Д. Колэйл - Уэс и Торен
- Нам нужно заниматься, - объяснил я, пытаясь сосредоточиться.
Уэсли скользнул ко мне, позабыв о своем мрачном настроении, и поцеловал в шею. Тело отозвалось на это прикосновение дрожью. Я уже знал, что сдамся. Спихнув мою тетрадь на пол, он наклонился, запуская руки мне под рубашку. Его губы, его пальцы, его пульс - все вместе действовало на меня так, что я просто не мог сопротивляться. Уэсли вызывал у меня привыкание, подобно сильнодействующему наркотику. Я втянулся слишком легко.
Я притянул его ближе, и Уэсли с готовностью ответил на приглашение, положив ладонь на мою ширинку.
- Хэй, это я. Я забыла свой...
- М... мама?
Она замерла в дверях. Рот приоткрыт, глаза широко распахнуты.
Я оттолкнул Уэсли, чувствуя, как слезы стремительно подступают к глазам.
- Я... Я могу объяснить. Это не... - Мама уставилась на меня, но с ее губ так и не сорвалось ни одного слова. - Я... Я... Мне так жаль! - воскликнул я.
Мама покачала головой, в глазах ее читалась растерянность. Или ужас. Или ненависть. Я не знал, какие эмоции она сейчас испытывает. Возможно, все три.
Уэсли поднялся, бросил на меня быстрый взгляд и только тогда осмелился посмотреть ей в глаза.
- Я... Наверное, будет лучше, если я пойду, - сказал он неловко, наклоняясь, чтобы подхватить с пола свою сумку.
- Нет. Ты останешься, - твердо ответила мама.
Уэсли покорно сел, положив сумку себе на колени. Мама снова покачала головой и тяжело вздохнула. Затем оставила свою сумку на кухонном столе и, обойдя диван, присела напротив меня на журнальный столик. Мне было трудно представить, что она может чувствовать.
- Прости меня! - закричал я сквозь слезы, пряча лицо в ладонях. Она, должно быть, ненавидела меня, потому что по моей вине уже во второй раз проходила через это. Разве мама сможет когда-нибудь простить меня?
- Торен, успокойся, - сказала она, опуская голову, чтобы заглянуть мне в глаза. - Торен, я не сержусь. И я также не расстроена и не разочарована, - продолжила мама, но я едва обратил внимание на ее слова. Вместо этого я сидел, крепко зажмурившись, и мое тело сотрясали рыдания. - Боже, это я во всем виновата, - прошептала она, приложив ладонь ко лбу.
- Я... Прости... - я продолжал всхлипывать, пока не почувствовал ее руку на своем колене.
- Торен, послушай меня. Торен? - Мама ждала, пока я подниму на нее глаза, но это было выше моих сил. - Мне жаль, Торен, мне так жаль. - Ее пальцы сжались. - Надо было поговорить с тобой раньше. Торен, я не расстроена, ты слышишь? - Я наконец-то отважился посмотреть ей в лицо. Из-за слез оно казалось немного размытым. Мама мягко улыбнулась и повторила: - Я не огорчена. И я должна была уже давно поговорить с тобой, ведь я знала, что то, что произошло между мной и вашим отцом, очень сильно отразилось и на вас с сестрой. Я наговорила ему столько ужасных вещей, и вы все слышали. Если бы у меня была возможность, то я бы забрала свои слова обратно, потому что меньше всего в жизни я хотела причинить вам боль. Я никогда не хотела, чтобы из-за меня ты боялся быть собой. Я люблю вас с сестрой больше всего на свете и хочу, чтобы вы были счастливы. И, по правде говоря, я горжусь тобой. Ты понял себя раньше, чем твой отец, которому к тому времени исполнилось тридцать пять лет. Я горжусь тем, что в своем возрасте ты оказался достаточно смелым, чтобы принять о себе правду. И тебе не придется страдать так, как страдал он в течение стольких лет, - мамино лицо светилось нежностью и пониманием. Слезы с новой силой хлынули из моих глаз и побежали по щекам. Тогда она приподняла мой подбородок и, когда наши взгляды наконец-то встретились, улыбнулась. - И я думаю, что этим ты обязан Уэсу.
Я покраснел и опустил глаза, чувствуя на себе их взгляды. Мама улыбнулась Уэсли, и с моего сердца ушла тяжесть. Я стер слезы с лица тыльной стороной ладони, и мама постучала по моему колену указательным пальцем.
- Я просто хочу, чтобы ты был счастив, милый. И я не хочу, чтобы ты что-то от меня скрывал только из боязни, что я восприму это как-то иначе, - она обвела гостиную взглядом и подвинулась, сев ко мне ближе. - Ненавижу грузить тебя своими разговорами, а потом уходить, но сейчас мне нужно вернуться на работу. Я забыла кошелек, и теперь мне пора. - Мама поднялась и, погладив меня по голове, заспешила вниз по коридору.
Я сидел, уставившись на пустое место на журнальном столике, где она еще пару мгновений назад сидела, и не мог решиться посмотреть на Уэсли. Мама вернулась спустя минуту с большим коричневым кошельком и положила его в сумку, которую оставила ранее на кухонном столе, потом поцеловала меня в макушку и направилась к двери.
- Я люблю тебя, милый. Увидимся позже. И, мальчики, ведите себя хорошо, - с этими словами она ушла.
После долгой паузы, когда звук захлопнувшейся двери и удаляющихся шагов наконец-то полностью растворился в тишине квартиры, Уэсли откинулся на диван и положил ноги на столик. Проведя пальцами по волосам, шумно вздохнул, потом мельком посмотрел на меня и перевел взгляд на потолок.
- Это было... Я не ожидал от нее такой реакции, - признался он. - Твоя мама на самом деле потрясающая женщина.
Ко мне так и не вернулся голос, поэтому я просто кивнул. Слезы немного отступили, и я судорожно вздохнул, как будто на время забыл, что нужно дышать. Она не ненавидела меня. И не испытывала отвращения. Больше всего на свете я боялся, что мама больше никогда не захочет меня видеть, но она сказала, что гордится мной. Мама не ненавидела меня.
- Что именно произошло между твоими родителями? - спросил Уэсли, перекатив голову по спинке дивана и вопросительно уставившись на меня.
- Они... - я прочистил горло и, всхлипнув, продолжил, - они развелись, когда мне было где-то двенадцать, потому что отец... он оставил маму ради другого мужчины. И она сгоряча наговорила ему кучу ужасных вещей, кричала на него. В то время мы жили в маленьком городке, поэтому очень скоро всем стало обо всем известно, и в конце концов ему пришлось уехать. Нас с Алисией начали дразнить, и маме тоже досталось: казалось, на нее стали смотреть по-другому, как будто это была ее вина или что-то в этом роде.
- Должно быть... им обоим пришлось тяжело, - пробормотал Уэсли, приобнимая меня за плечи.
Он был прав. Очень больно узнать, что тот, кого ты любишь, не испытывает к тебе ответных чувств. Я даже не мог себе представить, на что это может быть похоже.
- Но все же мне кажется, что я могу понять твоего отца. Знаешь, мне ведь тоже пришлось бороться со своими чувствами какое-то время. - Уэсли выглядел задумчивым.
Я уставился на свои колени. К глазам снова подступили слезы. Я всегда винил отца в том, что произошло, и только сейчас осознал, что ему тоже пришлось нелегко. Отцу должно было понадобиться много сил и мужества, чтобы сказать маме правду и принять ее самому после стольких лет... после брака и рождения двоих детей.
