kelokelo - Прежде всего вейла
- Ты наконец-то сможешь увидеть защитников Чистоты Крови в деле, Драко!
- Это меня заранее радует, отец, - отозвался его сын, широко улыбаясь под одобрительным взглядом матери.
- Жаль, что Беллы тут нет, она была бы просто счастлива от того, как ее племянник гордится породой, чистокровностью и происхождением, - колко сказала Нарцисса.
- Если она когда-нибудь выйдет из Азкабана, ей придется научиться сдерживать свою импульсивность, - отозвался Люциус.
Драко знал о Пожирателях Смерти, в том числе и о Волдеморте и своей тете Беллатрикс. Люциус начал разъяснения довольно рано, когда его сыну было около восьми лет, и к настоящему времени Драко прекрасно понимал тонкость игры отца. Он уже давно не путался. В Логове Люциус был для него папой, а сам мальчик прекрасно понимал, что не стоит делить людей по происхождению, не стоит презирать грязнокровок и полукровок, не стоит превозносить чистокровок.
- Все просто, Драко, - отмечал Люциус, - если ты станешь судить людей не по их делам, а по чистоте их крови, то что ты станешь делать, если твой партнер окажется нечистокровным? Или даже, хотя я искренне не желаю тебе этого, вообще магглом? Да, мне больше нравится общаться с чистокровными - просто потому, что мы воспитаны на одних и тех же жизненных ценностях, у нас одинаковое понимание реалий магического мира, и поэтому у нас достаточно точек соприкосновения для поддержания светского разговора. Но советую помнить - твой партнер может и не быть воспитанным в нашей среде, так что для тебя же лучше, чтобы тебя не смутила вероятность рождения его среди магглов!
Драко откровенно скривился от этой возможности, но отбрасывать таскую вероятность не стал. Он был весьма благодарен своему папе, всегда дававшему время обдумать обсуждаемые вопросы и готовому принять его выбор, даже если в результате мальчик обоснованно приходил к иному мнению.
Напротив, в Мэноре ему нельзя было иметь мнения, не совпадающего с отцовским или материнским. Нельзя было даже пытаться опровергать сказанное отцом. Как он только не спятил? Да просто папа подсказал ему одно маленькую хитрость - в Мэноре они давали представление, с самого утра, как только нога опускалась на пол с постели и до момента, когда приходила пора ложиться спать. Они играли истинных Малфоев, и, чтобы роль выглядела достоверно, Люциус в свое время заставил Драко прочесть все написанное об их семье, а так же Малфоями и для Малфоев. А с девятилетнего возраста Драко начал получать от Люциуса утомительные, но очень поучительные задания для эссе. Темы этих работ были разнообразны, но имели одну цель - заставить Драко письменно изложить на пергаменте «правильный» стиль поведения Малфоя для всеобщего обозрения в сравнении с нормальным поведением остальных людей. Чтобы побудить сына к идеальному выполнению заданий, Люциус практиковал эдакие миленькие наказания вроде чтения усыпляющих книг по истории магии с последующим штурмовым опросом, лишения метлы на несколько дней, и даже запрещения на посещение Логова, что для подростка стало самым худшим из наказаний.
Как только Драко сумел правильно применять обе манеры поведения в разных местах, Люциус стал понемногу ослаблять заклинания, наложенные на память сына. И когда мальчику исполнилось четырнадцать, он уже мог обойтись простым Фиделиусом для всего касающегося Логова, что позволяло оставаться в уверенности - Драко не сможет разгласить ничего об этом месте ни по недосмотру, ни хвастая, ни под воздействием Веритасерума.
Прочтя вышесказанное, не стоит кривиться - Драко ангелочком с нимбом все же не был, и в четырнадцать лет, как и любой подросток, восставал против родителей, что иногда доводило Люциуса до белого каления. Тем более что под основным ударом подросткового бунта оказывался именно он. А Нарцисса тогда иронично интересовалась:
- Уверены ли вы, Люциус, что не хотите, чтобы я наказала Драко?
И оба знали, что она хотела этим заявить: если бы она взялась за наказания сына, то воспользовалась бы магией и, естественно, не Риктусемпрой! Потому-то именно Люциусу приходилось улаживать конфликты, и он отнюдь не всегда был доволен нравом Драко!
Семейство Малфоев прибыло на стадион точно за три четверти часа до начала матча. Их встретил Людо Бэгмен собственной персоной, Люциус чопорно поздоровался с ним. По пути к своим местам они столкнулись с представителями рода Уизли и Поттером. Драко не вмешивался в их высмеивание, довольный происходящим.
В течение самого матча ни один из Малфоев не проявлял излишнего восторга, но потом, после игры, в уютной роскошной палатке, предоставленной Министерством, Люциус и Драко согласились, что действия болгарского ловца были невероятно прекрасны. Беседа их длилась до двух часов ночи, и тогда Люциус поднялся, тихо спросив Драко:
- Ты же знаешь, что сейчас делать?
- Да, отец, я останусь в лесу, пока все не успокоится, а потом вернусь к палатке.
- Так иди же, - велел Люциус, краем глаза заметив, как на лице у Нарциссы появилось странно жадное выражение. Эта... торопилась начать то, что она назвала празднеством.
Драко с беспокойством проследил, как его отец и мать надели мантии с капюшонами. Но, стоило признать, он больше беспокоился за отца, чем за мать. И так было всегда, в течение всей жизни, которую он мог вспомнить. Мать тоже вела свою двойную жизнь - казавшаяся внимательной в обществе, она полностью устранялась от участия в жизни сына дома.
Однажды, когда ему только исполнилось пять лет, он даже захныкал перед ней:
- Мать, почему вы нежны ко мне, только если вокруг нас другие люди?
- Почему я должна дома возиться с крикливым ребенком? Наличие детей считается в обществе приличным и подобающим, только поэтому вы родились! А теперь вернитесь в свою комнату, если, конечно, не желаете попробовать воспитание с помощью моей палочки!
В тот же вечер, сразу после ужина, Люциус поднялся в комнату Драко, и, увидев тоску сына, быстро забрал его в Логово. Одинокого маленького мальчика, не понимающего, почему мать отказала ему в любви и ласке, которые были так нужны, пришлось долго успокаивать. Тот день только укрепил любовь Драко к отцу, но так же заставил мальчика окончательно понять, что он никогда не сможет положиться на мать.
И потому в эту ночь он безмолвно терзал себя в лесу, до боли сжимая волшебную палочку в ладони. Люциус объяснил ему основную цель своих действий - сейчас следовало по-настоящему убедить всех бывших Пожирателей, что он не предатель.
Мальчик изобразил самую высокомерную и снисходительную гримасу, какую только смог, когда услышал, как кто-то бежит через заросли. Пара язвительных фраз, которыми он обменялся с Поттером, Грэйнджер и Уизли, бальзамом пролились ему на сердце. Но несколькими минутами позже он тревожно кусал себе губы, глядя на огромную Черную Метку, появившуюся в небе.
