Мари Грей - Истории, которые заставят тебя покраснеть (сборник)
Температура воды была идеальной, но Валери не позволила ему сразу же погрузиться, ее милые маленькие ручки стали плескать в него водой. Закрыв глаза, он наслаждался этим чувством, потом он ощутил осторожное прикосновение ее языка к самому кончику его члена, но через мгновение ее губы плотно сомкнулись вокруг его орудия. Восхитительное тепло ее рта, прикосновения ее языка к его обнаженной плоти словно бы парализовали его. У Бернара возникло желание воткнуться ей в самое горло, хоть бы это и задушило ее. Но она не позволила. Массируя одной рукой его ягодицы, другую руку она пропустила у него между ног и мягко обхватила его огромную мошонку. Она снова побрызгала на него водой, а потом заставила развернуться… Она принялась лизать его ягодицы, то поднимаясь к спине, то опускаясь вниз. Коленки у него начали подгибаться — он с трудом держался на ногах.
Потом Валери снова оказалась спереди от него, и теперь весь его член исчез у нее во рту. Она без сомнения знала, что делает. Губы ее медленно скользили вверх и вниз, плотно обхватывая его плоть, ее теплый мягкий язык тоже не оставался без дела. Гибкие руки обхватили его за ягодицы, а зубки легонько впивались в кожу. От наслаждения он издавал короткие стоны. Не произнеся ни слова, он позволил ей еще несколько минут мучить его таким образом, получая колоссальное наслаждение, и пока не видел необходимости форсировать события.
В этот момент он почувствовал, как что-то щекочет его ногу. Поначалу он не обратил на это внимания, потому что ее колдовской рот заставил его забыть обо всем на свете. Она по-прежнему массировала его ягодицы и время от времени брызгала на него водой. Когда она на мгновение остановилась, Бернар увидел, что она лижет какой-то сверкающий предмет. Он не сразу понял, что у нее на уме… Она легонько развела его ягодицы левой рукой, а правой что-то вставила в него. Он почувствовал внутри себя подвеску в форме слезки и от удивления чуть было сразу же не кончил. Обмотав вокруг пальцев цепочку она еще глубже ввела в него подвеску, а потом принялась водить ею туда-сюда, одновременно совершая синхронные движения ртом вокруг его члена.
Колени Бернара совсем ослабли, он чувствовал — еще чуть-чуть и они подогнутся. Наслаждение было таким невыносимым, что он почти не мог сдерживаться и опасался, что вот сейчас кончит преждевременно, как прежний Бернар, а потом умрет от стыда… Он сосредоточился на этой мысли и смог приостановить надвигающийся оргазм, по крайней мере на какое-то время. Его мошонка была готова разорваться, мышцы живота грозили начать сокращаться в спазмах такого сладострастия, какого он и не представлял прежде. Губы, обхватывавшие его плоть, действовали так быстро и энергично, что ему пришлось вырваться из этого тесного кольца, чтобы не пролиться ей в рот. Вообще-то он ничуть не возражал против этого, но сейчас хотел войти в нее, обладать ею, чтобы она застонала и стала извиваться в его руках от наслаждения, как это делал только что он.
Он посадил ее на ступеньку так, чтобы для его рта открылся доступ к ее киске, но когда его член погрузился в горячую воду, он быстро понял, что хочет войти в Валери НЕМЕДЛЕННО! Что он и сделал. Надежно обхватив его плоть, она чуть приподнялась, чтобы они оба как бы плавали в воде. Внезапно они утратили свою массу — чувство было странное, тем более что к нему примешивалось ощущение этого его пребывания на краю, когда он готов кончить в любую секунду. Она плавала на спине, а Бернар стоял коленями на дне ванны и горячие пузырьки щекотали его тело. Он притянул ее поближе к себе, чтобы проникнуть в нее еще глубже, и тут, несмотря на все свои усилия, кончил… Казалось, это ощущение будет продолжаться вечно — его агонизирующий член погружался в Валери все глубже и глубже, а она сладострастно извивалась, нанизываясь на него.
Она согласилась провести с ним остаток ночи, а проснувшись следующим утром, он был чуть ли не убежден, что безумно влюблен в нее.
* * *Она заставила его прождать три долгих дня, прежде чем снова удостоить своего внимания. Казалось, она даже избегает его. Но в то утро, когда они должны были сойти на берег Кубы, он нашел на своей прикроватной тумбочке коротенькую записку. Она просила его взять самое необходимое и кое что из одежды и встретиться с ней на берегу. «Что же она такое придумала?» — недоумевал Бернар. От тех возможностей, что пришли ему в голову, на его легких хлопчатобумажных брюках тут же образовался бугор. Он слишком хорошо помнил ту невероятную ночь, что они провели вместе.
Она ждала его в простом белом платье с большой матерчатой сумкой через плечо. Чмокнув его в щеку, она взяла его за руку и повела на борт первоклассной яхты, пришвартованной рядом с «Королевой морей». Она сказала, что они втроем — Бернар, Валери и ее подружка Лиана (владелица яхты) поплывут в Ки-Уэст. Она распорядится, чтобы его вещи, оставшиеся на «Королеве», были отправлены туда, куда он пожелает.
— Ты не возражать? — спросила она, словно у него был какой-то выбор. Как же мало она его знала!
Троица оставила берег Кубы, когда другие пассажиры «Королевы морей» еще даже не успели сойти на берег, и теперь плыла по бирюзовому морю на великолепном судне, которое было отнюдь не дешевенькой деревянной коробкой. Нет-нет, яхта была оснащена всем, что необходимо для долгого путешествия, и на ней со всеми удобствами могли разместиться шесть человек. Бернар скоро узнал, что Валери — прекрасный моряк, а ее подруга Лиана — в высшей степени знающий (и очень аппетитный) капитан. Но он смотрел только на Валери, на свою французскую подружку, которая озорными подмигиваниями и влажными поцелуйчиками дала ему все основания верить, что путешествие будет очень приятным.
Лиана была полной противоположностью Валери. У нее, кубинки по происхождению, были блестящие черные волосы, каскадом ниспадавшие до самой талии, и не менее черные глаза. Она была маленькой и гибкой, а ее пышные, зрелые груди чуть ли не выпадали из бикини. Бедра, которыми она очаровательно покачивала при ходьбе, были манящими и округлыми (даже полноватыми), а ее точеные ноги, несмотря на мускулистость, отличались большим изяществом. У нее была гладкая кожа цвета мокрого песка, от которой исходил головокружительный аромат какого-то сочного экзотического фрукта. Смотреть на Лиану было одно наслаждение, но Бернар не осмеливался слишком долго задерживать свой взор на ее прелестях, потому что не хотел тем самым досадить своей дорогой Валери. Но именно она и завела этот разговор.
— Как ты считать — она красивая?
— Но не так, как ты…
— Я считать ее очень красивая… Если и ты так считать, я не против.
