Венец судьбы (ЛП) - Хатчинс Амелия

— Наша карта создана из существ и материалов, сделанных внутри Царства Фейри. У него есть доступ, потому что Царство создано для него, и он может свободно видеть и слышать нас — нет необходимости в шпионах. Нам нужна новая карта, которая не из этого мира, и нужна нам вчера. Вил даже сейчас следит за нами, Райдер.

— Значит, несмотря на то, что мы использовали карту против него, он знал и послал своих людей умирать. — Голос Райдера дрожал от гнева, его пальцы скользнули по моим, и я подавила скопление бабочек, вызванное этим простым прикосновением. Я позволила теплу его прикосновения просочиться внутрь, впуская комфорт, который оно предлагало, а затем отстранилась.

Райдер — мой наркотик. Он — опьяняющая зависимость, которая могла пробудить меня ото сна. Он опустошил мой организм, оставив пресыщенной, но одновременно не позволив избавиться от зависимости. Я должна исцелиться, прежде чем начну с ним прощаться, но не была уверена, что смогу расстаться, пока он предлагал утешение. Я не могла с готовностью принять его прощение, пока не смогу простить себя за то, что сделала. Его там не было, и он не был свидетелем того, что я позволяла, и давала ему легко игнорировать мерзость действий. Я переживала каждый свой кошмар, наблюдая, как моё тело используют в своих целях Благие.

Я не боролась и теперь вынуждена жить с этой новой версией себя. Девушка, попавшая в ту яму, была наивной и слабой, позволяла себе зависеть от других. Я не могу позволить себе повторять её ошибки, потому что всё зависело от моего развития или изменения, чтобы сделать необходимые шаги. Чувство вины было душераздирающим. Несмотря на беспомощность из-за произошедшего, стыд всё равно проник в кости и поглощал. Я не могла избавиться от него; то же самое касалось боли, которая сжимала сердце, когда я смотрела на своего мужа, и раскаяние душило. Райдер держал меня, и я позволила, но, когда тяжёлые воспоминания проскользнули в разум, я оттолкнула его, чтобы защитить от грехов, которые поглотили меня.

— Так мы не выиграем у Вила, — призналась я. — Он готов пожертвовать всей армией магов только для того, чтобы нанести удар там, где причинит нам наибольшую боль. Нам очень важны наши люди. Мы не дадим им умереть, а ему плевать, сколько будет жертв, лишь бы он мог вернуть землю.

— Тогда мы дадим это ему. — Я повернулась, тупо уставившись на Райдера, открывая и закрывая рот, чтобы подыскать слова. Он изучал меня золотистыми глазами, наблюдая, как я отреагирую на его заявление, а я прищурилась.

— Отдать Царство Фейри и его народ этому монстру? Уйти из этого мира и нашей судьбы, с какой целью?

Комната взорвалась громкими возражениями, и я заметила огонь в глазах Райдера, пока он молча наблюдал за моей реакцией. Мужчины спорили друг с другом, некоторые соглашались, что безопаснее покинуть мир и жить, в то время как другие утверждали, что мы должны остаться и сражаться. Захочет ли Райдер добровольно уйти из Царства и оставить его монстру, который будет медленно уничтожать всё? Мы не смогли бы спасти людей. Их слишком много, а нас — мало.

— Фейри могут жить и в других мирах. — Райдер пожал плечами. Он говорил отчуждённо и безразлично, что задевало за живое.

Он же несерьёзно. Это наш мир. Мы принадлежали ему, как и все остальные Фейри! Уйти и отдать Царство Вилу только, чтобы закончить войну?

Я склонила голову на бок, а уши горели от гнева и необходимости бороться с его логическим объяснением. После его слов в комнате воцарилась тишина. Я на мгновение задумалась, прежде чем покачать головой. Он скрестил руки на груди, подняв большие пальцы, уверенность сочилась из его пор. Я медленно выдохнула, прокручивая в уме его слова.

— Любой, кто останется, умрёт, — заявила я, пронзая Райдера взглядом и повторяя его позу, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Я тоже могу быть надменным мудаком. Я подняла голову, выдерживая его взгляд без страха или трепета, который большинство существ выражали в его подавляющем присутствии.

— Ну, теперь это не твоя проблема, так? Тебе наплевать на наш мир или на людей, жизнь которых зависит от него.

— Не я же пытаюсь отказаться от этого мира. Я прямо здесь, рядом с тобой, борюсь за спасение Царства с тобой, Райдер.

— Ты сказала, что тебе плевать на этот мир, так почему же ты так упорно сражаешься за его спасение, Синтия? Это не твоя грёбаная проблема, верно?

— Я сражаюсь, потому что этот мир в такой же степени принадлежит нам, как и Вилу. Народ Царства зависит от нас, мы должны продолжать бороться, защищать их и их детей от этого чудовищного ублюдка, который хотел бы видеть нас всех мёртвыми! — резко огрызнулась я, разворачивая руки и сжимая ладони в кулаки по бокам.

— Даже не смей, женщина, — потребовал он с ухмылкой, приподнявшей уголки его рта.

— Я не потеряю Фейри из-за какого-то мудака, который думает, что может убивать наших людей и не сталкиваться с последствиями. Он не может причинить нам вред и выйти сухим из воды. Не имеет значения, что я чувствую. Он убил мою семью, и за это дорого заплатит. Никто не мог причинить нам вред, не заплатив кровью. Мы Орда, и я хочу большего, чем просто крови за то, что Вил сделал с нами. Я хочу его душу, и похоронить так глубоко в земле, чтобы он чувствовал, как мы ходим по ней.

— Ты ошибаешься, Синтия. Если что-то не любишь, не станешь бороться всеми фибрами существа за сохранность этого. Ты не пойдёшь на войну, чтобы защитить что-то, если оно не стоит того, чтобы сражаться. Ты не стремишься за близких твоему сердцу, потому что, когда стремишься к возмездию, делаешь это изо всех сил.

— Ты можешь бороться за благое дело, основываясь на том, что правильно, а что нет. Не чувства должны диктовать, что делать. Я могу сражаться, наплевав на конечные результаты, Райдер

— Серьёзно? Ты не можешь работать в пол силы и ждать победы. Ты либо вкладываешь всё, что имеешь, чтобы уберечь дорогое, либо, чёрт возьми, не утруждаешь себя попытками. Кое за что стоит бороться, чего бы оно ни стоило, и это одно из них. И ты либо вступаешь в эту битву со мной и отдаёшь все силы, либо, чёрт возьми, не утруждай поднять меч. Я прямо здесь, женщина, веду войну против Вила, чтобы освободить этот мир. Я сражаюсь за нас.

— Вы, два придурка, говорите о земле или о своей личной жизни? Я запутался, — спросил Спайдер, переводя взгляд с меня на Райдера, потирая подбородок и оглядывая остальных в комнате, озадаченных нашим спором.

Я мельком взглянула на Спайдера, а затем снова на Райдера, ожидая, что он ответит на вопрос, и слёзы защипали глаза. Райдер не отвёл взгляда, просто таращился на меня, не двигаясь, и я нахмурилась, затем прикусила нижнюю губу и медленно покачала головой.

— Ты ошибаешься. Я люблю тебя и эту землю, но не обязана хотеть, чтобы ты боролся за выживание. Хочешь меня? Должен заслужить, потому что обманул моё доверие, Райдер. Этот мир? Я его люблю, но он мне не нравится. Здесь холодно, мерзко, и даже цветы пытаются тебя обмануть. Однако таково Царство Фейри. Холодный, смертоносный мир, который создали Вил и Дану, — рассеянно пробормотала я. — Ты создал новое царство для тех, кого нужно было спрятать от твоего отца.

— Всё не так, Синтия, — жестоко ответил он.

— Ты сможешь повторить? Можешь построить мир, чтобы скрыть Фейри от магов, пока мы ведём войну?

Мне плевать, что я раскрою его тайный мир. Грядёт конец света, и у нас всё меньше времени. Сейчас нельзя прятать грязное бельё. Пора собраться и разработать план по безопасному вывозу наших людей.

— Райдер, выведи нас на минуту из уравнения. Дело не в нас. В этот момент важно только Царство Фейри и наш народ. Все прочее можно отложить, пока не закончится сражение. Хватит хранить грёбаные секреты и начни думать, как Бог Фейри. Я — Богиня народа, а ты — Бог Земли. Независимо от наших отношений, мы участвуем в этой борьбе вместе.

— Подожди, какой мир вы создали вместе? — спросил Ристан, когда вернулся в комнату, уловив только часть разговора. На одном плече у него лежало полотенце, на другом — сын, и его крошечные крылышки широко расправились, когда он присосался к бронзовой плоти Ристана, отчего кровь стекала по руке демона.