Ирвинг Уоллес - Фан-клуб
— Знаете, мистер Шивли, — продолжал Бруннер, — если вы все же лелеете мысль об изнасиловании, мне кажется, следует поставить вас в известность о том, чем это может для вас обернуться. — Он рывком встал с кушетки. — Не говоря уже о том, что акт насилия постыден и морально вреден, в глазах закона он является одним из серьезнейших преступлений, не считая убийства, естественно. — Лео обошел кофейный столик и приблизился к своему столу. — Я чувствовал, что этот вопрос возникнет, и решил подготовиться. Пришлось поработать, мистер Шивли. В выходные, используя известную мне информацию, я провел маленькое исследование по данному предмету. Хотите выслушать факты?
— Не особенно, — проворчал Шивли.
Мэлон откатил свое кресло, и Бруннер открыл средний ящик стола.
— Поскольку все мы собираемся участвовать в этом проекте, не только вам, но и остальным следует узнать, чем он чреват. — Он вынул служебного вида синий конверт со стопкой листов. — Здесь у меня определенные разделы Уголовного кодекса штата Калифорния.
— Вы напрасно распинаетесь, Лео, — бросил Шивли. — Мне это не интересно.
Йост примирительно махнул ему рукой:
— Пусть прочтет, Шив. Это никому не помешает. Хорошо, Лео, валяй, прочти нам байки о местном этикете…
— Уголовный кодекс штата Калифорния, — повторил Бруннер. — Для экономии времени я просто процитирую основные, отмеченные мною положения. — Он откашлялся и принялся монотонно зачитывать: «Статья 261. Определение изнасилования. Изнасилование есть акт сексуального сношения, совершенного с женщиной, не являющейся женой преступника, при любом из следующих обстоятельств: когда женщина не достигла 18 лет; когда она недееспособна в результате временного или постоянного умственного расстройства к согласию на оное; когда она сопротивляется, но вынуждена уступить превосходящей силе или же угрозам немедленного физического воздействия, сопровождаемым демонстрацией оных, либо к ней применен любой из дурманящих наркотических или анестетических средств, введенных лично или с помощью обвиняемого; когда она находится в бессознательном относительно акта состоянии, что известно обвиняемому; когда она подчиняется, полагая, что лицо, совершающее акт, ее муж, и это убеждение внушено ей искусственным либо тайным способом, практикуемым обвиняемым с целью внушить доверие…»
Последнее весьма позабавило Шивли.
— Вот и решение, Лео, старина. Все мы загримируемся под последнего мужа Шэрон и не скажем ей, что она ошибается.
Бруннера предложение не позабавило. Он нахмурился и вернулся к своим заметкам.
— Статья 263 по изнасилованиям. «Присущие элементы. Проникновение. Основной вред изнасилования заключается в ущербе, нанесенном личности и чувствам женщины. Любое сексуальное проникновение, как бы оно ни было незначительно, достаточно для определения наказуемого преступления».
Шивли все еще не был настроен серьезно.
— Проникновение! — воскликнул он. — Это о Шэрон Филдс? Уверяю тебя, братишка, оно не будет незначительным…
— Статья 264 определяет характер наказаний за преступление, — продолжал Бруннер, не обращая на него внимания. — Я перейду прямо к тому, о чем мы здесь говорим. Минимальное наказание за обычное изнасилование это «заключение в местную тюрьму не менее чем на три года». Если жертве нанесен телесный ущерб и это доказано в суде, «обвиняемый подвергнется заключению в местной тюрьме на срок от пятнадцати лет до пожизненного».
— Телесного ущерба не будет, — сказал Йост. — А значит, это к нам не относится. Что касается…
— Погоди, Говард, — поднял руку Бруннер. — Я читал другой раздел. Вот тот, что касается нас. Случай, в котором участвует больше одного лица. Это статья 264 пункт I Уголовного кодекса. В случае, когда обвиняемый, действующий добровольно по уговору с другим лицом, совершает с помощью насилия и против воли жертвы изнасилование лично, либо способствует оному, данный факт рассматривается обвинением и в случае его подтверждения… обвиняемый подвергается заключению в местной тюрьме на срок от пяти лег до пожизненного. — Бруннер подмял голову и поправил очки. — Вот о чем мы говорим. От пяти лет до пожизненного в тюрьме. Может, это заставит Вас призадуматься.
Мэлон подался вперед в своем кресле и потянул Бруннера за рукав.
— Лео, то, что вы прочли, бессмысленно, потому что наш замысел никогда не обернется групповым изнасилованием. То есть, несмотря ка слова Кайла, мы говорим вовсе не об этом. По предположим, просто предположим, что Шэрон задует нас, пойдет к властям и пожалуется, будто ее изнасиловали. Что тогда? Ей не поверят. И я смогу это доказать. Не только вы занимались исследованиями.
Мэлон направил кресло к столу и порылся в своих бумагах.
— Присядь, Лео — Лев, — попросил Шивли. — Ты загораживаешь обзор.
Лео раздраженно прошествовал мимо кушетки и сел на стул напротив стола.
Мэлон нашел то, что искал:
— Я просуммировал мою информацию. Для начала. Согласно данным экспертов, 70 процентов изнасилованных не обращаются в полицию. Обычно жертвы стыдятся и не хотят, чтобы об этом узнали, не хотят огласки и неприятного суда. Последнее. Данные ФБР отмечают тридцать восемь тысяч заявлений в год об изнасилованиях в Соединенных Штатах — примерно тридцать шесть изнасилованных женщин на каждые сто тысяч. Но ФБР предполагает, что на самом деле их в пять раз больше. Как видите, большинство женщин скрывают это. Если женщина типа Шэрон Филдс действительно будет изнасилована, она почти наверняка никогда об этом не заявит.
— А по-моему, она из тех немногих, кто заявил бы, — возразил Бруннер.
— Хорошо, — охотно согласился Мэлон. — Сыграем по-вашему. Предположим, Шэрон изнасилована, предположим, она заявила об этом. Каковы шансы на то, что ее насильники будут осуждены и наказаны? Крайне незначительны. Вот послушайте. Возьмем Лос-Анджелесский округ за недавний год — тогда произошло три тысячи четыреста девяносто изнасилований. По их следам были арестованы лишь одна тысяча триста восемьдесят подозреваемых. И из этих арестованных лишь триста двадцать были найдены виновными и упрятаны за решетку. Так что видите сами…
— Эй, это интересно, — перебил Йост. — Я об этом и понятия не имел. Почему же так трудно добиться тюрьмы для обвиняемого в изнасиловании?
— По многим причинам, — ответил Мэлон. — Главная — психологический фактор. Присяжные держатся за старомодный тезис специалистов о том, что женщину невозможно изнасиловать без ее согласия. Подразумевается, что если в женщину «проникли», то она хотела этого и даже наслаждалась этим из-за своей биологической природы. Говорят, один из обвинителей из офиса окружного прокурора как-то сказал: «Присяжные поверят в случай изнасилования, лишь когда голова жертвы пробита либо ей девяносто лет от роду. Они всегда подозревают, что женщина сама спровоцировала парня или же согласилась — согласие опровергнуть труднее всего. Вопрос в том, кому из двоих поверить». Стоит обвиняемому сказать, что он не применял насилия и она, дескать, согласилась на половое сношение, как доказать обратное становится весьма сложно. И еще физические улики. После изнасилования полиция немедленно доставляет женщину в Центральную больницу. Там ее подвергают осмотру, берут мазок и ставят под антисептический душ — но все же они предпочитают в качестве улики сперму, которая может быть добыта только если жертва заявляет немедленно. Лишь две из сотни женщин идут в полицию немедленно. Остальные идут либо домой, либо туда, где могут оправиться от шока, успокоиться и как можно скорее вымыться. Таким образом они смывают все улики. Как видите, Лео, даже если Шэрон замыслит подать на нас жалобу об изнасиловании, у нее почти не будет шансов на успех.
