Неустановленный автор - Рандиана, или Похотиада
– Старики богаты, – сказал я ему, – и если только они начнут возражать, ссылаясь на финансовые трудности, оттрахай ее не медля: это их вразумит.
– Неужели она совершенно невинна? – спросил Фрэнк. – По правде говоря, я давно не встречал настоящей девственницы – после того, как десять лет назад мне как-то попалась невинная девчушка лет шестнадцати. Ты случаем здесь уже не поработал?
– Могу поклясться, что нет, – ответил я, посмеиваясь про себя над этим невольным упреком. – Послушай моего совета, Фрэнк, и покори ее. Когда ее старики переселятся в мир иной, она будет стоить не меньше сорока тысяч.
– Я последую твоему совету, – сказал Фрэнк; и действительно, его безукоризненная манишка, и острословие, и то внимание, которое он уделял Полли, – короче, все в скором времени убедило меня в том, что он исправно ему следует.
Но как-то вечером я призадумался, ибо мне показалось, что Фрэнк с несколько излишним усердием, чем следовало бы, ухаживает за моей сестрой, учитывая, что все это происходит в присутствии Крошки, как мы называли между собой Полли. Мне это было совершенно непонятно, и я решил понаблюдать, как будут развиваться события.
Должен сказать, что в этой истории была еще одна интрига. Я уже не раз замечал, что отношение Полли ко мне было, если можно так сказать, чересчур уж теплым, и, сидя рядом с ней в театре или в карете по возвращении домой, я то и дело ощущал теплое прикосновение ее коленки и с благодарностью возвращал его… Однако вернемся к моей истории.
Фрэнк предложил съездить к мадам Тюссо, а поскольку Полли никогда там не была, в то время как моя сестра знала все фигуры по памяти, Фрэнк сказал, что поедет туда один вместе с Крошкой. «Если только и вы не пожелаете поехать с нами», – добавил он.
– Нет, – ответил я. – И потом, я не хочу оставлять сестренку одну, поскольку ее распрекрасный муженек весь день отсутствовал и вернется, я полагаю, в полночь пьяный в стельку. Нет-нет, поезжайте-ка вдвоем и насладитесь компанией друг друга.
С этим они и уехали. Однако, проходя мимо меня, Полли окинула меня многозначительным взглядом, смысл которого я тогда не понял, и попросила застегнуть перчатку на ее руке. Пока я застегивал перчатку, она передала мне записку, и когда она ушла, я прочел следующее: «Будьте около девяти часов в кабинете».
«Что нужно этой маленькой кокетке?» – было первое, о чем я подумал. Уж не намеревается ли она столь откровенным образом затеять со мной интрижку? Вряд ли. Ведь она воспитана в благонравии и скромности. Что же тогда, черт возьми, все это значит? Так или иначе я решил прийти в назначенное время.
Часов в восемь (поскольку я и в самом деле был заинтригован), извинившись перед сестрой и сказав, что мне нужно уйти на некоторое время, я хлопнул входной дверью, а сам тихонько пробрался наверх в кабинет. Там было темно, но зная, где находится диван (в дальнем углу комнаты), я добрался до него и… должен признаться, что уединение, темнота и хороший обед погасили мое любопытство, заставив забыть о Полли, о ее записке, обо всем на свете, и через пять минут я уже спал.
Разбудила меня чья-то рука, от которой исходил тонкий запах дорогих духов. Я тут же по прикосновению признал, что это была женщина, и в это время тихий голос прошептал мне прямо в ухо:
– Значит, вы здесь? Я не слышала, как вы пришли.
Черт побери, подумал я, здесь и в самом деле какая-то тайна. Ведь это не Полли – для Полли она слишком высока. И тут я все понял. Это была наша чопорная домохозяйка. Она сохранила за собой одну из комнат в доме и была без ума от моего зятя. Полли пронюхала об этом и рассказала мне, а посему, поняв суть дела, я, не говоря ни слова и не прибегая к насилию, уложил хозяйку на диван и через несколько секунд приступил к работе.
Припечатывая ее, я подумал, что для дамочки ее возраста она проявляет слишком много страсти. Судя по внешности, насколько это позволяла темнота, я давал ей не меньше сорока пяти, однако в страсти ей отказать было нельзя, и эта страсть только распаляла меня. Наконец, долгую череду сильных мощных толчков завершила окончательная кульминация. И в этот момент…
Не могу описать ужас, охвативший меня, когда я нащупал на шее лежавшей подо мною женщины крест и понял, что охаживаю собственную сестру. К несчастью, мы подошли к тому моменту, когда ни один мужчина и ни одна женщина не в силах остановиться. Но хуже всего в этой злополучной ситуации было то, что я издал крик смятения и она узнала мой голос. Положение было просто ужасным.
– Боже мой! – сказал я. – Софи, как это могло случиться?
И тогда, рыдая, она рассказала мне, что муж уже более двух лет не подходит к ней, потому что у него устойчивое половое расстройство, и что Воган договорился с ней о встрече с намерением передать Полли на попечение друга, который должен был показать ей музей мадам Тюссо.
– Но, – добавила она, – как случилось, что здесь оказался ты?
Я не решился сказать ей, как это получилось, поскольку теперь мне было очевидно, что Полли стало известно о предстоящем свидании, но рассказать об этом моей сестре было равносильно тому, что убить ее. Бедняжка, она была более чем наказана за свою слабость, а Полли, прослышавшая о предполагаемой встрече, была вполне отмщена.
24. Размышления о «добром старом времени», счастливые встречи и заключение
Прошло пятнадцать лет с той поры, на которую приходится большая часть описанных похождений. Теперь мой лучший друг, увы, уже совсем не тот, каким он был прежде, и я быстро приближаюсь к тому времени, когда все мне покажется суетой сует и тщеславием духа; ибо, хотя внешне я и сохраняю все прежние свойства и качества, однако внутреннее духовное изящество, столь необходимое для покорения женского пола, почти дремлет в моей растратившейся душе и редко дает о себе знать.
Я помню, что много лет назад относился к искусству или науке бичевания, которое проповедовал монсеньор Питер, с чувством некоего презрения; теперь же я ярый приверженец этой науки. Причиной обращения моего в «новую веру» послужила одна из самых незабываемых встреч в моей жизни. Недавно, прогуливаясь по Риджент-стрит и думая о временах, когда я мог за день осчастливить трех-четырех хорошеньких девочек…
– Герти, ты его тоже знаешь? – до боли знакомый голос внезапно заставил меня повернуться, и я оказался лицом к лицу с той, что произнесла эти слова. Это была не кто иная, как миссис Ливсон.
Она выглядела почти такой же привлекательной, как и тогда, но, непонятно каким образом, компанию ей составляла прежняя моя пассия – Герти. Встреча со старыми друзьями, точнее – любовницами, была для меня неожиданным и приятным сюрпризом, и те немногие слова, которыми мы тут же обменялись, объяснили мне все и ввели в курс дела.
