Владимир Бауглир - Один...
Читатели, читавшие нашу историю про пьяного гремлина — не удивятся, а для остальных поясню — Агаттияр родом с планеты, где все население — андрогины, то есть люди, обладающие и женской вульвой, и мужским членом, да еще в придачу имеющие пышные женские груди.
Именно эти груди я и целовал, пока Лешка пристраивался к Агатти снизу. А затем, поддавшись искушению, повернулся спиной к лицу ангела и, поймав его член руками, стал запихивать его себе в анус. Длинное упругое тело толчками входило в меня, и горячие волны страсти пробегали по мне. И вскоре напряженные яйца коснулись моих ягодиц, и в этот момент Лешка схватил губами мой свисающий на его лицо член.
Агатти толкал меня своим мощным поршнем, то поддаваясь собственной страсти, то от толчков Игорька, сношающего его сзади, то подпрыгивал слегка от Алешкиных атак. Мой член тем временем болтался у Алеши во рту, то погружаясь почти по самые яйца, то выскакивая совсем, и тогда Лешенька забавно вертел головой, ловя языком мою мокрую залупу, которая хлопала его то по щекам, то по кончику носа.
Изредка Игорь не забывал шлепать нашего друга по пышным ягодицам, вызывая тем новые волны возбуждения у Агатти. Я же, закинув руку назад, пощипывал соски на упругих грудях ангела.
Все мы стонали от счастья и наслаждения, когда вдруг перед нами возник ослепительный столб белого пламени, мелькнула в сиянии крылатая икона, а затем из него на мост шагнули три крылатых светящихся фигуры...
4
— Ну и чего же мы добились, — наш Командор плюнул в стену, и звук его плевка слился со звоном падающих на пол капель. Мы сидели в сером сыром каземате, куда нас после короткого допроса засунули три архангела.
— Вместо того, чтоб спешить к Наурузу, мы торчим здесь. А все потому, что доверились этому сексуальному болвану. Да разве может такой следователь, как тот бесполый серафим, понимать хоть что-нибудь в сексе!
И тут вдруг Игорь заткнулся, потому что за глухой стеной камеры послышался стук и скрежет, а затем тонкий пронзительный визг. И словно в ответ с сухим шелестом на пол полетела каменная крошка. Мы с изумлением глядели, как среди каменного монолита вдруг возникла крошечная дырочка, которая быстро росла, раздаваясь ввысь и вширь. И вдруг визг оборвался.
Надавившая было на настишина сменилась шарканьем, и в камеру влез сухонький старичок-японец.
О японской вежливости ходят притчи и анекдоты, и теперь я убедился, что это не зря.
— Профессор Йуругу, к вашим услугам, — сказал в первую очередь старичок, низко поклонившись нам, и лишь затем, выслушав в ответ наши имена, чертыхнулся и пробормотал: — Однако дыру я вновь сделал не туда. Тоже мне Аббат Фариа.
— Кто Вы? — спросил Лешка, подходя поближе, и Кольцо блеснуло у него на пальце.
Профессор вздрогнул и как-то тихо ответил: — Тебе я не могу отказать, Мессир. На Земле я был крупнейшим из специалистов, работавших на один очень влиятельный клан.
— Клан?
— Мафиозный. С моей помощью они творили чудеса. А затем я изобрел «Мафиин». Это — чудо-препарат. Стоит только вдохнуть его или выпить, как твой мозг перерождается, и ты тут же начинаешь неистово служить мафии, становясь ее членом. О, сколько комиссаров мы перевели на свою сторону прежде, чем попалась эта непьющая скотина с насморком! И он пристрелил меня! Меня, признанного в наших кругах гения! А мои телохранители все проморгали! Или подставили? А, Мессир?
Лешка, не реагируя на странное обращение старичка, ответил: — Они просто не успели. И сами сожалеют об этом, Йуругу-сан.
— Уж в этом-то я не сомневаюсь! Хотя, сдается мне, знаю я, чья подлость и трусость торчат тут из-за кулис... И чует мое сердце — мы еще повстречаемся с виновником, хотя он по сей день жив... И встреча эта будет при вас... Но нескоро. Очень нескоро... Черт, опять на пророчества потянуло!
— А сейчас — пробей вон ту стену, там выход, — попросил Леша.
Йуругу вскинул вперед руки, и с правой руки к левой устремилась голубая молния. А после легкого наклона рук молния вытянулась в дугу и коснулась камня. С противным визгом закрошился под разрядами монолит. И тут вдруг за нашими спинами щелкнул замок и дверь распахнулась. За дверью стоял Агаттияр.
— Ребята, пошли!
— И я с вами, — взвизгнул, дуя на обожженные пальцы, Йуругу.
— А ты тут за что? — рыкнул Агатти.
— Мафия всегда не в ладах с любым правительством.
— Тогда идем.
— Агатти, а как ты сюда добрался?
— Ангельская вездесущесть, — хмыкнул он, но я, заметив в его руке связку ключей, а в коридоре — вырубленного архангела, усомнился в его словах и только хмыкнул, шагая к двери.
— Нас что, оправдали? — полюбопытствовал Леша.
— Ага, щас!.. У этих дебилов дождешься...
Наш друг, пробиваясь к нам, уложил как минимум троих архангелов и двух серафимов — это то, что мы заметили по пути к выходу. А затем, толкнув створки ворот, мы вышли в город.
Узнав окольными путями, зачем и куда мы идем, старичок заявил, что ему нравится эта идея и что он хочет обеспечить нам хорошее прикрытие из своих знакомых.
— Сходим в «Веселых мальчиков» — посмотрю, кто там торчит в ожидании работы, может, кого и перехвачу.
Трактир «Веселые мальчики» оказался на другом конце города. И весь путь, пока мы шли, нас сопровождали транспаранты типа «В Раю хорошо! Догоним и перегоним, добьемся и перебьемся!»
Сперва мы стеснялись своей наготы (наши одежды остались на мосту над Провалом, и при нас были только Шпага, Кольцо да Агаттияровский револьвер), но затем заметили, что большинство обитателей Города также ходит без малейшего намека за одежду.
— Это чтоб ничего не утаили от Хозяев КПА, — пояснил старичок-профессор,Правда, это не всегда помогает, особенно когда за дело берется мафия или дети... Последнее даже опасней.
Мы шли по бульвару, украшенному перевернутыми пентаграммами с портретами Сталина и Гитлера, когда к нам подбежал какой-то мужчина кавказской наружности и, слегка стесняясь, спросил: — Дарагие, здэсь вот такой малэнький мущинка нэ пробэгал?
— Мальчик, что ли?
— Ну да, малшик, всю жопу разворотил!
Мы деликатно промолчали, а Агаттияр отрицательно мотнул головой.
— Знашит, нэ видели, — грустно вздохнул он и побежал дальше. Посреди попы у него зияла дыра, в которую вполне мог поместиться средних размеров кролик.
В подворотне два пионера в галстуках и пилотках (больше на них ничего одето не было) трахали в рот и попку октябренка, подцепившего свою звездочку в ухо, как серьгу. Малыш сладострастно извивался и подпрыгивал, стараясь поглубже надеться на член.
