Елена Радви - Ангел вожделения
– Эта история не интересная, – прервала Кэти.
– Да! – кивнула Бекки. – Эта история не интересная.
– Я хочу про Шерлока Холмса, – настаивала Кэти. – Ты остановилась на том, что у молодых был медовый месяц.
– Да, да, – подхватила Бекки. – Майкл… то есть, Шерлок Холмс говорит доктору Ватсону: «Обратите внимание на молодую леди, доктор. Только не так пристально, мой друг, вы их вспугнете». Питер прикрылся меню и стал глядеть в сторону молодых людей. «Что вы о них скажете?» – «По-моему, сэр, это молодожены. И они путешествуют». – «Верно. По рекам Канады», – поправил Шерлок Холмс.
И Бекки красочно рассказывала Кэти, как два одержимых сыщика – Майкл и маленький Питер устроили слежку за молодыми людьми. При этом все подстроили так тонко и профессионально, что не только узнали как их зовут и откуда родом. Но и как те познакомились, где живут, чем занимаются и еще много всяких подробностей… Питер был в восторге от игры. В конце путешествия они рассказали обо всем молодым. Те были поражены…
Беки, рассказывая, вспоминала массу уморительных подробностей. Кэти хохотала так, что замочила штанишки. И бабушка решила заодно выкупать свою внучку… Они плескались в ванной и смеялись…
А назавтра Кэти потребовала другую историю…
Дни, проведенные Бекки с семьей сына, промчались, и надо было возвращаться в Спрингфильд.
И Бекки потянуло к Антони.
Бекки объявила о своем отъезде.
Антони решил было, что Бекки порвала с ним, когда неожиданно она попросила его приехать.
Они уединились в загородном доме, спрятавшись от посторонних глаз. Прислугу Бекки распустила, опасаясь лишних свидетелей. Как же! Прошел всего лишь месяц со дня смерти мужа, а она уже сблизилась со своим шофером…
– Бекки, почему ты тогда меня не предупредила, что Майкл лежит с тяжелым инфарктом? – укорил Антони в первую же минуту их встречи. – Я бы… разве решился?
Бекки не хотелось начинать новые отношения с каких-то упреков. Неужели этому сексуальному болвану нечего ей больше сказать?
– А ты не знал? – сухо проговорила Бекки.
– Нет! – искренне ответил Антони. – Думал, он просто занемог… от нашей с тобой возни над головой. Вот и хотел его порадовать. Ты знаешь, как радуются старички, когда видят всякое такое… Вспоминают молодость… – И, помолчав, Антони добавил: – Видно он тебе порядком надоел, твой Майкл, раз ты меня тогда послушалась.
Бекки окинула Антони пронзительным взглядом. Да, он хоть и болван, но достаточно хитер. На всякий случай, хочет на меня переложить вину за свой подлый поступок…
Однако Бекки промолчала.
Антони взял на себя все обязанности прислуги – уборку, уход за парком, покупку продуктов и даже приготовление еды. «Погоди, дорогая, я свое еще возьму», – усмехался он в глубине души… Он был рад возвращению Бекки и вел себя необычайно нежно и предупредительно, ухаживал за ней, как за ребенком. И Бекки это нравилось – Тони не только упоителен в постели, но и добрый, заботливый приятель…
Старые друзья, видя старания Антони, восхищались: «Какой преданный малый, этот шофер, он все взвалил на себя. Это такой подарок судьбы. Ведь бедная Бекки совершенно растерялась от своего горя.»
Бекки устала скрывать свою связь с Антони. Она решила уехать со своим возлюбленным в Европу. Пожить в Париже, свободно, не таясь, гулять по этому прекрасному городу. Они оба красивые, богатые, пусть все видят их счастье. Она столько лет провела в уединении с больным Майклом, что теперь мир по праву должен принадлежать ей, она это заслужила, она это выстрадала…
В Париж они решили отправиться порознь: зачем навлекать подозрения, давать повод для сплетен?
Первым вылетел Антони, чтобы все подготовить к приезду Бекки.
Она присоединилась к нему через неделю, предварительно перебравшись на городскую квартиру, из которой проще было уезжать одной.
Антони оказался молодцом – все подготовил как нельзя лучше. Он нашел уютную квартирку в старом доме, на площади Мадлен. Купил отличный автомобиль – небольшую черную «блошку» с бронзовой отделкой, Антони понимал толк в этом деле.
Вместе с Бекки они обставили квартиру старинной мебелью, в поисках которой усердно облазили не один антикварный магазин Монмартра. Накупили всевозможной утвари. Особой заботой Бекки стало приобретение ковров, портьер и светильников, что кроме уюта, еще подчеркивали и вкус хозяйки. Покупались старинные статуэтки, вазочки, картины. Покупая эти вещи, Бекки становилась особенно разборчива: не переборщить и не клюнуть бы на какую-нибудь подделку… Особой заботой Бекки был ажурный балкончик, что выходил на рю-Авиньон, она уставила его цветами…
Что касалось кухни, то всевозможная бытовая техника, с бронзой и никелем, служила, в основном, украшением – Бекки и Антони питались в ресторанах.
Одновременно с благоустройством своей парижской квартиры Бекки не забывала и о гардеробе, ведь с собой из Нью-Йорка она почти ничего не взяла, выехала налегке… Туалеты модных и дорогих фирм: яркие, нарядные – выходные и повседневные – имели тот шарм, что отличал дорогую вещь от дешевой…
А как изменился Антони, во всем добротном, изысканном, среди роскоши новой квартиры. Дома, за океаном, он нередко напяливал на себя всякую привычную ему старую одежду, возясь с машиной или в парке. Здесь же все эти заботы отпали. Антони с удовольствием бродил с Бекки по магазинам. Во время покупок он преображался, оживал. С наслаждением примерял бесконечное количество костюмов, галстуков, обуви. Вертелся перед зеркалом в примерочной, бросая горделивые взгляды на Бекки – ну, каков он?!
Но после магазинов он заметно скучнел, становился неразговорчив. Да и о чем он мог разговаривать с Бекки в Париже? К тому же, за долгие годы их связи, Бекки знала все его истории назубок. И Антони, боясь наскучить, предпочитал помалкивать. Только в постели он брал реванш. В постели все истории были новыми…
«Надо над ним крепко поработать», – решила Бекки, помня, как благотворно влиял на нее Майкл в Париже.
И еще она подумала о том, что знает Антони столько лет и ее никогда раньше не озадачивало воспитание возлюбленного. Что это с ней? Неужели ей все начинало приедаться? Нет, нет, она, как и прежде, безумствует в ласках. И если бы вдруг их не стало, она сошла бы с ума…
Тем не менее, дремучее невежество Антони стало ее раздражать. Он часами мог смотреть порнографические фильмы, не шевелясь, не выражая никаких эмоций, весь поглощенный экраном… Странно, у Бекки, той самой Бекки, какой она себя помнила с детства, эти фильмы вызывали омерзение. Почему, непонятно?! Хотя ночью они с Антони вытворяли вещи не менее головокружительные, чем показывал экран…
