Маделайн Монтегю - Иерархия
Ревя от боли и разочарования, ликан, будучи не в силах остановить свой бросок, со всей силы влетел в стену рядом с дверью, раскрошив штукатурку и дерево. Почти сразу же вскочив, он, держась рукою за живот, снова повернулся лицом к своему противнику.
— Чего ты хочешь, вамп? — прорычал Томми, остановившись ненадолго, и изо всех сил пытаясь соединить плоть, чтобы удержать внутренности.
Рассмотрев испуганную женщину на кровати и убедившись, что это не Бронвин, Константин зачаровал ее, внушив, чтобы она на некоторое время заснула.
— Бронвин. Где она? — холодно потребовал вампир, снова обратив свое внимание на ликана.
Томми непонимающе уставился на него.
— Я не знаю никакой Бронвин.
— Женщина, которую вы схватили прошлым вечером, — сказал Константин грубо.
Понимание озарило его.
— У меня ее нет, — огрызнулся он, снова нападая на вампа.
На этот раз Константин едва увернулся. Он упрекнул себя за неуклюжесть, задаваясь вопросом — то ли возраст давал о себе знать, то ли просто гнев отвлек его.
— Встань и дерись, черт тебя побери! — зарычал ликан.
Вампир позволил себе холодную улыбку.
— Где она?
— В аду… где будешь и ты, когда я до тебя доберусь, вамп! — прорычал ликан, бросаясь на него в третий раз.
На сей раз, Константин не сделал попытки увернуться. Сконцентрировавшись, он принял на себя всю тяжесть удара, вцепившись своими когтистыми пальцами в горло противника.
— Скажи мне, что ты не сделал ничего глупого, ликан, — рассердился он. — Твоя способность быстро исцеляться означает лишь то, что я могу мучить тебя бесконечно, прежде чем прикончу.
Томми закашлялся, сплевывая кровь, цепляясь за руки, которые сжали его горло, пока не начал чувствовать, что глаза вылезают из орбит.
— У меня ее нет, будь ты проклят!
Константин немного ослабил захват.
— У кого она? — спросил он сквозь зубы.
— У Люка Серого Волка!
— Где мне его найти?
— Я не могу помочь тебе с этим.
— Какая жалость. — Он отпустил Томми и с выражением отвращения, стряхнув кровь со своей одежды. — Мне никогда не нравилась кровь ликанов. Слишком отвратительна.
Тот зарычал от ярости и прыгнул на него, но Константин был к этому готов. Он, как и раньше, отпрыгнул в сторону, нацелившись на горло, и разорвал его яремную вену. Кровь хлынула из зверя красным фонтаном.
Схватившись за горло, ликан упал на колени.
— Что ему от нее нужно? — холодно спросил Константин.
Томми удалось поднять голову и искоса взглянуть на него.
— Есть два варианта… последний не в счет. По всей вероятности, трахать от заката до рассвета.
— Грубо, — сказал Константин холодно. — Я всегда терпеть не мог этого в ликанах.
— Думаю, ты собираешься убить меня медленно, — прохрипел Томми.
— Вот с размышлениями и проблема, так как вы, животные, к этому непривычны. По правде говоря, мне действительно плевать… как долго ты умираешь.
Повернувшись к двери, он изучал ликанов, которые собрались по ту сторону, удерживаемые созданной им силой.
— Я полагаю, что это не единственный выход наружу, — спокойно сказал он, а затем подошел к окну и выпрыгнул, приземлившись снаружи.
Он все еще был в ярости, когда добрался до клуба. Увидев выражение его лица, Стивен отступил назад.
— Она у ликанов. Отправь всех прочесать город и узнать, где ее держит Люк Серый Волк.
Дойдя до лестницы, ведущей в логово, Константин остановился и повернулся, снова взглянув на своих подчиненных.
— Будьте уверены, что полетят головы, если вы, в короткие сроки, не добудете мне эту информацию.
Как только он вошел в свою комнату, то с необычной жестокостью избавился от одежды, разбрасывая клочки по пути в ванную. Картины, преследовавшие его, не заглушила даже льющаяся вода. С открытыми или закрытыми глазами, он видел бедра Томми, раскачивающиеся на женщине, растянувшейся поперек кровати, за исключением того, что это были не Томми и безликая женщина. А Люк Серый Волк и его Бронвин.
Сжав руки в кулаки, он так сильно ударил ими о стену душа, что проломил толстые мраморные плиты.
— Она моя! Я буду отрывать ему конечность за гребаной конечностью, если он коснется ее, — ревел мужчина.
Этот всплеск эмоций притупил его ярость, но ненамного. Выключив воду, он схватил свой халат с крючка у двери и натянул на плечи, и, не потрудившись вытереться, вернулся в спальню, чтобы подумать.
Убив Томи Две Лошади, он, возможно, начал войну между вампирами и ликанами, но ему было все равно. Зверь касался ее! Он заслуживал смерти!
Она моя! И плевать на то, что сказала старая ведьма!
Глава 8
Тем не менее, как бы это ни было ей приятно, Бронвин понимала, что все же находится в плену. Девушка не сомневалась, что потеряла из-за этого работу, и пусть та была не такая уж и замечательная, но ей с трудом удалось получить и ее. Потребовался почти месяц поисков, прежде чем она вообще отыскала хоть что-то.
Женщина не винила Люка. Когда Бронвин попала сюда, то находилась не в том состоянии, чтобы в действительности понять, что же произошло. Девушка была избита, потрясена и смущена, и на протяжении нескольких дней в основном спала, а если и чувствовала что-либо кроме страха, так только благодарность за то, что жива. Она не боялась Люка и его братьев по стае, или, по крайней мере, не думала, что они представляют для нее угрозу. Но опять же, в те минуты действительно верила, что ситуация носит лишь временный характер. Ей причинили боль, возможно чуть не убили, а Люк забрал с собой в попытке спасти. Конечно, он знал о метке и пророчестве, но казалось, не это заставило его помочь — не тогда — и в любом случае девушка никак не ожидала, что знак сделает ее мишенью.
Нана, конечно же, предупредила бы ее, если бы предвидела что-то подобное. Ну вот, теперь она еще больше запуталась. Бронвин никогда не думала, что существуют такие создания, как вампиры и ликаны, хотя, теперь ей снились кошмары о той ночи на кладбище. И может быть, именно поэтому она стала чувствовать себя пленником, а не гостьей? Изменилось чувство угрозы? Возможно, ей просто не хотелось принимать происходящее? И не то, чтобы она росла, не веря в необъяснимые вещи, которые большинство людей считали невежеством и суеверием. Правда, лишь немногие, повстречав ее бабушку, оставались столь же упертыми.
Итак, если она признавала способности своей родной бабули, то должна суметь принять то, что видела своими глазами и слышала лично.
Может, девушка верит в них, но просто не чувствует исходящей угрозы? Бронвин поняла, что на самом деле наполняло ее сердце беспокойством. Она скучала по Константину, не признавая, что он опасен для нее. Даже если бы это оказалось правдой, и тот — вампир, она была совершенно беззащитна перед ним. Он мог сделать все, что хотел. Разве мужчина не укусил бы ее и не высосал кровь, если именно это привлекало его в ней? Или не обратил бы в одну из своих рабынь?
