Катри Клинг - Предсказание
Нет, пожалуй, в последнее время Гарри всё больше склонялся в пользу Гардинер-Парка. По крайней мере, там никто не считает его чудовищем и не собирается уничтожить. Насчёт мистера Малфоя Гарри не был слишком уверен, но если Снэйп говорит, что всё в порядке, то нет повода для паники. Гарри доверял Снэйпу.
Мало приятного, когда тебя обманывают. Ещё меньше приятного, когда тебя водят за нос люди, которым ты доверяешь. Доверял. К чёрту. Он и сейчас верил им. Не так безоглядно, как раньше, но всё-таки. Да, они с Драко не друзья, а партнёры. Да, Снэйп спит с ним - не более того. Всё, что можно было принять за… хотя бы за привязанность… оказалось крючком, на который он, наивный мальчик, так легко попался.
Друзья… А много ли от них проку? Ну да, были у него и друзья, но что от них осталось? Куда вернее рассчитывать только на себя. И обзаводиться надёжными партнёрами и… преданными слугами?
Гарри посмотрел на Рема.
Тот думал о чём-то своём.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Гарри, вставая.
Люпин тоже поднялся.
- Гарри.
Он обернулся.
- Ты не… - Рем понизил голос до шёпота. - Ты не получал от него писем?
- Рем! - Гарри растерялся. - Неужели ты думаешь, что после всего я буду скрывать его письма? Да и сомневаюсь, что письмо Сириуса попадёт ко мне раньше, чем его увидит Снэйп.
- Да… - Люпин слабо улыбнулся. - Но Сириус… Он всегда… Знаешь, он был таким…
- Сомневаюсь, что знаю, - осторожно ответил Гарри.
- Конечно. Но Сириус лучше других умел обойти препятствия и отыскать лазейку в законе. Или в заборе. Он что угодно мог придумать.
- Понимаю. Нет, я ничего не получал.
Рем кивнул и, пока они не миновали школьный двор, больше не проронил ни слова.
- Увидимся завтра в Большом зале, - сказал Гарри.
- Что? Ах, ну да… - рассеянно ответил Люпин.
В вестибюле почти никого не было.
Гарри мельком взглянул на постамент, чтобы убедиться, что всё в порядке.
Сегодня утром сосуды для голосования были запечатаны. Завтра их откроют в присутствии министра магии и других важных персон.
Вот и отлично.
Милости? Он начал их раздавать.
Гарри вернулся в свою комнату. Он с нетерпением ждал завтрашнего дня.
* * *
С самого утра в школе царила нервная, словно накануне экзаменов, атмосфера. С одной стороны, ученики радовались, что уроки сократили, с другой стороны, все были согласны учиться полный день и даже сверх того, лишь бы ничего не менялось. Первоклассники не могли в полной мере понять невроз, охвативший Хогвартс, а вот те, кто несколько лет проучился и проработал под началом Дамблдора, с трудом находили себе место.
Впрочем, профессор МакГонагалл всегда была целиком и полностью на стороне Дамблдора и поддерживала его во всех делах и чаяниях. Вряд ли что-то изменится при новой власти. Так успокаивали себя все, включая профессора Трелани, к которой Минерва МакГонагалл относилась наиболее скептически.
На занятиях учителя были несколько рассеяны. Учащиеся старших классов, принимавшие участие в голосовании, с трудом могли сосредоточиться на уроках. Обед подали раньше, и ровно в час дня вся школа, включая призраков, собралась в Большом зале.
С тех пор, как Дамблдор был выбран директором Хогвартса, замок ни разу не принимал в своих стенах Совет попечителей в полном составе. Сегодня же Альбус Дамблдор впервые за многие годы явился в Хогвартс в качестве гостя. Он вошёл в Большой зал и поприветствовал собравшихся лучезарной улыбкой. Все дружно зааплодировали, но ответные улыбки на лицах учеников и преподавателей выглядели несколько растерянными.
Учительский стол был убран. Вместо него на возвышении стояли кресла, на которые уселись учителя и важные гости. Совет попечителей устроился на стульях, выстроенных в ряд вдоль стены.
Постамент с сосудами для голосования заранее перенесли и установили перед высоким собранием. Перед постаментом уже крутились репортёры из магических изданий.
Гарри на всякий случай в зал не пустили, оставив стоять рядом с Ремом Люпином в дверях. Гарри не слишком жаловался - чем меньше внимания к его персоне, тем лучше. Не хватало ещё снова попасть на первую полосу «Прорицательской». С фотографов станется! Близнецы на радио продолжали гнуть свою линию, письма валили валом, и Драко сказал, что нанял ещё двух девочек, чтобы разбирать корреспонденцию. Окажись Гарри в зале вместе со всеми, его непременно начали бы фотографировать. Нет уж.
Обзор отсюда открывался отличный, гости были как на ладони. Учителя, деканы, вот Дамблдор в сине-фиолетовых одеждах… Гарри заметил Драко. Тот уже занял своё место среди членов Совета. Облачённый, как и они, в чёрные бархатные мантии, он смотрелся там так, словно всегда занимал этот пост. Остальные попечители годились ему в отцы, а то и в дедушки, но никто не позволял себе смотреть на него косо. Что ж, можно ему только позавидовать… Люциус, наверное, и не подозревал даже, что Драко так скоро займёт его место в Совете. И в магическом мире тоже. У него блестящие способности.
И, конечно же, не может не льстить, что часть этих замечательных талантов работает на благо Гарри Поттера, великого героя и спасителя волшебного сообщества.
Гарри не собирался оставаться тут до конца церемонии. Он знал, что сегодня произойдёт. Результаты голосования будут объявлены, но этим праздник не закончится. Дальше их ждёт много работы. Пусть разбираются. Эти выборы станут сенсацией. «А то нет», - мстительно подумал Гарри.
Было сказано несколько слов по поводу голосования. Выступил Дамблдор, потом небольшую речь произнёс председатель Совета попечителей, мистер Горран. Зал напряжённо слушал их. Гарри старался сохранять заинтересованное выражение лица, потому что Рем время от времени поглядывал на него.
- Для начала Министерство хочет поблагодарить всех вас за участие в выборах. Ваше слово будет решающим, друзья мои, - не переставая улыбаться, сказал Дамблдор. - Сейчас вы увидите уже имеющиеся у нас результаты голосования.
Вверх взмыли малиновые струи, напоминающие фонтаны. Самая высокая, вторая по счёту, выписывала в воздухе слова «Минерва МакГонагалл». Следом за ней шёл «Филиас Флитвик». И чуть ниже «Северус Снэйп». Ну да, всё, как говорил Драко.
Невысокий колдун в тёмно-красной мантии подошёл к постаменту и начал постукивать волшебной палочкой по стеклянной поверхности сосудов, открывая их.
Сверкающие малиновые гейзеры взлетели почти под потолок. В зале воцарилась мёртвая тишина. Только один из фотографов машинально щёлкал затвором фотоаппарата. Спустя несколько долгих, как вечность, секунд, по рядам преподавателей пронёсся ропот. Совет попечителей с непониманием переглядывался друг с другом. Ученики молча взирали на светящиеся под самым потолком слова.
