Боясь тебя (ЛП) - Рейд Б. Б.

Я нехотя обернулся назад. Это была ошибка, о которой я буду сожалеть до конца своей жизни. Когда я посмотрел ей в глаза, я увидел то, чего надеялся никогда не увидеть, даже когда ненавидел ее.

- Это все, что я готов тебе дать.

Я почувствовал ее вздох даже с расстояния в несколько футов. Она сжала челюсть, но слезы все еще блестели, готовые пролиться из-за меня и навсегда врезаться в мою память.

— Ты мучаешь меня десять лет, тупо трахаешь последние два месяца и заставляешь меня полюбить тебя. И словно этого недостаточно, ты чуть не убиваешь меня из-за твоего долбанного папочки, и думаешь, что можешь просто уйти, потому что это правильно?

— Мне плевать на то, что правильно, — по крайней мере, это было правдой. Если бы я заботился о том, что правильно, у меня не было бы мыслей сбежать с ней и навсегда загубить ее будущее. — Так безопаснее.

- Кто сказал?

— Сказал мой брат, который лежит в больнице, борясь за свою жизнь из-за меня!

Блять. Я не хотел на нее кричать. Меня не волновало, что я только что раскрыл свое настоящее отношение к Кинану.

Я хотел, чтобы удар был как можно более мягким. Я нанес ей достаточно вреда.

Часть меня знала, что это будет нелегко, но мой разум говорил мне, что она будет счастлива только в том случае, если я навсегда уйду из ее жизни.

— Так ты тоже собираешься покинуть его?

Нет, только тебя, малышка

Кровь Кинана связала его со мной и с опасностью, преследовавшей меня. Обратить это было невозможно.

- Если это то, что нужно, — соврал я. — Он все еще на свободе.

- Потому что ты решил спасти жизнь своему брату!

Как она узнала?

Было темно. Повсюду была пыль. Те моменты, когда я не мог найти ее в темноте, были самыми страшными в моей жизни.

Нет, она не могла знать.

— Ты любишь своего брата, Киран… — Она придвинулась ближе, заставляя меня чувствовать себя загнанной добычей. — … И ты любишь меня, иначе тебе было бы все равно.

Люблю? Любил ли я Лэйк Монро?

О, черт возьми, нет.

Я не мог.

Это было невозможно.

Я отрицательно покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

Моя спина вспыхнула от боли, когда что-то твердое и круглое ударилось и отскочило от нее. Прежде чем я смог определить источник, она была на мне, отчаянно колотя меня руками. Слезы затуманили ее взор, а затем потекли по лицу. Я хотел сцеловать их всех до единой. Я хотел, чтобы они исчезли. Как бы я хотел, чтобы она никогда не плакала.

— Ты не можешь вот так вот просто уйти.

Она била меня в грудь, и хотя ее удары были недостаточно сильными, чтобы нанести физический урон, я чувствовал каждый до единого, и трахните меня, если это не было правдой.

— Тебе нельзя уходить, — все что я мог сделать, это увернуться от слабых и уязвимых нападений Лэйк.

— Ты не можешь, — прошептала она, запыхавшись. Ее тело неконтролируемо дрожало. Мне нужно было остановить ее, пока она не поранилась.

Я опустил губы, пока они не оказались прямо над ее губами. Я буду скучать по поцелуям в эти губы.

— Я… не… хочу… тебя.

Я зашел слишком далеко.

Я оттолкнул ее.

Буквально.

Я должен был смотреть, как она падает, и знать, что ничего не смогу сделать, чтобы остановить ее падение. Смех, раздавшийся вокруг нас, вызвал убийственную ярость. Мне пришлось уйти, прежде чем я усугубил бы ситуацию.

Когда я повернулся, чтобы уйти, то заметил, что Квентин стоит поблизости и молча смотрит. Я посмотрел ему в глаза и молча послал ему приказ.

Помоги ей.

Глава 2

Киран

Ноябрь

Я собираюсь свернуть его гребаную шею.

Конечно, вероятно, бедняга не виноват, чью шею я сейчас обвивал руками. Он просто оказался не в том месте, когда мне надоел ее запах, чувствовать ее и видеть, как ее дурацкие гребаные глаза дразнят меня в моей голове, когда я не мог ее получить.

Блядь.

Я сжал сильнее.

— Заключенный 960, отпустите другого заключенного, сейчас же! — Я услышал громкую и четкую команду позади себя, но мне было все равно. Они все боялись сюда заходить, поэтому болтали дерьмо за решеткой. Киски.

— Ну же, парень, ты же не хочешь дать им повод еще продержать тебя здесь. Держитесь вместе, — сказал грубый голос уважаемого пожилого сокамерника.

Да, меня снова заперли.

Только на этот раз я не был несовершеннолетним.

Я направлялся на стоящую сделку, когда приключилось это дерьмо.

Тюрьма.

Я очень долго не увижу дневной свет, и она могла сбежать от меня навсегда.

Забавно, как последнее заставило меня отпустить. Только я опоздал на секунду, когда почувствовал, как электрическое напряжение проходит по моему телу, когда я отпускал шею сокамерника. Мои мышцы сжались, и все, что я могу сделать, это крякнуть, когда я упал на пол, считая секунды, пока все не закончилось. Это длилось десять секунд, но больше походило на десять жизней. Думаю, я заслужил это. Я взглянул на фигуру моего сокамерника, все еще задыхающегося, когда он пытался прийти в себя.

Мои икры в том месте, где меня ударили, горели, и я почувствовал легкую слабость в коленях, когда попытался встать. Я рассмеялся, когда вспомнил об обещании, которое кое-кто дал мне, когда я впервые вошел сюда.

Я предполагаю, что она сдержала свое обещание окольными путями, и я задавался вопросом, что заставляло меня действовать теперь — думать о ее чувствительной киске или о том факте, что она наконец сопротивлялась.

Дэш сказал, что моя одержимость ею нездорова. Возможно, он прав, но это не значило, что мне было плевать. Она была моей. Но когда я снова увидел ее лицо, я подумал о том, кто теперь кому принадлежит. Я усмирил свою эрекцию, думая обо всем, кроме нее.

— Кто-нибудь вытащите его оттуда, — приказал один из охранников. Я подготовился к бою, потому что единственное, что я ненавидел, это то, что кто-то думал, что со мной можно справиться. Когда охранник осторожно обошел меня и схватил Билли, моего несчастного сокамерника, я расслабился.

Наверное, мне не стоило нападать на него за то, что он просто восхищался картинкой, но три минуты назад вы не могли бы сказать мне, что это не оправдано. Меня поразило то, кем он восхищался на фотографии. Это была ее фотография, которую я украл на следующее утро после свидания.

Я не знаю, что заставило меня сфотографировать ее. Я просто знал, что мне это нужно. Я носил ее везде, всегда и даже не заметил, когда перестал цепляться за ожерелье Лили. На фото она выглядела счастливой, и мое чутье подсказывало, что она была сделана, пока меня не было. У меня горло жгло, и мои пальцы впились в кулаки, думая, что она счастлива. Я не хочу, чтобы она была счастлива… Я хочу, чтобы она заплатила.

По правде говоря, как бы я ни хотел, чтобы она заплатила за все то, через что заставила меня пройти, когда пришло время, я не мог заставить себя быть таким безжалостным, как меня учили. Я знаю, что некоторые люди могут подумать, что то, что я сделал, было больше, чем просто зло, но я мог и должен был сделать гораздо хуже. Это была ошибка, которую я совершил, и больше не буду повторять. На этот раз я не собирался сдерживаться.

Монро ощутит меня полностью — всю боль, ненависть и гнев, которые я собирался преподнести ей, так или иначе.

Бля, я снова твердый.

***

— Что с тобой, парень? Я думал, у тебя здесь больше здравого смысла, чем у этих придурков, — грубо отругал Руфус, старший сокамерник с сегодняшнего утра, садясь со своим подносом рядом со мной.

Прошло несколько часов с момента инцидента сегодня утром, и, что удивительно, я избежал его невредимым без последствий. Теперь я терпел обеденный перерыв, и еду, которую я бы не скормил даже своему псу, если бы он у меня был.

— Твоя вера в меня неуместна и нежелательна, — ответил я. Независимо от того, насколько я был придурком для этого парня, он всегда думал иначе. Это очень напомнило мне, как мы с Дэшем подружились. Я не хотел друзей, но он намеревался показать мне, что не боится меня, что выглядело чертовски смешно.