Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

— Тебе так повезло, — говорит незнакомый мне волк, проходя мимо меня.

Я оглядываюсь на Дикаря и вижу, что он проталкивается сквозь толпу, чтобы добраться до меня. Мой взгляд устремляется к остальным, но Ксандер уже ушел, и только Коса все еще сидит в своем кресле. Его глаза, как ловушка, держат меня в плену своих холодных глубин. Я словно приросла к месту. Поражена им и силой, которая скрывается за этим властным взглядом. Богиня, его глаза всегда были цвета самого холодного моря?

Но Дикарь приближается к нам, и Коннор хлопает меня по плечу в безмолвном вопросе. Я хватаю его за руку двумя своими и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, где Ракель.

Но моя подруга-волк указывает глазами на Дикаря и дергает подбородком в нашу сторону, чтобы мы уходили.

— Уходите. Мне н-нужно о-остаться.

Прежде чем я успеваю возразить, Коннор выводит меня, Стейси и Сабрину из зала так быстро, как только может.

Глава 19

Аурелия

Мы бежим так, словно за нами гонятся адские псы. Коннор расталкивает более медлительных анимусов, пока мы не оказываемся на улице, под тёплым солнцем и на свежем воздухе.

Охранники кричат на нас за то, что мы выбегаем из дверей, поэтому нам приходится перейти с бега на энергичную походку, махнув на прощание горгулье Бастиану.

— Дерьмо, — бормочу я. — Это какое-то гребаное дерьмо.

— И не говори, — просит Коннор. — Это было жестко. До сих пор я видел только небольшие междворовые споры, но они обычно решаются в частном порядке. Подобная публичная демонстрация…

— Жестокое позерство, — говорю я себе под нос. — И очень показательное…

— Они должны поставить их на место, Лия, — шепчет Сабрина. — Так они поддерживают мир.

О, я знаю. Я хочу сказать ей, что видела и слышала вещи и похуже при дворе моего отца. По сравнению с тем, что я видела в детстве, это просто пустяки. Например, когда отец казнил моего первого парня с помощью яда и заставил меня смотреть на это в наказание за потерю девственности.

Я просто надеялась, что другие дворы будут лучше.

Кого, черт возьми, я обманываю? Учитывая, что Ксандер и Коса стояли во главе этого действа? Я должна была этого ожидать. Звери, которые отправляют на казнь свою собственную регину, способны на… ну, на что угодно.

— А что насчет Ракель? — спрашиваю я. — Почему она осталась?

— О, — Коннор тихонько посмеивается. — Что ж, Дикарь назначил нашего маленького волчонка командиром-стажером.

— Что? — я останавливаюсь прямо посреди бетонной дорожки, ведущей к нашему общежитию.

Остальные серьезно кивают.

— Ракель — вещатель, — объясняет Стейси, когда мы снова возобновляем путь. — И довольно сильный. Как только Дикарь это понял, он привлек ее на свою сторону.

Вещатель — это волк, обладающий настолько сильной телепатией, что способен проникать в умы большого количества людей одновременно. Точно так же, как Дикарь объявил всему общежитию об эвакуации, едва не взорвав его к чертям.

— Вот блин, — говорю я.

— Ага-а, — тянет Стейси.

Потому что мы все понимаем, в чем должна заключаться лояльность Ракель, если ее завербовал Дикарь. Нравится это ей или нет.

— Не знаю, помнишь ли ты, — говорит Сабрина с легкой ухмылкой. — Но ты позволяла ему кормить себя.

— Кому ему? — прикидываюсь я дурочкой, и весьма неубедительно.

Она толкает меня плечом.

— Девочка, ты знаешь, кому!

Генри щебечет у меня на плече, как будто согласен с ней.

Я вздыхаю.

— Возможно, иногда у меня всплывают смутные воспоминания о еде.

По правде говоря, я помню, как Дикарь сидел передо мной и предлагал мне разные виды хлеба и мяса. Из всех моих воспоминаний, смутных или нет, о пребывании в пещере, его лицо преобладает над остальными. И его, и Лайла.

— Ну, не знаю, Лия. Думаю, ты должна дать ему шанс, — говорит Сабрина. — Я бы все отдала за то, чтобы мой партнер кормил меня с рук, даже после того, как я превратилась в зверя и чуть не оторвала ему руку.

Она оглядывает меня с ног до головы, намекая на упомянутого зверя.

— Это было мило, — пожимает плечами Коннор. — Вообще-то, Дикарь, кажется, действительно сражен наповал. И он послал Юджина присматривать за тобой, пока мы все были на занятиях.

— Сражен наповал, — недоверчиво повторяю я.

— Я думаю, — задумчиво вздыхает Стейси, — ты можешь просить у него что угодно, он все для тебя сделает.

Мне трудно представить, что тот Дикарь, которого я знаю, — это тот же человек, о котором они сейчас говорят. Волк, который пришел в мою комнату и устроил там беспорядок, просто чтобы напугать меня. Но все это время я знала, что он борется с естественным желанием заботиться обо мне. В конце концов, он принес мне ту розовую сумочку и украл мои трусики, словно не мог сдержаться. Воспоминания о его объятиях перед судом вызывают у меня дрожь по всему телу. Он хотел меня с той же отчаянной страстью, с какой хотела его я.

Сожалеет ли он об этом? О том, что он и его братья пытались сделать со мной?

В тот же день Тереза приходит проверить мое психическое здоровье и приносит с собой одну из официальных визитных карточек Лайла, подписанную его размашистым каллиграфическим почерком с помощью перьевой ручки.

Я не знаю, как относиться к встрече с ним один на один.

С одной стороны, он высокомерный ублюдок, который практически преподнес меня палачу на блюдечке с голубой каемочкой. С другой стороны, воспоминания о пещере возвращаются ко мне вспышками. Моменты с ласковыми руками и глубоким, шепчущим голосом. Это успокоило мою аниму. Это утешило нас. И этот случай в столовой…

Тереза чувствует, что что-то не так, судя по тому, как она избегает моего взгляда.

— А ты не можешь меня консультировать? — в отчаянии спрашиваю я.

— Заместитель директора сам лечит бывших бешеных студентов.

Я начинаю ворчать себе под нос.

— И Лия?

— Да?

— Я рада, что ты здесь. Рада, что ты все еще с нами.

Я резко поднимаю голову и в шоке смотрю на неё. Она улыбается мне во весь рот.

— Ты начинаешь мне нравиться.

Мне с трудом удается остановить свой рот, чтобы до конца не разинуть. Мое зрение затуманивается, когда я осознаю ее слова. Что случилось бы, не прими я своевременные меры? Генри утыкается носом в мое плечо, чувствуя, что я вот-вот сорвусь.

— Спасибо, — тихо говорю я. — Я… Я очень давно нигде не чувствовала себя желанной.

— Понимаю. Знаешь, у многих здешних студентов такая же ситуация. У выходцев из криминальных семей. Может быть, волков наберется не так много, но у многих кошачьих и хищников это общее. Суровые родители. Суровая жизнь.

Я киваю в знак согласия. У Сабрины и Стейси, безусловно, похожие истории. Отец на несколько часов запирал Сабрину в шкафу, а Стейси недавно призналась, что ее заставляли голодать в наказание за то, что она не получала хороших оценок в школе.

— Но, Тереза, мой приговор всего лишь отложен. Это не значит, что все закончилось.

— Поговори завтра с Лайлом, дорогая. Мы справимся с этим.

Мои друзья приходят и уходят в течение для, но Минни не входит в их число. Сабрина упомянула, что видела ее с Титусом и другими кошачьими в общежитии анимусов. Никому из нас это не нравится, но Минни — умная девушка, которая знает, что нужно делать. Как только завтра начнутся занятия, я смогу поговорить с ней с глазу на глаз и спросить, что за чертовщина происходит с Титусом. Так что в комнате остаемся только я, Юджин и Генри, когда я устало забираюсь в постель, чувствуя, что мои кости словно сделаны из свинца. Кожа туго обтягивает мышцы, и независимо от того, сколько воды я пью, мне кажется, что ее никогда не бывает достаточно.

Я приподнимаюсь на кровати и тянусь за бутылкой с водой, когда затылком чувствую чье-то присутствие.