Ана Феррейра - Амадора. Та, что любит…
— Можно вашу ручку?
— Да бросьте вы!
— Я хочу заплатить прямо сейчас.
— Нет, сейчас не надо.
— Но почему?
— Нехорошо как‑то…
— Что нехорошо?! Это же просто смешно…
— Давайте потом, ладно?
— Вы прямо как святой Экспедит — заступник отчаявшихся…
— Выходит, вы — отчаявшаяся, а я — святой?
— У меня есть его образок. Вчера подарили. Смотрите. Правда, на вас похож?
Он взглянул на образок и заржал, как жеребец, показывая все свои белые крупные зубы… Я представила, как бы он мог укусить меня в загривок, словно кобылу.
— Анжела…
— Что, Давид?
Разговор продолжился лишь после того, как официант принес нам по третьей кружке пива.
— Расскажите немного о себе… Чем вы занимаетесь?
— На данный момент я художница.
— Чудесно!
— Чудесно владеть агентством недвижимости…
— Не говорите глупостей… Это сплошной стресс…
— Стресс — это когда за квартиру не уплачено, а из недвижимости звонят и угрожают.
— Так вы картины пишете?
— Хочу написать святого Экспедита… Будете мне позировать?
— Смотря сколько заплатите за позирование…
— Да нисколько… Наоборот, я думала вам его продать или обменять на что‑нибудь…
— Может, и столкуемся. А коней вы не пишете?
— Коня я вчера написала.
— Да неужели?! Обожаю коней. И какого же коня вы написали?
— Такого, которого вам ни в жизнь не оседлать.
— Я‑то любого коня оседлаю. Они все меня слушаются…
— Да? И морской конек?
— Ну, морской конек, положим, нет…
— Так вот морского конька я и написала.
— У вас, должно быть, хорошо получилось.
— Сколько сейчас времени?
— А что? У вас свидание?
— Не совсем… Позвонить надо кое‑кому…
— Любимому? Или мужу?
— Ну… Кое‑кому, кого люблю, но безответно…
— Да кому в голову придет отвергать такую необыкновенную женщину, как вы? Сумасшедший, должно быть…
— Сумасшедшая.
— Сумасшедшая?!
— Сегодня презентация ее компакт‑диска. Для меня это повод позвонить… Да вы наверняка ее знаете — ее все знают… Вероника Майя! Обожаю ее до безумия…
— Так вы — фанатка Вероники?
— Нет, я была в нее влюблена, у нас даже кое‑что было… А теперь чувство ко мне вернулось.
Он замолчал. Жеребец‑производитель превратился в мула, в мерина… Из‑за моего признания этот жеребец помрачнел и даже как‑то осунулся.
— Извините, мне, наверное, не стоило об этом рассказывать. Я, должно быть, хлебнула лишнего…
— Да что вы! Я же понимаю.
— Ничего вы не понимаете! Вы понимаете только в конях, в домах, в квартирах…
— Может, и не понимаю. Но, по‑моему, это возбуждает, когда две женщины…
— Возбуждает?! Что за чушь! Все это очень печально. Она и знать меня не хочет. А сегодня есть возможность позвонить ей! Презентация компакт‑диска — отличный повод… Как вы думаете?
— Ничего я не думаю. Я и не знал, что Вероника Майя…
— Лесбиянка?
— Да… И о вас я этого не думал…
— Отчего же?
— Оттого, что вы такая хорошенькая, обаятельная, привлекательная… Мужчины, небось, по вам сохнут.
— Она лучше многих мужчин.
— Но у нее кое‑чего нет…
— Все у нее есть.
— Да ну?
— Петушок здесь — не самое главное.
— Видела бы ты, какой у меня…
— Сколько пива вы выпили?
— Кружек пять, что ли… Я хочу тебя.
Я промолчала и почувствовала, как у меня твердеют соски. Хорошо, что я без лифчика!.. Слова я хочу тебя прозвучали очень мужественно… Я принялась разглядывать его плечи, шею, точеные руки, пальцы, подбородок…
— Очень глупо, что вы хотите со мной переспать. Я уже спала с этим придурком — любовником певицы…
— Не думай об этом. Поедем ко мне — тогда увидишь…
— У нас с вами ровным счетом ничего общего, уважаемый владелец агентства недвижимости. Вы — моя полная противоположность.
— Оно и к лучшему.
— Тогда вот что… Я должна ей позвонить?
— Ты должна меня поцеловать.
— Поцелую, если ответите. Так звонить мне или не звонить?
— Не звони.
— Не звонить?!
Восемь кружек пива. Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала… Он погладил мне волосы, словно конскую гриву, и крепко поцеловал. У него участилось дыхание, у меня тоже. Я увидела, что у него вся кровь приливает к пенису.
— Пойдем отсюда.
— Одолжите мне мобильник.
— Это еще зачем? Официант! Принесите счет.
— Я все‑таки позвоню… Можно?
Одиннадцать кружек пива. Он прижал свою ногу к моей. Я сдержанно положила руку ему на колено, провела по бедру и притронулась к возбужденному члену. Он зажмурился и протянул мне мобильник. Я набрала номер.
— Вероника? Ну что — сегодня твой день!.. Ты уже там? Вероника! Поговори со мной… Не можешь?.. Ладно, ладно… Всех тебе благ, любовь моя. Слушай, я тут в баре с одним другом детства. А женщину, с которой я целовалась, когда была маленькой, зовут Фернанда. Вот что я хотела тебе сказать. А еще мне очень хочется с тобой повидаться, Вероника!
Я выключила телефон и положила на стол. Закрыла глаза, чтобы не глядеть на владельца агентства недвижимости.
— Мне надо идти… Официант! На посошок!
Выпили мы молча. После последней кружки я словно обезумела, сама себе целовала руки и ласкала низ живота…
— Она меня с ума сведет… Сводит с ума ее тело, ее поцелуи… У нас был такой хороший секс! Она все делает очень хорошо. Мне казалось, что мы с нею одной жизнью живем… Она из головы у меня не идет. Какой у нее язычок! А какие руки…
— Мне тоже хочется тебя пососать…
— Заткнись!
— Могу не хуже, чем она. Ты только скажи, как тебе нравится, и я все сделаю, как ты захочешь…
— Да посмотри, на кого ты похож…
— Посмотри лучше ты на мой член. И потрогай… Прости, если не хочешь, то я в тебя не войду. Только пососу. И ты кончишь столько раз, сколько пожелаешь…
— Как ты груб! Жеребец. Возьми этот чертов чек за квартплату.
— Да плевать мне на чек! Извини, я выпивши…
— Я тоже.
— Ты же сама начала… Сказала, что Вероника тебя сосет и доводит до безумия.
— Я этого не говорила.
— Говорила! А еще говорила, что она тебя лижет.
— Этого я тоже не говорила.
— А еще говорила, что она тебя доводит до экстаза языком и пальцами…
— До экстаза она меня доводит одним только взглядом.
Эта фраза больно его задела. Он взглянул на официанта и снова попросил счет. Как же так? Ведь он мужчина, жеребец, мачо — и какая‑то бабенка разглагольствует о своей любви к другой женщине… Пенис у него пульсировал. Надо было что‑то делать, изменить тактику.
