Елена Прокофьева - Принц Крови
Вождь цвергов появился перед ними, словно из ниоткуда, показалось, что просто отделился от камня.
— Сидхэ взорвал вход в пещеру два дня назад. Обрушил ее изнутри. Других путей для него не существует, он уверен, что в пещеру не войти теперь иначе, чем через портал… Мы открыли новый вход чуть ниже по склону. Там слой грунта тоньше. И не придется идти тоннелями. Я сопровожу вас.
Где именно было новый вход в пещеру, понять было невозможно. Горный склон казался нетронутым. Камни, поросшие какой-то высохшей колючей травой, выглядели так, будто лежали здесь незыблемо не одну сотню лет. Однако перед цвергом они просто расступились. И вслед за ним вампиры и Тиалон вошли в пещеру.
Здесь было довольно оживленно.
С десяток цвергов уже дожидались их прихода. Среди них было и несколько незнакомых, вероятно, из местных.
— У нас все готово, — сказал один из них, — Мы можем закрыть завесу. Чтобы поддерживать ее, мы останемся здесь с вами и сможем помочь, если это окажется необходимым.
Они расположились вдоль стены, так чтобы хорошо видеть врата. И завеса закрылась. Изнутри она была почти невидима, и если бы не ощущение мощной, тяжелой силы, накрывшей их, словно облако тумана, впору было бы чувствовать себя персонажем сказки «Голый король»… И Филипп все равно чувствовал себя, как голый король, — как голый Истинный Король. Как-то неуютно… Леаван искусен в магии, и он очень силен. Что если он все же сможет увидеть их? Или как-то почувствовать? Что если цверги замыслили предательство? Конечно, не очень рационально быть на стороне кого-то, кто собирается уничтожить мир. Но кто знает этих фэйри? Кто может понять, о чем они думают?
В пророчестве не было цвергов, может быть, зря он решил воспользоваться их помощью? Может быть, нужно было просто придти сюда завтра в полночь, выхватить меч и с криком: «Умри, несчастный!» кинуться на Леавана? И плевать на то, что вход завален… И плевать на то, что Леаван быстрее, сильнее и вообще круче со всех сторон… Ему же суждено победить.
Ох, ладно, с цвергами все выглядит не так идиотично.
Что сделано — то сделано. Теперь остается только ждать.
Людям провести так много времени в неподвижности было бы невыносимо тяжко, но ни для вампиров, ни для фэйри это не представляло труда. С рассветом вампиры впали в анабиоз. Фэйри тоже как будто погрузились в себя: цверги напоминали темные каменные скульптуры, сидхэ — памятник из белого мрамора, поставленный на могиле героя, сложившего голову за высокие идеалы.
Перед тем, как провалиться в сон, Филипп подумал: является ли эта пещера частью владений цвергов и распространяется ли на нее закон гостеприимства? Несколько минут, пока всходит солнце, он будет полностью в их власти… Черт! Даже если сегодня все кончится благополучно, его психике будет нанесен непоправимый ущерб!
День прошел совершенно спокойно.
Леаван явился вскоре после заката.
Для открытия портала он использовал магию воздуха, поэтому разрыв в ткани между мирами появился прямо посреди пещеры, будто кто-то разрезал ее ножом, вернее, двумя ножами, — от центра одновременно вниз и вверх.
На несколько мгновений пещера озарилась холодным голубоватым светом, а потом портал закрылся, и снова воцарилась темнота.
Сидхэ, одетый в черную мантию, вытканную серебряными рунами, стоял посреди пещеры неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то. Теперь, наконец, Филипп мог рассмотреть своего врага… Пожалуй, тот был повыше ростом, чем Тиалон, и выглядел покрепче. Очень светлые волосы свободно лежат по плечам… Жесткие черты лица, губы тесно сжаты, настороженный, пронзительный взгляд… Взгляд более подходящий не светлому сидхэ, а хищнику, очень много лет привыкшему прятаться и быть предельно осторожным. Совершенный воин. Очень могущественный маг. Почти божество… От него исходило подавляющее, почти завораживающее ощущение опасности.
Перед Филиппом вдруг явился образ, который видел Лоррен в воспоминаниях Ортанс. Этот же сидхэ, но выглядевший более похожим на человека. Одетый в форму офицера СС, он неторопливо шел по коридору Яблоневого Приюта, мимо распахнутых дверей, мимо почти такой же, как здесь, магической завесы, из-за которой на него смотрели десятки перепуганных детских глаз. Смотрели как на воплощение чего-то абсолютно, запредельно жуткого и безжалостного.
«Чего вы ждете?!» — услышал Филипп раздраженный голос Лоррена.
Он не отозвался.
Сейчас он тоже был хищником, затаившимся в засаде. Хищником мелким и довольно жалким, единственным преимуществом которого была возможность напасть неожиданно, в самый удобный для себя момент… И он продолжал смотреть на Леавана, дожидаясь, когда тот убедится, что в пещере он один и ослабит бдительность. Когда он повернется спиной и направится к вратам. Когда он переключит свое внимание на то дело, ради которого явился. Иначе даже раненый, — даже смертельно раненый сидхэ успеет нанести удар… Филипп не сомневался, что он успеет. И тогда он заберет с собой на тот свет кого-то из них… Не хотелось думать о том, кто это будет.
Напряженное ожидание длилось всего около минуты. Цверги оказались правы, несмотря на все свое могущество, Леаван не смог проникнуть за их завесу, ни взглядом, ни магией. Он видел только стены пещеры, он не умел слышать шепот камней…
Сидхэ повернулся и отправился к вратам. До полуночи было еще долго, но ему нужно было время, чтобы подготовиться к ритуалу, чтобы одно за другим снять все сложные, запутанные заклятия древней магии.
Леаван опустился на колени перед черным камнем и положил руки на его поверхность. Кольца на его пальцах начали светиться, сначала едва заметно, потом все ярче. Сидхэ начал тихо, нараспев произносить заклинание.
Все стражи, которых Филипп взял с собой, могли слышать ментальные приказы, так что громко орать «огонь!» не пришлось.
Шесть выстрелов грохнули одновременно.
Шесть пуль ударили сидхэ, швырнув его грудью на черный камень. Две пули попали ему в плечо, одна в бедро, еще одна прошила насквозь запястье правой руки, перебив кость, еще две вошли куда-то в область поясницы.
Не дожидаясь того, что будет дальше, Филипп шагнул из-за завесы, вытаскивая из ножен меч. Уже через миг он был рядом с Леаваном. Нужно было ударить его сразу, не позволяя опомниться, — вонзить меч в спину. Это было бы правильно. Если хочешь победить такого врага — нужно всегда поступать правильно…
Нужно. Но не хочется. Можно ведь получить хоть немного удовольствия напоследок?
Скрежеща зубами от боли, сидхэ сполз на колени. Он попытался подняться, цепляясь за камень. Это стоило ему невероятных усилий, но — получилось.
