Тайный ребёнок от Босса (СИ) - Лэнг Лили

Хотя, с другой стороны, Натан сам виноват. В следующий раз подумает головой и не будет на меня спорить!

Вот только шеф до обеда сидит в кабинете, а после уезжает в суд. И вроде как падение моего облико морале откладывается, чему я радуюсь и преспокойно иду вниз обедать.

— Идём ко мне! — активно машет Дарья, приглашая за свой столик. Подхватив поднос, охотно сажусь рядом.

— Ну, как тебе работается с Валерьевичем? — спрашиваю, раскладывая горячие блюда и салат.

— Тяжело, — вздыхает девушка, закатывая глаза. — Даже хуже, чем с твоим Рахлиным.

Усмехаюсь и киваю. Даша, похоже, находит во мне благодарного слушателя и изливает накопившийся поток претензий и жалоб. Подбадриваю её, молодая ведь совсем. Только институт закончила, а тут опыт, да ещё и какой. Зато потом как взлетит по карьерной лестнице, может, даже адвокатом полноценным станет, а не просто стажёром-помощником.

— Я слышала, Галина Павловна на пенсию уходит, — переводит тему девушка. — Как думаешь, я смогу получить эту должность? Может быть, Натан Артурович замолвит словечко? Он ведь похвалил меня, пока я тебя заменяла.

— Рахлин, конечно, замолвит, только Генерал вроде выбрал уже двух, — пожимаю плечами, активно делая вид, что не интересуюсь рабочей жизнью Ромы.

— Юля из отдела кадров сказала, он одну уволил вчера, — выдаёт новость Даша, понижая голос. — Говорят, она отказала ему.

Поперхнувшись, кашляю. Девушка замолкает, а я чувствую, сейчас умру от удушья. Судорожно глотаю компот, пытаясь проглотить дурацкую макаронину.

— Отказала в чём? — нет, ну мало ли, может, не захотела выйти в выходной. Нужно уточнить.

— В доп. услугах интимного характера, — как на духу выдаёт эта малолетняя сплетница.

— А ты, значит, готова эти услуги оказать?

Вот зачем я завожусь? Ещё и так агрессивно срываюсь на Даше. Девушка удивлённо вскидывает брови и поджимает губы.

— Он совершенно не в моём вкусе и к тому же старый. Я просто не хочу работать у Валерьевича, — сухо отвечает коллега. Видно, что обижается и даже злится, чем успокаивает мою ревнивую душеньку окончательно. Хотя вопросики к одному кроватному террористу ещё остаются. И я обязательно их задам.

— Не знаю, что на меня нашло, гормоны, — ворчу себе под нос, чувствуя неловкость. — Давай я поговорю с Натаном, а он с Генералом.

Даша вскидывает голову, и я вижу в её голубых глазах такой спектр эмоций. Эка её Валерьевич-то допек. Бедняжка.

— Пожалуйста, Лер, я ж в долгу не останусь, — бормочет и, перехватив ладонь, сжимает. — Могу подменять тебя, если нужен отгул.

— Всё, всё. Поговорю, — хмыкаю я.

Остаток обеда слушаю благодарности и комплементы о своей доброте. Знала бы она, что не доброта мной движет. Тут явно кое-что другое, под названием ревность и желание иметь собственные уши в приёмной Бессонова.

До самого вечера ничего не предвещает беды. Я занимаю себя рутиной, чтобы не думать о Бессонове и его слишком активной половой жизни.

Ровно в шесть часов шеф выходит из лифта. Раздражённо хлопает по моей стойке, привлекая внимание. Поднимаю голову и выгибаю бровь.

— Иди домой, Лера! — внезапно заявляет.

— А чего так? — прищуриваюсь, пытаясь угадать, говорил ли он с Ромой или нет.

— Мне тут отдел кадров напомнил, что нельзя беременную женщину задерживать сверхурочно, а по трудовому кодексу и вовсе нужно отпускать на час раньше, — бурчит Рахлин и глаза закатывает, всем своим видом показывая, что он думает об этом законе.

— И ты решил впервые в жизни послушать отдел кадров? — хмыкаю, закрывая ежедневник. Ох уж этот Бессонов, хитрый жук.

— Решил вот прислушаться. Вдруг завтра на меня в суд подашь, стребуешь компенсацию. Ты, оказывается, та ещё тёмная лошадка, — фыркает Натан и, подхватив стопку документов, направляется к себе.

Так… А теперь мне вовсе не понятно. Рома сказал-таки или через отдел кадров надавил? Спрашивать напрямую не решаюсь, но, предложив шефу тоже закругляться, собираюсь домой.

Двери лифта разъезжаются на моём этаже, и я сталкиваюсь с боссом моего босса, Галиной Павловной и оставшейся одной стажёркой. Мужчина вскидывает голову, отвлекаясь от телефона, и на его губах расцветает хищная улыбка, от которой тараканы в голове устраивают революцию. Но я поджимаю губы, показывая всем своим видом полное равнодушие.

— Добрый вечер, — улыбаюсь женщинам и, зайдя в кабину, разворачиваюсь лицом к дверям.

— Что-то ты сегодня рано, — добродушно замечает Галина. — Пощадил тебя Рахлин.

— Магнитные бури на него подействовали, не иначе, — киваю и вздрагиваю от наглого прикосновения к моей бедной, исколотой многочисленными уколами филейной части.

Отступаю вперёд, поближе к дверям. Но лифт останавливается на двадцатом этаже, запускает новых сотрудников. Приходится попятиться, так как по бокам уже стоят секретарши одного гада.

Наглая конечность пользуется моментом и тянет ещё ближе к себе, буквально заставляя вжаться в него.

Меня окутывает аромат его парфюма вперемешку с кофе и табаком. И не знаю, это так токсикоз проявляется или я похотливая нимфоманка. Но его запах дурманит. Покачнувшись, сама прижимаюсь и чувствую его твёрдость через единственный защитный барьер — юбку.

Тёплое дыхание опаляет макушку и ладонь возвращается на ягодицу. Никогда не думала, что буду возбуждаться в тесном лифте в компании собственных коллег. Но, чёрт возьми, низ живота спазмом сводит, грудь свинцом наливается. Неосознанно трусь пятой точкой об выпуклость босса моего босса.

Как только кабина останавливается на первом этаже, подрываюсь вперёд всех. Пока каждый из коллег считает своим долгом попрощаться с Генералом и тем самым задерживают его, я устремляюсь к своей машине.

Не знаю, отчего бегу. Такая зависимость — нечто новое и пугает меня. Нужно просто дистанцироваться и напомнить ему о наших правилах. Вот только что делать с тем, что эта игра мне нравится?

До дома доезжаю, как ни странно, совершенно спокойно и без звонков начальства. Правда, Рома уже ждёт меня в своей машине возле подъезда. Разбираться с ним на улице не собираюсь, поэтому мы молча заходим в дом.

— Ты должен прекратить это, — шиплю в очередном лифте, теперь уже не стесняясь.

— Прекратить что? — улыбается, гад. — Хотеть тебя? Это невозможно, рыжая.

— Приставать на работе!

— Кто к кому пристал — ещё большой вопрос. Ты так ёрзала, что я чуть не кончил, — выдаёт Рома, давя на поясницу и прижимая к торсу.

— Похотливое животное, — фырчу и, оттолкнув, выхожу на своём этаже. — И кстати об ужине, я никуда не поеду.

— Не страшно, поедим у тебя, — мужчина не отступает и заходит следом в квартиру.

— Готовить не буду, — тут же выпаливаю очередное условие. Потому что и вправду не хочу готовить. Всё же устаю на работе. И планировала заказать доставку.

— Иди в душ, Ланская, я приготовлю.

Я аж изумлённо разворачиваюсь, не веря в услышанное. Роман, чтоб его, Геннадьевич не замечает моего шока. Целует в губы и, скинув пальто, отходит к встроенному шкафу для верхней одежды.

Оставив мужчину разбираться с продуктами в холодильнике, подхватываю домашнюю одежду и прячусь в ванной. Я явно не понимаю поведение Бессонова.

Пока моюсь, выстраиваю будущий диалог с Ромой. Сама себя убеждаю, что так будет лучше. Нельзя нам сближаться сверх меры. Это чревато последствиями, в первую очередь для меня. К тому же эта история с уволенной секретаршей.

Вот только всё летит к чёрту, когда я захожу на кухню. Просто останавливаюсь в проёме двери и смотрю на то, как мужчина возится у плиты. Он скинул пиджак и галстук, закатал рукава белой рубашки до локтя и расстегнул несколько верхних пуговок. Максимально небрежный вид. Эти татуировки, что выглядывают и манят их исследовать, вновь сводят мои гормоны с ума.

— Тебе помочь? — не хотела готовить, называется.

— Натри сыр, — указывает подбородком на стол Рома, окинув меня быстрым взглядом.

— Я слышала, ты уволил одну из помощниц. Не справилась? — решаю зайти издалека, подхватывая тёрку и треугольник сыра.