Тени (ЛП) - Райт Сюзанна

Впрочем, это неважно, она не нуждалась и не хотела защиты Танера. Так же, как и его внимания. Но убийственно сексуальная адская гончая, казалось, намеревался свести ее с ума. Каждый раз, касаясь ее разума, он шептал ей дразнящие фразочки…

«Как поживает моя маленькая кошечка?»

«Скучала по мне?»

«Тебе нужен кошачий туалет, пока я в магазине?»

«Я нашел тебе несколько клубков пряжи… ты в долгу у меня, котенок».

Она годами мирилась с подобным дерьмом. Сначала внутренний демон шипел и плевался, возмущенный прикосновением его разума, только потому, что он — адская гончая и природный враг. Теперь же кошка просто кривила верхнюю губу в ленивом рычании. Демон больше не чувствовал потребность вырвать ему легкие, поскольку имел некоторую уверенность, что Танер не хотел причинить Девон вред.

— Ты все еще не ответила на мой вопрос, адская кошка. Кто Нокс?

— Ну…

Веревки испарились, освободив ее. Кровь прилила к пальцам рук и ног, провоцируя сильнейшую боль. Не обращая на нее внимания, Девон действовала быстро. Отпустила темную силу, которая ждала момента напасть. Гладкая, текучая и свирепая, как дикая кошка, она бросилась на чародея, обхватила его тело и сжала в тисках. Широко раскрыв глаза и стиснув зубы, он шокировано вдохнул. Прежде чем чародей успел подумать о возмездии, сила стала сжиматься вокруг него кольцами, как змея, оказывая все большее и большее давление на тело и внутренности. Он закричал от боли, когда кости треснули, вены лопнули, а кожа потрескалась. Его демон дико улыбнулся, когда увидел тошнотворное зрелище, которое чародей представлял. Белки глаз покраснели, из ушей и рта текла кровь, сломанные кости торчали из кожи. Безжалостная сила продолжала сжимать и давить, пока, наконец, мозг не взорвался внутри черепа, а похититель свалился с табурета. И туман исчез.

Девон встала и шагнула к нему, разминая затекшие плечи и осматривая натертую кожу на запястьях.

«Мудак».

Она посмотрела вниз на его налитые кровью глаза и превратившееся в месиво тело. Он страдал от мучительной боли… без сомнения. И она не могла найти в себе силы пожалеть об этом.

— Я же говорила, что ты совершил ошибку, взявшись за эту работу. Люди никогда меня не слушают. Почему?

Она бросила высоковольтный шар адского огня в козла и не сдвинулась с места, пока чародей не превратился в пепел. Затем удовлетворенно кивнула. Так, где телефон?

Стоя в караульном помещении старого маяка, Танер провел рукой по подбородку. Он ни в коем случае не брезглив и видел зрелище хуже, но, тем не менее, было что-то тревожное в мертвом, залитом кровью теле, прислоненном к стене и держащее собственные глаза, язык и уши в руках.

Снаружи доносились пронзительные крики морских птиц, ветер ударялся о стены, и вращающийся огонек наверху неустанно мигал. Внутри царила тишина, и он и двое других демонов в комнате ходили по кругу, изучая тело.

— Дерьмо, — наконец, сказал Танер.

— Ага, — подтвердил Нокс.

— Сколько он уже мертв? — спросил Танер у Леви, который, будучи жнецом, имел определенную близость к покойному.

Присев на корточки рядом с трупом, Леви ответил:

— Чуть больше часа. Его убили не раны или потеря крови. Он умер от сердечного приступа, вызванного сверхъестественными причинами. — Жнец перевел взгляд с Нокса на Танера. — Знаете кого-нибудь, обладающего такой способностью?

— Нет, — ответил Нокс.

Танер покачал головой, снова посмотрев на тело. Гарри Томлинсон член их общины, специализировавшийся на шпионаже, так что добывал сведения для Нокса. Он телепатически связался с Предводителем несколько часов назад, попросив встретиться с ним на маяке… здесь они всегда виделись, когда Гарри хотел поделиться важной информацией. После деловой встречи Нокс пиропортировал себя, Танера и Леви на маяк… только чтобы обнаружить Гарри мертвым. Возможность Нокса перемещаться с помощью огня была секретом, о котором знали немногие. Хотя Танер признавал, что умно держать людей в неведении относительно своих сил, но понимал, что его сводила бы с ума необходимость пользоваться обычными транспортными средствами при возможности перемещаться в желаемое место. Его внутренний демон по натуре был таким же нетерпеливым, как и Танер. Прямо сейчас ему хотелось обыскать маяк, не терпелось выследить того, кто так поступил с Гарри… гончая лучше всех разбиралась в охоте.

— Это сотворили с Гарри перед смертью, — сказал Танер. — Запах его крови пропитан болью, страхом, яростью и беспомощностью.

— Сколько людей здесь было? — спросил Нокс.

— Только один. Демон. Его запах… земляной, но со странной примесью.

— В смысле?

— У некоторых аромат цветочный. У других — фруктовый или сладкий запах… пряный. У кого-то с нотками почвы. Список можно продолжать. А этот демон пахнет осенними листьями и сандаловым деревом, но с ноткой, сбивающей с толку. Словно… ты когда-нибудь пробовал блюдо, которое обычно нравится, но, по какой причине, имеет неправильный вкус? Будто кто-то положил туда специи, которых там не должно быть, или один из ингредиентов оказался несвежим? Вот и этот запах неправильный… недостоверный.

— Словно кто-то скрыл запах — с помощью способности или магии — наложив сверху фальшивый, но сделал это не так уж хорошо?

— Именно.

Нокс нахмурился.

— Чувствуешь здесь Слоана?

— Нет.

Слоан Монро — новый назначенный Предводитель общины Вашингтона. А ещё ловкий ублюдок, который неоднократно пытался купить Подземку у Нокса. Подземная версия главной улицы Лас-Вегаса была преставлением каждого демона о рае, и приносила кучу денег каждый год. Слоан не первый, кто пытался выкупить ее у Нокса, и не последний. Но он первый, кто пытался ее воссоздать. Слоан построил копию в Вашингтоне, недалеко от маяка, и назвал его Логовом… как оригинально. Нокса не волновала конкуренция, но беспокоило, что Слоан пытался уговорить демонов перенести свой бизнес из Подземки в Логово. Это они узнали от Гарри, которого Нокс послал в общину Слоана, следить за происходящим. Предводители довольно часто отправляли шпионов в другие общины. В конце концов, знание — сила… а демоны любили силу. Вообще, Слоан послал двух шпонов в общину Нокса. Тупоголовые придурки верили, что их не раскрыли, и пребывали в блаженном неведении, что их кормят только ложью. Всякий раз, обнаружив шпиона, они обычно вышвыривали его из общины и предупреждали их Предводителя, чтобы не пытался повторить подобное дерьмо. Иногда они кулаками учили шпиона хорошим манерам. Но не калечили и не убивали.

Танер засунул руки в карманы.

— Интересно, как Слоан узнал, что Гарри шпионил?

— А мы можем быть уверены, что Гарри убили из-за этого? — спросил Леви. — Я имею в виду, что отрезанный язык, уши и выколотые глаза кажется чрезмерной реакцией.

— Да, но все сходится, — сказал Танер. — Похоже на наказание — ему отрезали язык за болтовню, уши за подслушивание и выкололи глаза за шпионаж.

— Не думаю, что это просто наказание, считаю, его заставили замолчать. — Стиснув зубы, Нокс выглянул в окно, выходившее на пустынный пляж и неспокойную воду. — Черт, он этого не заслужил.

Нет, не заслужил. Гарри был хорошим парнем, и все они знали его очень давно. Он был не просто членом их общины, а провел детство в том же приюте для осиротевших демонических детей, что и Нокс, Танер, Леви и двое других стражей. Нокс давным-давно купил это место, снес его, а на развалинах построил роскошный отель. В то время когда они пятеро держались вместе после выхода из Рамсбрук Хаус, Гарри пошел своим путем, как и многие другие. Только восемь лет назад он вновь появился в их жизнях и присоединился к общине.

Танер вновь глубоко вдохнул, отфильтровывая запахи ржавчины, затхлого воздуха, чтобы лучше сфокусироваться на фальшивом аромате, пытаясь его отсеять и получить хоть какой-то намек на настоящий запах. Но каждый раз натыкался на стену. Его гончая вела такую же борьбу. Без сомнения, она бы извергла поток ругательств, если бы могла говорить. Внутренний демон мог взять контроль над телом, чтобы поговорить. Но адские гончие, независимо от породы, не могли так общаться, они использовали мысленные образы и впечатления. Хотя сущности были лишены возможности говорить, и обладали всеми инстинктами хищника, были человечны в образе мышления. Его гончая прекрасно понимала, что случилось с Гарри, и страшно злилась, что до сих пор ничего не предприняла.