Шайла Блэк - Молодая и покорная
— Нет, — прошептала она.
— Простите, Сэр.
— Что заставило тебя требовать большего?
— Я хочу еще.
— А я хочу миллиард долларов, но это же не значит, что я пойду и ограблю банк, чтобы получить его.
Она вздохнула.
— Это совсем другое.
— Объясни точнее.
— Вы прямо передо мной и смотрите на меня так… словно я что-то значу для Вас.
— Все, — поправил он.
— Ты значишь для меня все.
Рейн опустила глаза. Проклятье, она все еще отказывалась верить ему.
— Продолжай, — потребовал он.
— Когда Вы смотрите на меня так… мне хорошо, — заговорила она, но вскоре умолкла.
— Я чувствую себя достойной. Ваши прикосновения говорят о том, что вы цените меня.
Обхватил ладонью ее щеку, он ласково провел пальцами вниз до ее подбородка и, сжав его, убедился в том, что она не сможет отвести от него взгляд.
— Когда я касаюсь тебя таким образом, ты считаешь себя самой дорогой и любимой?
На ее щеках тут же вспыхнул румянец.
— Да.
— Так ты чувствуешь, что я забочусь о тебе, любимая?
Она задумалась.
— Д-да.
Лиам почувствовал, как напряглось ее тело, а лицо приняло отстраненное выражение. Он приблизился к ее зоне комфорта. Он понимал, она еще никогда не любила взаимно. Ей было трудно поверить в то, что кто-то действительно любит ее. Если бы он смог изменить это, она бы с легкостью призналась ему в ответных чувствах.
Ему сдавило грудь.
Рейн могла быть замкнутой, но внутри у нее было большое сострадательное сердце. И он хотел, чтобы оно принадлежало только ему.
— Поверь мне, Рейн, — убеждал он ее.
— Я говорил тебе об этом много раз.
Он наклонился и плотно прижался к ней губами, медленно скользнув языком в ее рот и растворившись в этом неторопливом движении, позволил им разделить одно дыхание на двоих. В этот момент Лиам в очередной раз убеждал ее в том, что он хочет и восхищается ей. Будто неуверенная в правильности своих действий, Рейн несмело начала отвечать на поцелуй.
Каждым скольжением своего языка ей навстречу, он продолжал дарить ей свою поддержку, заботу и мягкое руководство, направляя ее. Постепенно неуверенность покинула ее и она полностью открылась ему, показывая всю свою страсть в одном этом поцелуе.
Она излучала отчаяние и чувственную жажду. С каждым новым стоном и скольжением ее языка, она говорила ему, что он что-то значил для нее.
Она любила его. На интуитивном уровне Лиам чувствовал все это. Кроме ее красоты и сексуальности, в ней его привлекала и эта возможность позаботиться о ком-то столь уязвимом и беззащитном.
Удерживая ее одной рукой за волосы, а другой — за бедро, он отстранился.
— Какой цвет?
— Очень зеленый, — выдохнула она.
— Что этот поцелуй заставил почувствовать тебя?
Рейн немного отпрянула. Между ее бровками пролегла небольшая складка.
Увидев это, он постарался не стиснуть зубы от разочарования.
— Здесь нет правильного или неправильного ответа, любимая. Я спрашиваю лишь потому, что меня это волнует.
Она расслабилась.
— Расслабленной. Связанной с Вами.
— Я надеялся, что ты это скажешь.
Хотя бы для начала. Пробежавшись рукой вверх вдоль ее тела к груди, он ласково провел костяшками пальцев по припухшим соскам.
— Что этот поцелуй сказал тебе о моих чувствах?
— То, что Вы готовы придти на помощь или утешить меня.
Но следующие слова дались ей с большим трудом. Лиам видел, как она переборола себя, чтобы произнести их.
— Что Вы заботитесь.
Это не должно быть новостью для нее.
— Конечно, так и есть. Но я хочу, чтобы ты всегда чувствовала это.
Она кивнула.
Хотя она ничего не сказала, ее взгляд, не отрываясь, смотрел на него. В ее глазах читались надежда, потребность и молчаливая мольба. Она жаждала большего, ей хотелось поделиться собой с ним. И внутренне он весь напрягся от ожидания.
— Ты хотела что-то сказать, любимая?
Зажмурившись, Рейн закусила губу, потом покачала головой и опустила глаза. Она была такой чертовски замкнутой. Лиам подавил в себе еще одну порцию разочарования. Он отказывался сдаваться.
Опустившись на локти, он приблизился к ее лицу и провел по ее губам своим ртом.
— Ты можешь сказать мне все, что угодно.
— Я знаю.
Нет, она не знала. Он вздохнул.
Спустившись вниз по ее телу, он встал на колени, чтобы начать целовать ее ступни и покусывать пальчики на ногах. Непоседливая девчонка захихикала и посмотрела на него широко раскрытыми от изумления и легкого страха глазами. Твою мать, в выражении ее лица можно было многое разглядеть.
За все это время ее успел поиметь мудак, посмевший взять ее девственность, Хаммер, и даже он сам, но никто из них не озаботился тем, чтобы продемонстрировать ей свою ласку через прикосновение. Этот факт еще больше утвердил его в своем решении раскрыть ей свое сердце, не используя при этом слова.
Проложив дорожку поцелуев вверх по ее ножкам, он сперва задержался во впадинках под коленями, после чего двинулся дальше вверх к бедрам и, наконец, навис над ее киской. Никогда прежде, он не видел, чтобы девочка была настолько мокрой. И чем ближе он подбирался своими губами к ее естеству, тем прерывистее становилось ее дыхание.
Она толкнулась к нему навстречу своими бедрами. Но он нежно прижал ее к матрасу.
— Нет, любимая. Как ты?
— Зеленый.
Казалось, она изо всех сил торопилась побыстрее произнести это слово. Улыбнувшись, он согрел своим дыханием ее скользкие складочки и потер подушечкой большого пальца чувствительную точку над клитором.
— Что ты чувствуешь сейчас от моего прикосновения? Скажи мне.
— Чувствую себя больше, чем просто желанной. Как-будто… кроме меня для Вас нет никого важнее. Звучит безумно, но…
— Нет. Ты совершенно права. Я горжусь тобой.
Большими пальцами обеих рук он раскрыл ее киску для своего взгляда и языка. Приподняв ее бедра повыше и обхватив их руками, Лиам накинулся на ее сочную плоть, словно давно страдающий от голода человек. Он целовал ее женственность также тщательно, как до того целовал ее губы.
Не обращая внимания на то, что его собственный, твердый, как сталь, член изнывал от дикой потребности оказаться внутри нее, он продолжал неторопливо ласкать и возбуждать ее, вознося все выше и выше. Опьяненый вязкой влагой ее возбуждения на языке, он настойчиво продолжал ласкать ее мягкость.
— Ты чувствуешь, что о тебе заботятся?
— У меня кружится голова, — задыхалась она.
— Я чувствую, как моя кровь мчится по венам, а киска ноет от желания.
