Пара варвара (ЛП) - Диксон Руби

— Да, да, так и есть.

Ворча, он возвращается обратно в пещеру. На мгновение я восхищаюсь его задницей, потому что, черт возьми, это была довольно миленькая задница. Однако эта задница не моя. Что ж, ладно. Я уверена, что моя будет самой шикарной. У Таушена упругое, подтянутое телосложение и…

…И мгновение спустя, вылетев из пещеры, он окидывает меня нетерпеливым взглядом.

— Эй, Джо-сии. Тебе что-то нужно?

Моя грудь такая же молчаливая, как и раньше. Никакого резонанса, ничего. Проклятие.

Извинившись и ссылаясь на внезапную необходимость найти уборную, я спешу прочь. Так кто ж остается? Вадрен разговаривает с Харреком, и, хотя оба они средних лет, я смогла бы научить любить себя кого-нибудь и в отношениях с большой разницей в возрасте. Я подкрадываюсь к ним, делая вид, что подслушиваю их разговор. Ничего.

Моя вошь что,… в отпуске? Она переутомилась, потому что работала изо всех сил, чтобы избавить меня от спирали? Забеспокоившись, я прикладываю руку к сердцу. Я подошла к каждому холостяку в пещере. Может, моя пара уже вернулась в другую пещеру племени? Это не радует, но полагаю, что могу подождать еще денек-другой. В конце концов тем самым для меня может оказаться и Рокан. Я представляю себе его образ и принимаюсь воображать, как будут выглядеть наши дети.

Как только я начинаю идти обратно к костру… у меня появляется какое-то странное ощущение в груди.

Я опускаю взгляд вниз и вижу, что мои маленькие груди вибрируют. Вообще-то, вибрирует вся моя грудная клетка.

Срань господня! Резонанс.

Да-да! Я знала, что это произойдет этим вечером! Ахнув, я тут же натягиваю свою тунику к телу покрепче, чтобы никто, кроме моей пары, этого не увидел. Моя грудь продолжает вибрировать, и по мере того как это происходит, шум становится все громче. Я резонирую.

Я, бл*ть, резонирую!

Я хочу вопить от радости. Я взволнованно оглядываюсь вокруг, пытаясь понять, кто именно запустил мою вошь. Кого я забыла? Кого я миновала, кто привлек внимание моей воши? Кого-то, кто вызвал у меня второй шанс? Или…

Я оборачиваюсь, и Хэйден, застыв на месте, стоит прямо позади меня.

Мои глаза округляются, и я сжимаю свои вибрирующие груди.

Нет.

О нет, какого черта!

— Это не ты, — шепчу я.

Он опускает взгляд на свою грудь, а затем на меня.

Потом я это слышу. Сочетающийся напев, глубокое мурлыканье.

Он резонирует. Я резонирую.

На мгновение я надеюсь, что он вдруг решил резонировать кому-то другому. Что где-то поблизости есть еще одна женщина, и она, выскочив из ниоткуда, закричит «сюрприз»! Что все это всего лишь плохая шутка.

Но тогда Хэйден делает шаг ко мне.

Моя вошь становится еще громче. От силы резонанса моя грудная клетка вибрирует настолько сильно, что у меня аж соски начинают болеть. Придавив груди, я поднимаю взгляд, чтобы увидеть реакцию Хэйдена.

Он пялится на меня. На его лице появляется выражение гнева и муки. Ему совсем этого не хочется.

Мне тоже. Я раздавлена. Это мой худший кошмар. Все, что я когда-либо хотела, это семья. Чтобы кто-нибудь любил меня. Счастливую жизнь.

Резонировать Хэйдену?

Моя мечта разгромлена в пух и прах.

Часть 2

ДЖОСИ

Это случилось.

Боже мой.

Я никогда не думала, что все будет именно так. Столь интенсивно. Столь мгновенно.

И я никогда не думала, что это будет именно с ним.

Я… не знаю, что мне делать. Отрешенно таращась на него, я придерживаю свои груди, будто в моих силах хоть как-то заставить их утихомириться, и каким-то образом я перестану ему резонировать.

Я мечтала о резонансе. Мне так отчаянно этого хотелось. Мне хотелось пару и кучу детишек. Мне следовало ставить задачу в более подробных деталях. «Вошь, кого-нибудь, кроме него. Давай вернемся к началу. Я согласна на любого, но только не его. Ну пожалуйста».

Но почему-то, эта дура вошь в моей груди мурлычет лишь все громче и пронзительнее.

Глядя на меня, глаза Хэйдена сужаются, и он делает еще один шаг вперед. Его кулак прижат к груди, словно он пытается в отношении своей использовать ту же тактику уловки.

— Этому не бывать, — выпаливаю я. — Это не мы.

Помрачнев, он хватает меня за руку.

— Нам нужно поговорить.

Он тащит меня к своей пещере, той, которую он делит с Салухом и Таушеном.

Я пытаюсь вырвать из его хватки свою руку, прежде всего потому, что его прикосновение… ну… заставляет мои гормоны сходить с ума. Это меня бесит. Соприкосновение с рукой Хэйдена — не имеет значения, насколько она теплая, сильная и мозолистая — не должно заставлять мои несуществующие кожаные трусики намокать, однако именно это и происходит.

— Я не собираюсь никуда с тобой идти! — шиплю я ему.

Остановившись, он поворачивается, чтобы оглянуться на меня так, словно я спятила.

— Хочешь заняться этим прямо здесь?

— Я не хочу чем-либо с тобой заниматься!

— У тебя нет выбора. Он, — заявляет он, жестко ударив себя в грудь свободной рукой, — сделал выбор за нас.

В этом он прав.

Хэйден подходит ко мне вплотную.

— Если, конечно, тебе не хочется резонировать прилюдно и всего прочего, что оно подразумевает, пойдем со мной, чтобы мы могли поговорить.

Он сейчас стоит так близко ко мне, что я чувствую жар его крупного тела. Как же я не заметила, что Хэйден такой огромный? Что он возвышается надо мной как башня, и весь сложен из бледно-синих мускулов и пахнущей дымом кожей? Проклятье…, время ты, вошь, выбрала ни к черту. Да и вкус у тебя дерьмовый.

— Ладно, — говорю я едва слышно. — Я иду.

Потому что, если я с ним не пойду, боюсь, что… ну это, кончу, приблизься он ко мне хоть чуточку ближе. И сама мысль об этом вгоняет меня в краску.

К моему огромному облегчению, за руку он больше меня не хватает, а, положив ладонь мне на спину, ведет в сторону своей пещеры. Если кто-то и замечает, что мы уходит вместе, никто ничего не сказал и не остановил нас. Наверное, все либо как следует напились, либо им просто плевать. Пещера это маленькая, и порой заняться тут нечем, кроме как сплетнями. Если кто-нибудь увидит, что я смываюсь с Хэйденом в его лежанку? Утром это уже будет разнесено по всем пещерам.

Впрочем, то же самое касается и нашего резонанса.

Дерьмо. Дерьмо, просто дерьмо. Я не знаю, что мне делать. Я пребываю в тумане сплошных беспокойств, гормонов и сомнений, пока он ведет меня в свою пещеру. Салуха здесь нет — он занят тем, что в моей пещере трахает Тиффани, — однако тут Таушен. Сидя в своих шкурах, он точит нож.

Как только мы вместе входим, он тут же поднимает на нас взгляд. От близости Хэйдена моя вошь мурлычет со скоростью миля в минуту, и я уверена, что у меня на лице выражение вспугнутого в свете фар оленя.

— Что стряслось? — спрашивает Таушен, вставая на ноги.

— Выметайся, — велит ему Хэйден напрямик. — Нам с Джо-си нужно поговорить.

— Но…

— Вон отсюда! — шагнув вперед и нависнув над мужчиной ростом поменьше, рычит Хэйден.

Я хватаюсь за воротник своей туники. Я должна была бы быть в ужасе от того, насколько свиреп Хэйден, но меня это как бы… возбуждает. Он такой решительный. Ах ты, кретинка вошь. Как ты могла со мной так поступить? А я думала, мы друзья!

И что дальше? Не любить всю эту резонансную фигню.

Я молча смотрю извиняющимся взглядом на Таушена, пока он, хмурясь, разглядывает нас обоих, а потом выскакивает из пещеры. А потом остаемся лишь мы — я и Хэйден.

Моя новоиспеченная пара, если моя вошь ничего с этим не поделает.

Он медленно поворачивается ко мне, потирая лицо большой ладонью. А затем он обращает свой взор на меня.

— Это… совсем не то, чего я хотел.

Его слова меня немного уязвляют. Выслушивать, что являешься последней, которого бы выбрали на всей Земле — или на Не-Хоте — причиняет боль, и не важно, кто это говорит.

— Похоже, что я этого хотела? Я терпеть тебя не могу.