Зимний двор (ЛП) - Хатчинс Амелия

— Не подскажешь, что за хрень может быть такой срочной, что ты прервал дерьмовое шоу поклонов и съёживания? — рявкнул Райдер, наблюдая, как Синджина сжал кулаки, а затем снова расслабил и повторил. Он ждал, когда услышит о необходимости заявить права, зная, что Синджин с ума сойдёт от желания к маленькой принцессе, но не изменит решения, когда слишком сильно зависит от того, что этого не произойдёт.

— У неё начался Переход, — прорычал он и запустил пальцы в тёмные волосы. — Я почуял, а значит, и другие почувствуют.

— Невозможно, она низшая Фейри, а у них не бывает Перехода.

— Послушай, плевать, кто она, но от неё пахнет надвигающимся Переходом, Райдер. Я еле сдержался, чтобы не отправиться в её комнату, а прийти сюда. Я чувствую её, — сказал он, прижимая руку к сердцу. — В течение следующих нескольких часов у неё начнётся полноценный Переход, и случится грёбаная драка с огромным количеством альф на территории замка.

— Невозможно. Это значит, она Высшая Фейри, Синджин. Но ведь Айслин наследница Зимнего Двора, так что это невозможно. Я знаю, что всё внутри тебя рвётся к ней, и если бы я мог что-то сделать, так и было бы.

— Я, чёрт возьми, понимаю, но это не меняет того, что я учуял. Иди и проверь, а потом скажи, что это невозможно. Позови чёртову охрану, чтобы защитить её. Я нихрена не ошибаюсь.

— Где Кейлин? — спросил Райдер, повернувшись к Заруку.

— Охотится за Двором Кошмаров, чтобы закрепить контракт и выяснить, на ком должен жениться Синджин, — сурово сообщил он. — Уехал сегодня утром. Я не видел ничего плохого в том, чтобы отправить его, так как срочных дел не было, а до свадьбы несколько дней.

— Ты отослал его? Если Синджин говорит правду, тебе нужно связаться с ним сейчас же, — отрезал Райдер.

— Я не могу, связаться с ним с тех пор, как они вошли в пределы Двора Кошмаров. Я послал Фейри, чтобы проверить их и убедиться, что с ними не случилось ничего подобного тому, что произошло в Зимнем Дворе, но он не успеет вовремя.

— Хочешь сказать, что у нас есть Высшая Фейри во время Перехода, а её жених в отъезде? — Он провёл рукой по лицу и поднялся с трона, уставившись на Синджина. Золотистые глаза сверкнули, когда он покачал тёмной головой.

— Если Айслин — Высшая Фейри, нам нужно знать, к какой касте она принадлежит. Каждый переживает Переход иначе, — предположил Зарук.

— У нас вот-вот разразится массовая драка. Мы зря тратим время, — протянула Синтия, скрестив руки на груди.

— Если у неё и вправду Переход, нужно напоить каждого, у кого нет иммунитета. Это будет не драка, Питомец, а кровавая бойня насмерть за неё. Для достижения полного Перехода может понадобиться несколько Фейри.

— Почему сейчас? Я имею в виду, если она Высшая Фейри, уже не так молода, почему именно сейчас?

— Ей не нужно было бы кормиться или использовать магию, если бы не феромоны других мужчин поблизости. Кормилась бы из того, что есть, а здесь, где рядом мужчины, которые источают тестостерон или феромоны, инициируют Переход. Как и у тебя, ты начала меняться, как только оказалась рядом с нами. Твоё тело почувствовало, что с нами безопасно совершать Переход. Кроме того, ты была спрятана, и была татуировка, которая остановила прогресс изменения. Как только ты оказалась рядом с существами, которые могли удовлетворить потребность, процесс оказался запущен. То же самое с Адамом, он был рядом с нами, и мы вызвали реакцию. Если то, что говорит Синджин, правда, она была с мужчинами, которые могли справиться с изменениями её тела, и это вызвало изменения.

— Значит, поскольку она здесь, может развиваться, не зная об этом? — спросила Синтия.

— Почему бы нам не спросить её?

— Точно, — прорычал Синджин, который следил за разговором, пока боролся с самыми основными потребностями. Всё мужское внутри хотело врезаться в мужчин, которые вышли вперёд. Первобытная потребность бороться с ними за право претендовать на Айслин была яростной и непреклонной.

— Если это так, то она твоя. Без Кейлина её растерзают мужчины, а я уверен, она этого не захочет. Если она выберет тебя — только не ошибись потому что, это её выбор, — предупредил Райдер. — А ещё, если она решит отказаться, мы не будем вмешиваться.

— Она умрёт.

— Если Айслин решит пройти через это в одиночку, да, — согласился он. — Я не думаю, что она склонна к самоубийству. Мне кажется, она хочет жить.

— Она не так сильна. Когда мой волк поставил ей метку, я увидел дерьмо, от которого у меня свело живот, Райдер. Она прошла через ад и устала бороться. Этот придурок тратил каждую свободную минуту на попытки убить её; причина так и не ясна, но он ненавидит её.

— Тогда, возможно, мы не оставим ей выбора. Преувеличим ситуацию, — расскажем факты, но всё же, Синджин, окончательный выбор остаётся за ней. Она сама выбирает, что будет дальше.

Глава 24

Айслин мерила шагами комнату, тело то обдавало жаром, то леденело, а боль внутри становилась почти невыносимой. Ночная рубашка прилипла к коже. Веки отяжелели от желания, которое она не могла точно определить или выразить. Что-то не так, её кожа горела, и казалось, что миллион крошечных булавок вонзается в тело и вытаскивается обратно.

Раздался стук в дверь, и она стряхнула страх, который скользнул по позвоночнику и осел в голове. Айслин медленно подошла к двери и открыла. Король и королева уставились на Айслин, и Синджин зарычал, когда другой мужчина подошёл ближе, с горящими от голода глазами.

— Проклятье! — рявкнул Райдер.

— Не то слово, — простонала Синтия. — И кто же ты? — тихо спросила Синтия, вперившись взглядом в лицо Айслин.

— Что? — спросила Айслин, не уверенная, что задала этот вопрос, поскольку то, кем она была, должно быть им ясно.

— Ты Высшая фейри, и кто же ты на самом деле? — надавила Синтия, с прищуром наблюдая за ней.

— Я Айслин, принцесса и наследница Зимнего двора. И мне не по себе, — хрипло произнесла она. — Кажется, я заболела.

— Ты не больна, Айслин. У тебя Переход. — Король выглядел взбешённым, и Айслин открыла и закрыла рот.

— Из-за отца? — спросила она

— А кто он, если не король Зимнего двора? — возразил он.

— Дрезден, он изнасиловал мою мать на саммите, — прошептала она, стыдясь, что правда выплыла наружу.

— Твою же Фейри-душу, — присвистнула Синтия и нахмурилась. — Подожди, если она Дрездена… твоя мама действительно твоя мать? Или ты принадлежишь Татьяне и Дрездену?

— Я только что сказала, что он изнасиловал мою мать. — Айслин покачнулась, когда что-то скользнуло сквозь неё, посылая скользкий жар к сердцевине.

Синджин и Зарук зарычали, но только Синджин вошёл в комнату, уставившись на неё.

— Мне нужна комната, Райдер.

— А мне нужны ответы на вопросы, — возразил он.

— Она вся влажная, а значит, посылает феромоны каждому грёбаному самцу поблизости.

— Как грубо, — пробормотала Айслин, глядя на него. Он не ошибся, но должен ли заявлять о таком всем?

Его глаза сияли, как изумруды под лучами солнца, губы раскрылись, обнажив белые зубы, обещавшие наслаждение, а тело напряглось, словно предчувствуя нападение. Айслин улыбнулась, её тело наполнилось жаром, когда она уставилась на него с голодом, который нельзя игнорировать. Она шагнула вперёд, но замерла.

— Дрезден твой отец, но никогда не называл тебя своей, — сказал Райдер.

— Это не вопрос. — Её слова вырвались с шипением. Зрачки Айслин расширились от желания, которое, казалось, было сфокусировано лазером на Синджине. — Он поймал её на саммите, когда просил низших фейри выплатить десятину, равную той, что они предложили Орде. Его заявление было встречено с плохо скрываемым презрением, и ему велели уйти, пока не известили Орду о его предательстве. Он должен был уйти, но застал мою мать одну в комнате. Татьяна держала её, и они по очереди насиловали и избивали её.

— Татьяна женщина, как она могла так поступить? — спросил он.