Энн Райс - Право на Спящую Красавицу
В Пыточную вошел еще один юноша, не раб. Выглядел он куда более впечатляюще, нежели пажи, да и одет был иначе — в темно-синий бархат. Идя вдоль балки, он всматривался в лицо каждого подвешенного пленника, проверял его срамные части.
Вот он встал перед светловолосым принцем и убрал локоны, упавшие тому на лоб. Юный раб застонал и дернулся, словно хотел броситься вперед. Смотритель же в синем бархате погладил его член, и принц застонал еще громче, на сей раз умоляюще.
Красавица склонила голову, продолжая краем глаза следить за палачом, который тем временем приблизился к Лизетте.
— Само упрямство, — заметил он лорду Грегори.
— Сутки под твоим присмотром исправят ее, — ответил седой.
Какой ужас! Провисеть так долго, у всех на виду и в столь неудобной позе!.. Красавица твердо решила для себя, что будет стараться изо всех сил, лишь бы не угодить в Пыточную. Впрочем, и всех ее усилий могло бы не хватить… Вообразив себя подвешенной, Красавица чуть слышно ахнула, не спасли даже плотно сжатые губы.
К ее удивлению, юноша в синем начал поглаживать лоно принцессы Лизетты небольшим инструментом, обтянутым лоснящейся черной кожей. Больше всего это орудие пытки напоминало трехпалую руку, и когда палач начал терзать ею принцессу, та задергалась в путах.
Красавица сразу же поняла, в чем дело: открытое, незащищенное лоно принцессы набухло, из розовой щелки капала смазка.
В то же время набухло, налилось кровью лоно и самой Красавицы; замазка на крохотном узелке плоти, сосредоточии страсти, казалось, ни капли не сдерживала возбуждения.
Помучив принцессу Лизетту, палач в синем одобрительно ей улыбнулся и отправился в обратный путь. Он повторно остановился перед светловолосым принцем, который безо всякого стеснения, забыв о гордости, умоляюще мычал сквозь кожаный кляп-косточку.
Пленница возле него, другая принцесса, выглядела еще более несчастной и покинутой. Лоно ее было невелико размером и напоминало маленький рот посреди густых каштановых зарослей. Принцесса извивалась всем телом, молча выпрашивая у палача пощады, удовлетворения, однако тот не обратил на нее внимания и занялся другим рабом.
Лорд Грегори щелкнул пальцами.
Красавица опустилась на четвереньки и вышла следом за ним.
— Надо ли говорить, что ты очень даже подходишь для такого рода наказаний? — спросил он.
— Нет, милорд, — прошептала в ответ Красавица.
Интересно, есть ли у седого власть подвергнуть Красавицу такой пытке? Подвесить ее на крюке за руки и за ноги? Она хотела к Принцу, хотела принадлежать ему одному, чтобы только он мог решать ее судьбу. Больше ни о ком она не мечтала. Зачем она вообще смотрела на Алекси? Как могла так оскорбить Принца?.. Хотя достаточно было подумать о мятежном пленнике, как ее тут же охватило отчаяние. Впрочем, в объятиях Принца об Алекси можно будет легко забыть — когда вновь начнутся сладкие пытки.
— Ты, наверное, хотела сказать «да», золотко? — безжалостно намекнул седой.
— Просто скажите, как мне лучше ублажить хозяев, милорд, как избежать наказания.
— Для начала, золотко, — гневно произнес он, — прекрати пялиться на юношей-рабов. Тебя не должно восхищать то, что должно страшить!
Красавица ахнула.
— Больше никогда, ни за что не вспоминай о принце Алекси.
Красавица покачала головой.
— Как прикажете, милорд.
— Запомни: Королева отнюдь не рада, что ее сын испытывает такую страсть к тебе. С самого детства его окружала тысяча рабов, и ни к одному он так не привязывался. Королева-мать очень недовольна.
— Что мне делать? — тихонько заплакала Красавица.
— Беспрекословно подчиняйся господам, будь покорной и примерной рабыней.
— Да, милорд.
— Этой ночью ты следила за принцем Алекси, я видел, — угрожающе прошептал лорд Грегори.
Красавица вздрогнула и прикусила губу, стараясь не заплакать.
— Я мог выдать тебя Королеве…
— Да, милорд.
— Но ты так мила и юна. За вчерашнее преступление тебя подвергли бы самому страшному наказанию: выслали бы из Замка в деревню. Этого бы ты не перенесла…
— В деревню… — вздрогнула Красавица. В деревню? Как это?
Лорд Грегори тем временем продолжал:
— Ни один раб Королевы или Кронпринца не должен подвергаться столь унизительному наказанию, ни один фаворит еще ни разу так не провинился. — Он глубоко вздохнул, смиряя гнев. — После обучения ты станешь прелестной рабыней. Принц наверняка всегда будет тобой доволен. Я же здесь, дабы не дать твоему дару — да и тебе самой — пропасть.
— Вы чрезвычайно добры и великодушны, милорд, — прошептала Красавица, хотя упоминание о ссылке в деревню не давало ей покоя. Если бы только можно было спросить…
В этот момент в Пыточную буквально влетела юная леди с толстыми соломенными косами и в бордовом, отделанном мехом горностая платье. Красавица не успела вовремя опустить взгляд и потому заметила, что у госпожи румяные щеки и большие карие глаза. Осмотревшись, леди воскликнула:
— О, лорд Грегори, как славно вас видеть! — Седой поклонился, а она сделала книксен.
Юная леди была поразительно мила и приятна с виду, и Красавица устыдилась собственной наготы. Она рассматривала серебряные туфельки госпожи и перстни у нее на правой руке, которой та придерживала юбки.
— Чем могу служить, леди Джулиана? — спросил лорд Грегори.
Красавица чувствовала себя забытой и одновременно радовалась, что леди на нее не смотрит. Впрочем, на то она и леди — красивая, разодетая, она была вольна сделать с Красавицей все, что угодно. Ведь Красавица — рабыня, которой ничего не остается, кроме как упасть на четвереньки перед госпожой.
— Ага, вот и наша подлая Лизетта, — заметила леди Джулиана. Веселья в ее голосе как не бывало, губы ее слегка скривились. На щеках у госпожи, когда она приблизилась к подвешенной рабыне, проступило два маленьких пятнышка румянца. — Сегодня она вела себя из рук вон плохо.
— Что ж, и получила сполна за свое непослушание, миледи, — сказал лорд Грегори. — Тридцать шесть часов в такой позиции благоприятно скажутся на ее характере.
Леди осторожно приблизилась к Лизетте и всмотрелась в ее обнаженное лоно. Принцесса же — невероятно! — не отвернулась, но посмотрела в лицо госпоже и застонала. В ее голосе, как и в голосе светловолосого принца подле нее, слышалась мольба. Стоило Лизетте чуть шевельнуться в путах, как ее тело качнулось вперед.
— Плохая девочка, плохая, — прошептала леди, словно укоряя проказливого ребенка. — Ты меня очень разочаровала. Я ведь подготовила охоту на потеху ее величеству и тебе отвела главную роль.
