Джорджия Кейтс - Красота от отказа (ЛП)
меня.
Я хочу продлить это удовольствие как можно дольше, как только возможно.
Став на колени между её ног, поднимаю её ногу, чтобы поцеловать, и замечаю
нечто, чего не было три месяца назад - надпись, вытутаированная на
внутренней стороне лодыжки.
- Что это?
Оперевшись на локти, она смотрит на меня взглядом умной задницы, тем
самым говоря "а что это по-твоему?" А ей и не надо ничего говорить, у нее и
так всё написано на лице. Некоторые вещи никогда не меняются, но, должен
признаться, я даже рад. Я скучал по её скверному характеру. Ни одна девушка
не ругала меня так, как это делает Лорелин – за исключением Маргарет
Маклахлан.
Я постоянно слышу, что мужчины женятся на женщинах, похожих на их мать.
Может быть поэтому я так сильно люблю мою американскую девочку.
Мыслями возвращаюсь к насущному вопросу, наклоняя голову, чтобы, как
следует, рассмотреть татуировку.
- Он всегда будет песней, которую я пою.
Я смотрю на нее.
- Когда ты её сделала?
- Спустя пару недель, как вернулась из Австралии.
Думаю, её татуировка как-то связана со мной, по крайней мере, я надеюсь на
это, но я хочу знать наверняка.
- И о ком же идет речь?
Она вздыхает, качая головой.
- Ты действительно хочешь знать правду?
Да.
- Черт, да. Я хочу услышать это от тебя.
- Она о тебе, Джек Генри. Ты всегда будешь в каждой песне, которую я пою.
- Мне нравится.
Она наблюдает за тем, как я целую место, где она заклеймила меня своим
телом навсегда.
- Я хочу быть твоей песней, Лорелин.
Я поднимаю её ногу и целую внутреннюю часть бедра.
- Всегда.
Не разрывая зрительного контакта, я перемещаюсь на другое бедро.
- И навсегда.
Она закрывает глаза и снова опускается на кровать. Я слышу, как она тяжело
дышит, когда я губами приближаюсь к местечку, где она хочет меня, где она
больше всего нуждается во мне. Её ноги дрожат, когда я развожу их в
сторону. Прижимаюсь носом к гладкой коже там и делаю глубокий вдох.
- Я люблю твой запах.
Она извивается подо мной. Стоя между её ног, я тянусь к ней губами, но не
прикасаюсь. Должно быть она ощущает мое теплое дыхание на её коже. Я
слышу, как она шепчет:
- Пожалуйста...Джек Генри...не заставляй меня умолять тебя, - прижимаясь
при этом бедрами к моему рту. Её перемещения говорят о том, что она
страстно желает, чтобы мой мягкий, влажный язык облизал её.
Держу пари, я мог бы заставить её кончить, даже не прикасаясь к ней, но
оставим эту маленькую хитрость на другой раз.
Я целую её заветное местечко.
- Помнишь ли ты, как легко я могу заставить тебя кончить только с помощью
моего рта?
- Нет. Напомни мне, - шепчет она, приподнимая бедра.
- Давай посмотрим, смогу ли я пробудить в твоей памяти те воспоминания.
Я целую её влажную сердцевину и слышу её стон.
- О...о...не смей останавливаться.
На вкус она просто божественна, так что я и не собираюсь останавливаться.
Она часто и громко дышит, раскачивая бедрами у меня перед лицом. Я мог бы
сказать, как много она упустила. И я тоже. Но словами этого не опишешь, а её
удовлетворенные звуки лишь подтверждают, что всё идет на высшем уровне.
Кажется, я еще помню, как доставить удовольствие моей малышке.
Начинаю медленно облизывать её, ведь я знаю, как ей это нравится. Я
полностью уверен в том, что она получает от меня то, в чем действительно
нуждается, сильнее раскачивая при этом бедрами. Я хочу подарить ей лучший
оргазм в её жизни, поэтому ввожу в нее сначала один палец, а затем и второй,
продолжая при этом использовать язык. Мой язык в сочетании с пальцами
вынуждают Лорелин кричать мое имя, сжимая в кулаках волосы, чтобы
притянуть еще ближе.
Её ноги дрожат. Мгновение спустя, она успокаивается и ослабляет хватку на
моих волосах. Дыхание углубляется и замедляется.
Облизываю губы, наслаждаясь вкусом Лорелин, и снимаю футболку. Бросаю
её на пол и перекатываюсь на край кровати, чтобы снять брюки с трусами.
Обнажившись до гола, я подползаю к ней, сдерживая себя от того, чтобы еще
раз поцеловать её животик.
Жаль, что прямо сейчас внутри нее не зарождается маленькое чудо.
Устраиваюсь у нее между ног, так что мы оказываемся лицом друг к другу.
Сердце к сердцу. Тело к телу. Она касается моего лица, кончиками пальцев
поглаживая щеки.
- А эта щетина возбуждает.
Надеюсь, это хорошо. Может быть, даже здорово.
- Значит возбуждает, да? Хочешь, чтобы я её оставил?
- Да, черт его подери, - говорит она с ухмылкой на лице.
- Если бы я только знала, что она так классно будет ощущаться на моей коже,
то уже давно спрятала бы все твои бритвы.
Она веселится, но то, что я собираюсь ей сказать, далеко не так забавно.
Опираясь на локти, чтобы не придавить её своим весом, я беру её лицо в свои
руки и смотрю ей прямо в глаза.
- Я люблю тебя, Лорелин Пейдж Прескотт.
Её глаза наполняются слезами, из-за чего я прислоняюсь своим лбом к её,
потому что не могу смотреть на это. Я никогда не мог просто спокойно
стоять и смотреть, как она плачет.
- Пожалуйста, не плачь, детка.
Она отталкивает мою голову от своей. Я вынужден смотреть на нее и
наблюдать за тем, как слезы катятся по её щекам.
- Это слезы счастья, ведь я тоже тебя люблю.
У нее есть тысяча и одна причина, чтобы оттолкнуть меня, и она, вероятно,
должна была именно так и поступить, но, похоже, что она не собирается
этого делать. Каким-то чудом, она всё ещё любит меня.
- Ты единственный ангел в моей жизни, Лорелин.
Она хватает меня за шею, притягивая к себе. Медленно и нежно целует меня,
а когда отпускает, я продолжаю ощущать её губы на своих.
- Люби меня.
Я по-прежнему нахожусь у неё между ног. Она поднимает их вверх и
разводит шире, подталкивая к себе еще ближе.
Я тверд и готов войти в её влажную киску, но не уверен, должен ли я
использовать презерватив. Не хочу портить момент, спрашивая её об этом, и,
честно говоря, не хочу услышать от нее, что мне он действительно нужен. Я
хочу быть внутри неё без всяких преград между нами, поэтому решаю весь
контроль передать противозачаточным и женщине, которую я просто обожаю.
