в спину. Я кричу и вскидываю руки, чтобы защитить лицо. Нож врезается между моим большим и указательным пальцами, и я морщусь от внезапной боли.

Это оставит след.

Не будет иметь значения, если ты умрешь.

Нет, я отказываюсь умирать в этом отвратительном переулке. Используя все оставшиеся у меня силы, я толкаю локоть в морду волка и снова переворачиваюсь на спину.

Привет, дежавю.

Слюна капает изо рта волка, а его глаза светятся ярким золотом. Острые — очень острые — зубы сверкают, когда он открывает пасть.

Я кричу, как банши, и тычу в него оружием.

Волк воет от боли, когда нож попадает ему в рот. Я всхлипнула с облегчением. Нож мой серебряный, для волков яд. Кровь течет по моей руке, чем дальше я втыкаю ее ему в горло. Я не сдамся, пока не узнаю, что он мертв. Они слишком легко заживают, и, как я уже сказала, я не умру в этом переулке. Нож должен войти немного глубже, прежде чем я почувствую себя в безопасности.

Я вгоняю его глубже в глупого волка, представляя, что Кевин задыхается и умирает вокруг моего острого клинка. Эти острые зубы царапают мою кожу. Я гримасничаю и кряхчу от боли. Моя рука почти полностью находится внутри него, когда он издает тихий раненый крик. Наконец-то я засунула серебряное оружие достаточно далеко, чтобы убить. Искра жизни угасает в глазах супера.

Я стону и выдергиваю руку из его горла и рта. Моя собственная кровь смешивается с его, но я не беспокоюсь, что он меня обратит. Луна не полная, и он укусил меня не в том месте. Помогая раненому здоровой рукой, я сбрасываю с себя уже мертвого волка.

Я убила его.

Я сошла с ума из-за того, что на моем лице появилась легкая улыбка?

Он не убил меня. Я убила его.

Хор рычаний и рычаний доносится до моих ушей, и я съеживаюсь.

Ох, черт.

Я забыла об остальных.

И снова на меня смотрят мужчины в модных костюмах. Мой взгляд останавливается на маленькой темно-красной нашивке, вышитой на кармане костюма.

Я сглатываю, всем сердцем надеясь, что это не символ Кровной Мафии.

Прежде чем я успеваю рассмотреть получше, другие ребята уже передвинулись и сражаются за то, чтобы пройти мимо Команды „Обычная Одежда”. Я делаю шаг назад и визжу, когда у меня щелкает каблук. Когда я отбрасываю их и выбегаю из переулка, воет волк.

Звук пугающий.

Дрожь пробегает по моей спине, но я не оглядываюсь назад. Размахивая руками изо всех сил, я пробегаю мимо очереди тел, ожидающих входа в клуб, не заботясь о том, что оставляю Лекси позади. С ней все будет в порядке. Слава богу, я живу в центре города. Я бегу по улицам, не останавливаясь, пока не доберусь до своего многоквартирного дома в нескольких кварталах отсюда. Ноги болят, но не сильно. Я тянусь к клатчу, но потом вспоминаю, что не взяла его, и бросила свои вещи в сумку Лекси.

Мои ключи и телефон у Лекси.

Блин.

Я пинаю мусорный бак, не получая особого удовольствия от того, как он грохочет по тротуару. Подойдя к краю своего здания, я подпрыгиваю и хватаюсь за пожарную лестницу. Металлическая лестница скрипит, прежде чем выстрелить в землю.

Маттео

— Ты не должен был никого убивать, Кольт.

Мои рычащие слова звучат громче на заднем сиденье внедорожника, в котором мы едем. Наш шофер вздрагивает, как будто мой гнев причиняет ему боль, что, возможно, так и есть. В конце концов, он человек; принуждение лишь успокаивает врожденный страх.

Мой капитан тяжело вздыхает.

— Волки спровоцировали это, а затем вышел человек и все испортил. Если бы она не убила силовика, все пошло бы немного иначе.

Грейсон усмехается с пассажирского сиденья.

— Они напали до того, как она убила его.

Кольт прищуривается на него.

— Мы бы нашли способ сохранить мир, мы знаем, как много для тебя значит альянс.

— Альянс, — выплевываю я это слово. — Альянса сейчас нет. Ричард в лучшем случае нестабилен. Он рванет через Сан-Франциско, пытаясь заставить меня заплатить, глупый ребенок.

Повернувшись к нам лицом, Грейсон хмурится.

— Нам следовало бы привести больше людей.

Я качаю головой, сжимая кулак.

— Если Блейз хочет встретиться наедине, мы встретимся наедине. Мне не нужно больше мужчин. Если понадобится, я смогу о нем позаботиться сам.

— Я знаю это, — говорит Грейсон. — Нам нужно представить сильный фронт.

Кольт смеется.

— Босс, появившийся с дюжиной человек, не является сильным прикрытием. Маттео не нужна демонстрация силы, он и так страшен.

Бросив взгляд на него, я опускаю голову в знак признания. Кольт быстрее злится, чем Грейсон, но он умен и не зря входит в мое ближайшее окружение. Грейсон — приятный собеседник, и хотя он был рядом со мной уже сотни лет, с тех пор, как я его создал, он предпочитает театральность.