Владислав Картавцев - Секс дыбом
За вечер, проведенный вместе с девушкой, вся самоуверенность хозяина куда-то подевалась – его хвалёная мужская сила была сломлена стальным созданием женского рода, и единственно правильный путь, который он мог выбрать – это отдаться воле волн, и пусть Змеевич делает с ним всё, что захочет. И Женя так и поступил – и я бы на его месте тоже!
Минут через пятнадцать Тамара закончила с массажем, перевернула Женю на спину и удовлетворенно покивала головой. Ее старания не прошли зря – чему видимым свидетельством был окаменевший Женин «нефритовый стержень», если пользоваться выражением переводной эротической литературы. Уж не знаю, что авторы нашли в нём такого «нефритового», но на стержень да, слегка похож – странной неправильной формы.
Тамара ухватилась за стержень двумя руками и проверила его на прочность и упругость. Женя выгнулся и застонал – а мне пришла в голову мысль, что он молится, как бы Тамара, забывшись, не дернула его – стрежень – на себя и не оторвала бы вместе со всем внутренним содержимым!
Моя мысль была крамольной и даже смешной, я заулыбался во всю пасть, но не проронил ни звука – наблюдал.
Далее последовало то, что должно было последовать.
– Время работать! – Тамара раскупорила презерватив и облачила стержень в резину. Потом раздвинула ноги и с размаху уселась на него. Поводила бедрами из стороны в сторону, проверяя пациента – Женю – на отзывчивость:
– Не лежи колодой, давай двигайся! – в ее голосе звучали строгие отеческие нотки – так старый учитель напоминает нерадивому ученику, что только постоянным трудом можно вычерпать соленое море.
Женя, конечно, ослушаться не мог. Он обхватил Тамару двумя руками, и они задвигались, и только напряженное громкое дыхание вырывалось из их легких. Через некоторое время Тамара сменила позу, она развернулась спиной к Жениному лицу – и от этого её усердие только возросло. Я обратил внимание, как естественно и слаженно сокращаются и расслабляются мышцы на Тамариных ногах – и был даже зачарован! Всегда приятно смотреть на подтянутое атлетическое тело!
Женя держался хорошо – как марафонец, специально десять лет готовившийся к главному событию в профессиональной карьере – например, к Олимпийским играм в Афинах. Тамара извивалась на нем и так, и эдак, стимулировала его и ласкала, но он был как кремень, как тяжелый непробиваемый армейский ботинок, как стоик на бамбуковой диете! Его заряженный двигатель отрабатывал без технологических перерывов и перекуров, и на лице Тамары постепенно проступало удовлетворение – словно сладкая патока.
Наконец, она дернулась (я затаил дыхание – вот-вот что-то будет!), еще раз дернулась, широко открыла рот, и долгий протяжный стон-крик разорвал пространство спальни. Одновременно Тамара так сильно сдавила колени, что Женя, кажется, почувствовал себя пришпоренной лошадью под седлом. Он взбрыкнул крупом, Тамара левой рукой ухватила Женю за волосы и придавила его голову к постели. И не давала пошелохнуться, пока полностью не исчерпала момент наслаждения.
Она выпустила Женю и повалилась на кровать. Ее грудь вздымалась, как оживший раздвоенный Эверест, и ей потребовалось минут десять, чтобы привести дыхание в норму. Женя рядом выглядел одновременно расстроенным, напуганным, ошеломленным, удивленным – и бог весть еще каким!
Палитра чувств, которую он излучал, могла сравниться с разнообразием красок на холсте великого Питера Брейгеля, но доминирующей была досада. Его нефритовый стержень (наездник, солдатик, самовар) всё еще кипел, напрягался, готовился излить душу вовне, а тут – такой облом! Может, не зря у Тамары фамилия Змеевич – только представительницы семейства Змеевичей способны бросить мужчину в такой момент!
Я, конечно, был на стороне Жени. Коварство – в русском языке это называется коварством! Не стоит прерывать процесс вот так внезапно – а ну, случатся проблемы со здоровьем, ну, произойдет надлом организма? Я тихонько зашипел и тут же зажал лапой пасть – нельзя, мне нельзя выдавать себя делом, звуком! И остается только надеяться, что у Змеевич проснутся остатки совести.
Не знаю насчет совести, но что-то в Тамаре в итоге пробудилось. Она привстала на локтях, спокойно выдержала гневный, немигающий, направленный на нее взгляд Жени, демонстративно слезла с постели, откупорила бутылку заранее приготовленной минеральной воды без газа, выпила ее всю, а потом, ни слова не говоря, перетащила Женю на край и вновь села на него:
– Если ты помнишь, милый, у нас с тобой был уговор! По итогам тренировки ты проиграл – поэтому сегодня доминировать буду я!
Женя попытался что-то промычать в ответ, но Тамара быстренько заткнула ему рот ладонью:
– Не трать понапрасну силы! А лучше сосредоточься! Дама требует!
Второй подход к снаряду длился еще дольше, чем первый – поскольку Женя перегорел и затаил внутри себя всё накопленное, предназначенное на вынос. Наверное, каждому мужчине знакомо это тягостное ощущение – и попробуй снова накачай шины!
Однако Тамаре было плевать.
Ведь она даже и не железная, а чугунная леди!
Она прыгала на Жене с упорством бесконечного конвейерного автомата. Для Тамары ее ощущения были важнее, чем мужские чувства (оскорбленные или еще какие). И в паре хозяин-Тамара в этот вечер каждый отвечал сам за себя.
Впрочем, закончилось всё хэппи эндом! Причем, одновременно эндом и для него, и для нее. Женя захрипел, Тамара застонала-закричала, они оба дергались, как под ударами переменного тока, а я громко радовался!
Я был уверен, всё самое интересное на сегодня закончено, поэтому скрываться уже нет смысла. Я спрыгнул с подоконника и отправился по своим делам. А хозяин и Тамара, похоже, даже не заметили моего ухода – они сжали друг друга в объятиях и мгновенно уснули.
* * *В одной из наших комнат на третьем этаже (как я уже говорил) стоит теннисный стол. Полноценный – с натянутой по стандартам сеткой, с расстоянием до стен в четыре метра (чтоб было где побегать, поиграть). Тут же рядом – высокая деревянная стойка с набором теннисных шариков, с набором теннисных ракеток и с несколькими упаковками одноразовых стерильных полотенец – на случай, если игроки захотят обтереть спортивный пот после сета-двух.
Стол всем хорош, плохо только одно – неустойчив, и веса разгоряченных тел не выдержит. Не то что библиотечный дубовый экземпляр – на том можно хоть целого, разделанного на части слона сложить, даже не хрустнет! Впрочем, Женю стол вполне устраивает.
Играет Женя на уровне – и даже как-то завлек на пари «Кто кого?» целого мастера спорта по настольному теннису. Мастера спорта в виде девушки, само собой. Мужчины у нас в доме (кроме хозяина) бывают нечасто.
