Влюбленный лжец (ЛП) - Кинг Лола

Я в сотый раз за сегодняшний день задыхаюсь, мои мысли ходят по кругу. И в конце концов я всегда возвращаюсь к одной мысли.

Элла Бейкер. Моя прекрасная одержимость. Та, которая все еще думает, что я позволю ей уйти от меня. Я могу застрять с женщиной-манипулятором, но как только я покончу с ней, Элла будет моей. Даже если для этого придется убеждать ее нетрадиционными способами.

Глава 10

Элла

Noose — Nessa Barrett

Я позволяю музыке управлять моими движениями. Моя линия глаз остается поднятой, шея прямая и вытянутая, мышцы задействовано.

Пируэт. Пируэт. ¹

Я слышу, как мой старый учитель сурово повторяет это в моей голове.

Я делаю паузу, перехожу с бемоля на пятый, деми-пойнт релеве, и снова начинаю, быстро вертя головой, чтобы не отвести взгляд от зеркала, занимающего всю стену репетиционного зала.

Качество превыше количества, Элла. Голос мисс Барри был таким жестким и в то же время элегантным.

Боже, как я скучаю по тем временам, когда мне приходилось беспокоиться только о пируэтах.

Я останавливаюсь, опускаю плечи и раскрываю грудь, пока лопатки не соприкасаются сзади. И снова.

Задействуйте свои мышцы.

Раз. Два. Три. Четыре… Я теряю равновесие.

— Давай, — ворчу я. Я знаю, что когда я буду чувствовать себя правильно, я смогу сделать семь на пуантах. Это должно быть даже легче, поскольку сейчас я на пуантах.

Пируэт. Три. Еще раз. Пируэт. Четыре. Снова. Пируэт, два…

— Черт! — кричу я под классическую музыку.

Я позволяю себе опуститься на пол и сесть, скрестив ноги. Тревога съедает меня, делает тяжелой, и я не могу задействовать свой стержень, когда мне и так плохо и напряженно.

Все, что я вижу, — это состояние моей мамы прошлой ночью. Все, что я слышу, — это смерть в ее голосе. И все, что я чувствую, — это чувство вины за то, что я до сих пор не выполнила свою часть работы, чтобы попытаться вернуть нас в Круг. В горле стоит отвратительный вкус.

Моя рука опускается к правому бедру, и я тяну за светло-розовое балетное трико. Запрокинув голову назад, я глотаю слезы, сжимая челюсть, и добавляю еще один слой густой боли в свое сердце.

Я не говорила об этом с друзьями. Они — моя система поддержки, все они, но это слишком опасно, чтобы делиться с ними. А вдруг у них тоже будут проблемы?

Мне больно. Все болит. В повседневных ситуациях мой мозг не может определить, является ли то, о чем я беспокоюсь, ситуацией жизни или смерти, и я чувствую себя глупо из-за этого, постоянно сомневаясь, не делаю ли я слишком много из ничего.

Это еще хуже. Я думаю, что это действительно жизнь или смерть.

Я чувствую себя так же, как если бы за мной кто-то гнался. Я задыхаюсь, тело тяжелое, горло сжато. Мышцы затекли, и я не уверен, нахожусь ли я в этом репетиционном зале или бегу по лесу, спасаясь от стаи волков.

Когда я опускаю взгляд на свое тело, задыхаясь и с трудом глотая воздух, я вижу, что порвала колготки и поцарапала кожу.

Появились розовые пятна, тонкий первый слой кожи лопнул. Я царапаю снова, пока не появляются крошечные точки крови. Извращенная жажда переполняет меня. Каждый раз, когда мне больно и я вижу реальное доказательство этого, я хочу еще.

Вот доказательство того, что ты чувствуешь внутри. Оно настоящее.

Поэтому я снова царапаю, яростно, пока под ногтями не появляется кожа, кровь загустевает на бедре, а волны боли совпадают с ноющей болью в моем сердце. Это расслабляет мою грудь, позволяя мне дышать. Мне хорошо.

Так хорошо, что хочется еще. В бешенстве я встаю и бегу к своей сумке. Внезапно я перестаю обращать внимание на все вокруг. Классическая музыка звучит громко, темп быстрый, и я, как сумасшедшая, роюсь в сумке, пока не нащупываю маленькую пластиковую коробочку.

Меня тошнит, я почти облизываю губы при мысли о боли, которую мне предстоит испытать. Боль — это хорошо. Боль заставляет забыть. Я роюсь в сумке и достаю антисептический спрей. Не хотелось бы подхватить инфекцию.

Сев на пол, я заделываю дыру в колготках побольше, не обращая внимания на то, где я нахожусь и кто может войти. Я просто хочу почувствовать что-то физическое, чтобы соответствовать темноте внутри меня. Я брызгаю на бедро, где поцарапалась, наслаждаясь жгучим ощущением, и открываю пластиковую коробку.

Мне хочется смеяться от восторга, когда я беру в руки завернутое лезвие. Я разворачиваю вощеную бумагу и беру одностороннее лезвие за тупую сторону. От одного только факта, что я держу его в руках, мне становится немного легче. Но когда я прижимаю его к бедру, я почти стону от облегчения.

Я не режу. Я не двигаюсь. Я не хочу причинять себе боль, просто хочу почувствовать разрядку. Поэтому я просто прижимаю режущую кромку к коже, пока не почувствую странное ощущение, что она раскалывается. Наши тела мягкие, и все же, как только моя кожа открывается, я чувствую трещину в своем существе. Как будто тревога разрывается, прежде чем сжижается и создает красную линию по моей коже.

Это все, что я делаю. Я нажимаю осторожно. Если я не активно режусь, значит, все не так уж плохо, верно? Это не так… Я не причиняю себе вреда таким образом. Просто расслабляюсь.

Закончив, я ложусь на пол, наслаждаясь тем, что наконец-то могу сделать полный вдох.

Я готова к новому дню.

Наконец я встаю и делаю ту же процедуру, что и каждое утро после танцев. Я принимаю душ в раздевалке, заклеиваю пластырем порез от бритвы, надеваю форму и делаю макияж. Обычно я наношу тушь для ресниц и тонирующий бальзам для губ.

Сегодня я добавила немного драматической подводки на верхнее веко. Затем красную помаду и немного румян на щеки. Я расстегиваю пару лишних пуговиц на своем мундире и подворачиваю талию юбки, чтобы она стала немного короче, но не настолько, чтобы кто-то увидел мои шрамы.

Никто никогда их не видит, потому что я делаю их достаточно высоко, чтобы они всегда были скрыты, даже моей юбкой для поддержки. Но я знаю, что они есть. Они заставляют меня чувствовать себя живой.

Я наклеиваю на лицо красивую улыбку, готовая править своим королевством. Готова противостоять даже тем подданным, которые думают, что смогут сместить меня после того, что стало известно о моей семье.

Я — Элла Бейкер, королева Университета Сильвер-Фоллс. И сегодня у меня на уме только одно.

Я сделаю все, что потребуется, чтобы защитить свою семью.

Поэтому, когда я вхожу в класс профессора Ривза, я одариваю его своей самой большой и распутной улыбкой.

Потому что этот человек собирается вручить мне приглашение на инициацию еще до конца дня.

Глава 11

Элла

TEETH — WesGhost, Diggy Graves

Улыбку ловит вовсе не Ривз. Он опустил голову, читая что-то на своем столе. Крис, однако, разговаривает с девушкой в передней части комнаты, и я чувствую себя как магнит. Как только я вхожу, его взгляд устремляется на меня.

Я замираю на секунду, не зная, что делать, пока он блуждает взглядом по моему телу. Его брови неодобрительно подрагивают, и мне хочется побежать к нему и объясниться. Я хочу склонить голову и спросить, нормально ли то, что я делаю, потому что это то, что любит мое подсознание. Его разрешение что-то делать, его одобрение моего поведения.

Я борюсь с инстинктом и иду к первому ряду, сажусь на среднюю парту, откуда Ривзу будет отлично видно меня. Он все еще не поднимает глаз, но в какой-то момент ему придется это сделать.

— Ну разве он не идеален?

Я вздрагиваю и поворачиваюсь к девушке, сидящей рядом со мной. Я даже не знаю, как ее зовут, настолько редко все разговаривают друг с другом в этом классе.

— Прости?

— Кристофер Мюррей. Он помогает многим из нас. Профессор Ривз будет бороться за то, чтобы выгнать нас из его класса в этом семестре.

Я забываю даже спросить ее имя, мой мозг слишком занят тем, что снова сосредоточен на Крисе, пока я откровенно пялюсь на него. Но это не мешает ей говорить дальше.