Возложение (ЛП) - Карделло Рут

— Нет. Только стать вилкой. Это я могу выбрать.

— Если мы можем сделать это, должно быть возможно и обратное.

— Я пока не убедился, но не отказался от этой идеи. Это может быть как-то связано с женскими феромонами или какой-то химической реакцией внутри нас в ответ на возбужденную женщину.

— Итак, ты все обдумал.

— Конечно.

Я потираю рукой подбородок.

— Я чувствую привязанность к Шерил — не только физическую. Я не могу представить, что испытываю такие чувства к другой женщине.

Он кивает.

— У меня с Мерседес то же самое. Сначала я боялся, что накал страстей спадет, но мои чувства стали только сильнее. Я люблю ее — больше, чем когда-либо думал, что смогу кого-то полюбить.

— Все это не имеет смысла.

— Да, не имеет.

— Но я верю тебе, потому что, если бы мне предложили вернуться в прошлое, я не знаю, захотел бы я, если бы это означало расставание с Шерил.

Хью шумно вздыхает.

— Это чувство становится все сильнее, чем дольше ты здесь. Я не говорю, что меня не волнует то, что случилось с Фальконом и остальными… Просто Мерседес меня волнует больше.

— Ты это серьезно. Черт. Мне нужно закончить кое-какие дела, прежде чем я почувствую то же самое.

— О чем ты говоришь?

— Мне нужна помощь с поиском одного человека. Я не знаю ни его имени, ничего другого. Я знаю, как он выглядит, где Шерил встретила его и что он с ней сделал. Мы с тобой найдем его сегодня и нейтрализуем его способность когда-либо причинить боль другой женщине.

— Что он сделал?

— Не так много, как он надеялся, но достаточно, чтобы слишком сильно напомнить мне некоторых подонков, с которыми мы сталкивались в Германии. С силой приходит ответственность. Если он еще не у полиции, давайте решим эту проблему за них.

Хью хватает меня за руку и тянет, останавливая.

— Я не был согласен с тем, что вы с Рэем делали в Германии. Ты всего лишь мужчина, и тебе не суждено быть судьей, присяжными и палачом. Ты не должен был быть таким тогда, и для тебя слишком опасно быть таким здесь. Я этого не допущу.

Я стряхиваю его руку и рычу.

— Не суждено быть палачом? Думаешь, что все еще главный? Давай проясним кое-что прямо сейчас — это не так. Я выслежу этого подонка с тобой или без тебя. Он пришел за моей женщиной. Я не позволю ему прийти за ней снова — или за любым другим невинным человеком. Либо присоединяйся ко мне и помоги сделать это незаметно, либо держись подальше.

Хью издает низкое рычание.

— Мы в одной команде.

— Тогда докажи это.

— Мне это не нравится.

Я наклоняюсь, чтобы мы оказались нос к носу.

— Убери свой осуждающий взгляд подальше. Твои руки не чище моих только потому, что ты действовал выполняя приказы. Зло есть зло. Я могу отправиться в ад за то, что собираюсь сделать, но я хочу убедиться, что этот ублюдок тоже там и ждет меня в приветствии.

— Я не могу позволить тебе делать это одному, так что ладно. Я согласен. Мы найдем его.

— Да, мы это сделаем, — мы снова начинаем идти. — А потом нам нужно будет поговорить о том, кого мы должны освободить следующим.

— Нет. Не его. Пока нет.

— Он что-то знает, Хью. Я чувствую это нутром.

— Вот почему он должен быть последним, кого мы освободим.

— Я хочу ответов.

— Мы найдем их, но со временем, когда сможем справиться с ними… и с ним.

Я мог бы еще раз аргументировать свою точку зрения, но лучше сосредоточиться на одной проблеме за раз.

— У тебя есть машина, которую мы можем взять?

— У Мерседес есть.

— Можем ли мы доверять ей?

— Без сомнений.

Мы разворачиваемся и направляемся обратно в их квартиру. Мерседес встречает нас в дверях, держа на руках шипящую на меня кошку, прежде чем опустить ее на пол.

Хью говорит:

— Мерседес, мне нужна твоя помощь. Я не могу сказать, в чем она заключается. Ты никогда не сможешь спросить меня об этом позже, и мы причиним кое-кому боль.

Не сбиваясь с ритма, Мерседес говорит:

— Я возьму ключи, — она делает паузу и шутит. — И, Хью, тебе нужно перестать смотреть так много фильмов. Ты начинаешь говорить, как они.

Они смеются, и выражение их лиц заставляет меня задуматься. Привязанность проявляется в обоих направлениях, и это знание вселяет в меня пьянящую надежду. Будет ли такое у нас с Шерил? Сердце подсказывает, что так и будет.

Разум предупреждает, что, если я не буду осторожен, я могу потерять все, что мне дорого… снова.

Глава семнадцатая

‡

Шерил

Провиденс, Род-Айленд

2024

Я просыпаюсь в одиночестве, что не должно казаться странным, потому что так было всегда. По мере того, как события последнего дня заполняют мой затуманенный разум, легко задаться вопросом, было ли что-то реальным или все это сон. Зная мою жизнь, то, что незнакомец накачал меня наркотиками в баре, было, вероятно, последним, что произошло на самом деле.

Обычно я не помню сны так ярко, как этот. Я переворачиваюсь на другой бок, зарываюсь лицом в подушку и стону, когда мой разум воспроизводит основные моменты этого.

Я трахалась с ложкой?

А потом с суперсолдатом.

Джек.

Боже, он был хорош в постели — определенно поднял планку для всех сексуальных мечт в будущем. Слушай, подсознание, если ты больше не сможешь устроить такой качественный сон, даже не утруждайся.

Я потягиваюсь, просыпаясь, и понимаю, что я голая. Полагаю, это имеет смысл, поскольку я помню, как голышом убирала рвоту с ковра.

А потом полицейский участок.

И иду к Мерседес, чтобы вернуть ложку.

А потом я поговорила об этом с Эшли.

О, черт, все это не было сном.

Я сажусь и оглядываюсь. Джек был рядом, когда я засыпала. Где он сейчас? Я прислушиваюсь к звукам из ванной и гостиной. Ничего.

Я сползаю с кровати и натягиваю футболку и шорты. Форма Джека аккуратно сложена стопкой на углу моего комода, а его ботинки стоят на полу внизу. Я не думала, что почувствую это, но разочарована, что его нет со мной. Я смотрю на время. Тьфу. Я должна была быть на работе несколько часов назад. Быстрый телефонный звонок боссу, во время которого приходится глубоким голосом сказать о дикой боли в животе, заканчивается тем, что я получаю пару выходных. В этом преимущество скучной жизни, ведь раньше я ни разу не отпрашивалась с работы. Все знают, что я не устраиваю вечеринок и не занимаюсь чем-то настолько захватывающим, чтобы не работать, поэтому слова о сильной диарее и рвоте принимают за чистую монету.

Я нахожу телефон Джека на столике возле дивана. Он все еще здесь. Черт, он снова ложка? Найти хорошего мужчину сложно, но я никогда не представляла, что буду искать вот так. Я обыскиваю свою квартиру, каждую комнату, под всей мебелью, даже снимаю подушки с дивана. Я даже проверяю ящик для столового серебра и посудомоечную машину, потому что… ну, для отношений с ложкой не прилагается инструкция. Я не знаю, спит ли он в кровати или чувствует себя более комфортно в ящике стола.

Частью отношений является принятие пунктиков партнера. Это определенно другое.

Я не собираюсь судить. В конце концов, я испытала с ним оргазм, когда он еще был ложкой. Я даже не знаю, была ли когда-нибудь нормальной, больше нельзя утверждать это с уверенностью.

Когда я смотрю на все приборы в кухонном ящике, я беспокоюсь, что больше не смогу есть ни с одним из них без чувства, что изменяю Джеку. Я помню, что очень не хотела, чтобы он чувствовал, что принадлежит мне, только потому, что я вернула его.

Боль, которая наполняет меня, когда я представляю свою жизнь без него… это за пределами того, что я могла бы выразить словами или объяснить, если бы меня попросили. Мы сблизились. Он не просто моя ложка. Он единственная ложка, которую я когда-либо захочу взять в рот или в любое другое место тела.

Вибраторы? Мой мужчина может вибрировать. Сколько женщин могут похвастаться этим?

Сумасшедше.

Дико.

Но неоспоримо.