Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар
Сглотнув, я нашла в себе силы произнести:
— Клиент имеет право потребовать заменить Исполнительницу заказа, если она не отвечает его требованиям прекрасного. — Таким образом в контракте иносказательно упоминалось, что клиенту может не понравится запах девушки, или она сама, и тогда ресторан обязан был предоставить другую девушку. Но перед заказом Сатияр или его помощник лично проверяли девушек и таких казусов не возникало.
Дейгасс выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз.
— Сними маску, — потребовал он.
— Данное пожелание запрещено условиями контракта, — тут же ответила я, испытывая облегчение, что расстояние между нами увеличилось.
Он изучал меня, сжав губы в тонкую линию. Ясное дело, я вызвала его неудовольствие, не подчинившись приказам.
«Может, он меня заменит?» — мелькнула предательская мысль.
— Ты Салитэ, что означает «предлагаемая в дар жизни». Я хочу видеть твоё лицо.
Я ничего не поняла про дар жизни, да и не хотела понимать. Ранее клиенты съедали утаки, пускали слюни на моё тело, до которого не имели права дотрагиваться и уходили. Поэтому я упрямо повторила:
— Данное требование запрещено условиями контракта.
— Ты понимаешь, что мне ничего не стоит перекупить твой контракт? — с заметным раздражением спросил он.
— Лицо, заключающее контракт с Исполнительницей заказа имеет право передать права на контракт третьим лицам. В этом случае условия контракта, заключённого с Исполнительницей заказа остаются неизменными до конца срока действия контракта.
Да, в стандартном контракте был этот пункт. Только вот у меня разовый контракт и после того, как услуга оказана, я свободна. Когда к Сатияру обращались по поводу перекупки моего контракта, он уже считался исполненным, и я была свободна. Если бы мой шеф подставил меня и передал права на контракт сразу же, как я его подписала, то меня бы могли вывезти за пределы ресторана, и я была бы обязана исполнить заказ в любом месте, по воле владельца контракта. Ага, два часа потерпела бы, а потом на моём дальнейшем сотрудничестве с Сатияром можно было бы поставить крест. Ему это было не выгодно.
Ха, я ещё кое-что вспомнила и поспешила поделиться:
— В данном виде услуги, предоставляемой заведением, клиент, которому предоставляется услуга «Салитэ», не вправе передавать права на услугу третьим лицам, даже если сам он от услуги «Салитэ» отказывается, — сообщила я, скромно прикрыв глаза.
Не желает есть утаки — не надо. Пусть отпускает меня восвояси и не выносит мозг.
Намёк он уловил и вышел из себя. Внешне это никак не проявилось, лишь в тёмных глазах вспыхнули огоньки звёзд. Я просто кожей почувствовала, что он взбешён, поэтому быстро произнесла, пока он ещё не сделал ни единого движения:
— Согласно условиям контракта клиент не имеет права прикасаться к Исполнительнице Услуги. В случае нарушений условий контракта, следует штраф, вплоть до лишения свободы.
И тишина… Стоит, глазами сверкает, зубами скрипит. У меня сердце в пятки сбежало. Потом медленно-медленно протягивает руку, берёт утаки и, не сводя с меня глаз, подносит к лицу и глубоко вдыхает. И в глазах его такой голод, как будто его неделю на воде держали, а теперь икру дают. Как-то не продумали организаторы этот момент. Наверное, для высокородных утаки надо делать больших размеров, а то эта сволочь инопланетная его в один присест сожрала, и продолжила смотреть на меня голодным взглядом.
На мгновение я испытала облегчение, так как услуга с этого момента считалась оказанной, и по идее, он должен был удалиться. В следующий же миг я окаменела, когда его рука потянулась к цветку латисара и, придержав его другой рукой, оторвала лепесток, что прикрывал мой лобок.
Мои глаза изумлённо расширились. Такого ещё не бывало! Я не понимала, что происходит и что он себе позволяет. Эти цветы безумно дорогие и он испортил его. Да какое он вообще имел право трогать его?!
— Нарушение контракта грозит… — начала я, но он меня перебил.
— Уверен, что данный момент в контракте не запрещён, — и смотрит на меня с запредельным высокомерием и… ненавистью.
Он прав! Судорожно вспоминаю каждую строчку контракта, но там нет и слова по поводу прикосновений к цветку и обрыванию лепестков. Что происходит?!
Я чуть ли не закричала в голос, когда почувствовала, что ТАМ, из цветка, выделяется сок, который стекает в мою промежность. Перепуганный всхлип удержать мне не удалось. Хотелось сбросить его с себя немедленно и помыться.
— Это сок. Он безвреден. Лишь усиливает природный аромат, — неожиданно произнёс он. Я потерянно смотрела на него испуганными глазами, но он больше ничего не сказал.
Дейгасс молча смотрел на меня и взгляд его тяжелел с каждым мгновением. Я же не понимала, что всё это значит и почему он не уходит. Напряжённую тишину нарушил стук в дверь.
— Прошу прощения, но носильщики говорят, что время истекло, и они должны забрать девушку, — в комнату заглянул дейгасс.
Мужчина тут же стремительно переместился, прикрывая меня от любопытного взгляда, что было несколько неожиданно.
— Ты куда смотришь? — рыкнул высокородный.
— Прошу прощения, — взгляд вошедшего устремился в потолок. — Что им передать?
Я замерла, ожидая ответа. На какой-то миг показалось, что он откажется их впускать, и я останусь с этим ненормальным дейгассом наедине на неизвестный срок.
— Пусть заходят, — отрывисто произнёс он.
Дверь тут же закрылась, а высокородный обернулся ко мне.
— Твой шеф тебе всё объяснит. Жду тебя здесь. И вызови отца.
Отдав такие противоречивые приказания, перевернул цветок латисара, прикрывая промежность. Он отошёл от меня, когда вошли ребята и не препятствовал им накрыть меня балдахином и унести.
— Ты в порядке? — спросил Максим, как только мы выбрались в служебные помещения.
— Дда, — запнулась я.
Ребята вернули меня в сервировочную, где я тут же сбросила с себя цветок и покинули носилки, накинув на себя халат, скрывая наготу.
— Людмила, откуда кровь? — замер Максим, рассматривая лежащий на носилках цветок. Я оглянулась и увидела, что его лепестки с обратной стороны были измазаны чем-то красным. В ужасе я распахнула халат и посмотрела вниз. Моя промежность тоже была в чём-то красном.
— Он тебя изнасиловал?
Остальные ребята смотрели на меня с сочувствием, ещё больше увеличивая моё замешательство. Я провела рукой внизу и растёрла красную тягучую жидкость между пальцами.
— Это сок цветка, — в шоке произнесла я. — Он сорвал лепесток и с него что-то потекло.
— Людмила, как всё прошло? — неожиданно в комнату вошёл Сатияр и замер, охватывая всю картину. — Все вон! — приказал он, изменившись в лице.
