М. Пирс - Полуночник (ЛП)
5. Девчачьи вещички (особенно в ванной).
6. Мои книги.
7. Мое письмо.
Я перечитал свой список.
Взглянул на телевизор.
Беспорядки. Мой список, казалось, был бесконечно более важным, чем репортаж о творящихся беспорядках в Бразилии, где моей девушке довелось путешествовать.
Я знал, что Бетани была в безопасности. Утром она прислала мне письмо.
В случае если ты задался вопросом, который, я уверена, возник, я ведь просто чувствую твое беспокойство через все это расстояние до Южной Америки (сарказм), так вот, мои родители и я в безопасности. Мы еле-еле избежали беспорядков в городе Флорианополисе, но сейчас мы далеко от него. Я позвоню, если ты не ответишь. Как питаешься?
Целую, Бетани.
Ее предупреждение о звонке ощущалось очень реально и очень грозно.
Я не мог справиться со звонками Бетани, пока был с Ханной, а с Ханной я хотел быть все время. Бросить ее прошлой ночью было адски сложно.
Я ехал от дома Ханны в гробовой тишине; ни разу ни одна девушка не заставляла меня кончить так быстро и жестко с помощью рта. Возможно, ее смелость возмутила меня, но мне это еще и понравилось. Мне нравилось быть застигнутым врасплох. Мне нравилась провокация. Я не хотел ничего больше, кроме как ворваться к Ханне домой, отвезти ее в мою квартиру, согнуть ее над кухонным столом, и отшлепать, пока она не заплачет. И жестко оттрахать ее, пока она не кончит.
Блин. Эта девушка забралась мне под кожу.
Хуже всего было то, что я видел разочарование Ханны, когда мы подъезжали к ее дому. Она пыталась выглядеть счастливой, однако она была дерьмовой актрисой. Она только что сделала мне самый лучший минет за всю мою жизнь, а я, должно быть, выглядел раздраженным.
Кроме того, почему ночь закончилась так внезапно? Почему я не отвез ее к себе?
Эти простые вопросы болью отражались в ее глазах.
Она поблагодарила меня за ужин.
Я едва ответил.
Мысли уже заполнили мой мозг.
Как я мог трахать Ханну, когда каждый угол моей квартиры кричал:
— У меня есть девушка! Женщина живет здесь! Посмотрите, вот ее тампоны!
Шаг первый: выиграть время.
Тема: Динамит
Отправитель: Мэтью Р. Скай Младший.
Дата: вторник, 2 июля, 2013.
Время: 8:15 утра.
Доброе утро, Ханна,
У меня есть планы после работы, и неизвестно, сколько они будут длиться, так что если ты ничего не услышишь от меня сегодня вечером, ты знаешь причину.
Мэтт.
Я отправил сообщение и позвонил Пэм.
Шаг второй: избавиться от подозрительно маркированной еды в холодильнике.
Было бы жаль выбрасывать еду, в любом случае у меня не настолько холодное сердце. Я почувствовал укол вины, когда подумал о Бетани, готовящей все это и ее потраченном времени на маркирование каждого контейнера.
Мой разум начал склоняться к вопросу — почему просто не порвать с ней?
Позвонить ей, и дело с концом. Так будет лучше. Рано или поздно это должно было произойти.
Но еще не время.
Сбрасывать вызовы моей девушки, пока она была в отпуске, было примерно так же неправильно, как и обманывать ее при таких обстоятельствах и вводить в заблуждение обеих...
Дерьмо, поразмышляю над этим позже.
— Мэттью? — послышался монотонный голос Пэм на линии.
— Эй, Пэм, — я метался по кухне. — Послушай, сделай мне одолжение. Мне нужно, чтобы ты приехала и кое-что забрала.
— Ты для меня написал новые страницы?
Бедная Пэм, она звучала смехотворно взволнованно. Я ухмыльнулся затору из контейнеров Tupperware в моем морозильнике. Пэм была единственным человеком, которого я знал, кто сохранит и приведет их в порядок, не задавая никаких вопросов. Для нее я был просто M. Пирс — экстраординарный и эксцентричный писатель.
— Новые страницы? — сказал я, закрывая морозилку. — Мм... не совсем...
После того как Пэм уехала с тремя пакетами продуктов замороженной еды (и с гарантией их возврата, как я и просил), я начал прочесывать свою квартиру и удалять все следы Бетани.
Я думал, что прослушивание хип-хопа поможет отвлечь меня от моей мерзопакостной задачи, но после «99 Problems» и «Heartless» (Примеч. «99 проблем» и «Бессердечный») я отшвырнул свой айпод.
Все пошло в вещевые мешки: фотографии Бетани со мной и все мои фотоальбомы, ее бритвы, зеркало, шампунь и другие принадлежности, ее украшения и одежда, мои книги, рукописи, папки с документами, имеющими отношение к лицензионным платежам и соглашениям о фильме. Дерьмо, я даже бросил свою налоговую декларацию в мешок.
Да, возможно, Ханна захочет посмотреть мою картотеку. Я становился параноиком.
Я запер вещи в багажнике моего Линкольна.
Черт, я чувствовал себя гангстером, прячущим в багажнике тело. Я начинаю серьезно лажать. Очередная волна вины поднялась во мне, когда я возвращался обратно в квартиру.
Я чувствовал, что пробежал десять миль, но без снятия стресса. У меня почти ничего не осталось из еды кроме нескольких банок супа, макарон и каши. Потрясающе.
Было 19:00.
Мне потребовался весь день, чтобы превратить мою квартиру в холостяцкую, и упражнения при уборке заставили меня чувствовать себя грязным и опустошенным. Плюс, я скучал по Ханне. Я скучал по ее голосу и по сладкому аромату ее шампуня. Я скучал по ее раскрытым бедрам. Я скучал по тому, как она краснеет, когда злится, по ее мокрому влагалищу...
Я проверил электронную почту.
Она послала свою часть продолжения нашего рассказа и ничего больше.
Я добавил пару глав в «Суррогат». Они были сухими и утомительными, по сравнению с моими бушующими фантазиями о Ханне.
Я мог позвонить ей, но я уже освободил ее на сегодня. Кроме того, я не хотел отрываться от дел, как какой-то неудачник без личной жизни.
Был ли я неудачником без личной жизни? Мне нужно назначить встречу с моим психиатром. Он всегда помогал мне думать в правильном направлении, помогал найти выход из сложных ситуаций, он был одним из немногих людей, кто знал, что Мэтью Скай — это М. Пирс.
Также он не щадил меня, раскрывая суровую истину. Просто я не был уверен, что хочу услышать суровую правду о Ханне.
Я уже знал, что цена огромного удовольствия — огромная боль.
Я также знал, что будет с Ханной: она рано или поздно упадет на землю и ей будет больно, и да поможет мне Бог, я не смогу защитить ее от собственных глупых и эгоистичных решений.
Наконец, этих мыслей стало слишком много. Я принял душ и смирился с неизбежным свиданием с моим плохим эскизом Ханны (и памятью о ее горячем рте, заставляющем меня кончить против моей воли), и когда я вышел из душа, я увидел, что пропустил два звонка.
