Преследуемая нападающим (ЛП) - Стетхем Майра

— Моей девочке нужно, чтобы я ее съел?

— Да, пожалуйста.

— Жадная девчонка.

— Тем не менее, я жажду тебя, — прошептала она, держа мое лицо в ладонях, и я почувствовал, как сердце забилось сильнее.

— Да, это так. Вся моя. Только моя, — мои губы встретились с ее, и только несколько часов спустя мы крепко уснули.

Глава 12

Сара

Мы сидели у Маршалла дома, на диване. Я была совершенно сыта и понятия не имела, как Маршалл и Хеми все еще находились на кухне и готовили бог знает что.

Одна вещь, которую я усвоила после общения с футболистами, заключалась в том, что они ели. Много.

— Мы увидимся завтра? — спросила Мила, подходя к входной двери.

Я ухмыльнулась ей.

— Конечно! Девичник, — я радостно захлопала в ладоши, и ее глаза заблестели.

— Девичник, — пробормотал Джеймс себе под нос, очевидно, не очень довольный тем, что ему не разрешили присоединиться.

— Все в порядке, красавчик, — медленно произнесла она, положив руку ему на грудь. — Эй, ты можешь наблюдать издалека, — странно поддразнила она, и я могла бы поклясться, что увидела, как парень покраснел, прежде чем поцеловать ее.

Мы вместе поужинали. Но в тот момент, когда я и Мила сели на диван, а Маршалл и Хеми все еще находились на кухне, я заметила, что Джеймс исчез в своей комнате.

Только для того, чтобы выбежать оттуда с обиженным видом, держа в руках коробку с обувью.

Мила сидела рядом со мной с широко раскрытыми глазами и выглядела слегка виноватой. Думаю, он купил пару туфель, и она чувствовала, что тот потратил слишком много, поэтому продолжала возвращать их. Джеймсу, конечно, это не понравилось.

Было мило наблюдать, как квотербек выходит из игры. Стоя на коленях перед Милой, он почти сорвал с нее старые изношенные туфли и надел новые. Джеймс настоял, чтобы на этот раз она оставила их у себя. Хотел заботиться, и она должна была позволить ему это. При виде этого зрелища глаза Милы наполнились слезами.

И, честно говоря, какая девушка откажется от туфель?

Она этого не сделала.

— Черт возьми, чувак, — голос Хеми вырвал меня из мыслей, наблюдающую, как они препираются и игриво поддразнивают друг друга на кухне. Хеми направился к Маршу, и из рук выскользнул телефон. Я поморщилась, надеясь, что тот не разбился.

Вместо этого услышала его и свой голоса, доносящиеся из телефона. Сбитая с толку, я обратила внимание на экран.

— Черт! — раздался голос Хеми. Каким-то образом что-то отразилось на большом телевизоре в гостиной. — Марш, — это предупреждающий сигнал, что было заметно по голосу Хеми.

Сердце остановилось.

— Черт, — услышала я, как Маршалл выругался.

— Подожди, — я остановилась. Знала, что это, но понятия не имела, как такое возможно. Кровь в венах начала леденеть.

— Сара…

— Что это? — спросила я, когда изображение моей гостиной внезапно остановилось.

Я расхаживала взад-вперед перед телевизором.

— Это не то, о чем ты думаешь, — его голос стал глубже.

Я хотела повернуться, но не смогла.

Невозможно. Глаза были словно прикованы к его телевизору. Я открыла рот и закрыла его. Попыталась вздохнуть, но не смогла.

— Что это? — повторила я. Казалось, будио наблюдаю за собой сверху. Я пыталась отдышаться, голова кружилась.

Прошлой ночью меня записали на камеру.

— Почему… кто… — мне казалось, глаза вот-вот вылезут из орбит. Сцена, где мы были на диване прошлой ночью, за несколько мгновений до того, как я сказала, что люблю его. Прошлой ночью я поддалась магнетическому притяжению, которое испытывала к нему, и отдала свое сердце.

Целый чертов день. Это все, что мне потребовалось, чтобы осознать свою ошибку.

— Это не ошибка, — проворчал он. Я была сбит с толку, не уверенная в том, как много случайно сказала вслух.

— Маршалл, что это? — переспросила я, не замечая, что Хеми больше нет на кухне. Только мы вдвоем.

— Печенька.

— Не надо, — я уставилась на телевизор, на остановленную сцену, зная, что произошло потом. Я сказала, что люблю его. Сказала, что хочу детей и вечность, проведенную с ним.

Была ли я целью?

Пари?

Игрой?

— Черт. Сара, что бы ты ни думала, это не… — голова резко откинулась назад. Посмотрела на него, и мне показалось, что в позвоночник вонзили сталь.

Он застыл там, все еще глядя на меня, как хищник, уставший пугать жертву.

— Что это? — повторила я медленнее.

— Я могу объяснить.

— Тогда приступай! — закричала я, не в силах скрыть страх и истерику в голосе. — Это прикол? Игра? Снимаешь на видео перепихоны?

— Нет, — мышца дернулась у него под глазом. Я хотела поверить, но когда повернулась и посмотрела на телевизор, то не была уверена, что смогу когда-нибудь снова это сделать.

— Это немного старомодно, тебе не кажется? — сказала я и возненавидела себя за то, как он вздрогнул. Ненавидела, что мне не все равно.

— Детка…

— Не надо, — отрезала я, скрещивая руки на груди. — Я хочу увидеть запись.

— Дет…

— Отдай ее мне. Или, еще лучше, удали. Прямо сейчас.

— Детка…

— Сейчас, Маршалл. Я с тобой не играю, — я встала, повернувшись к телевизору спиной.

— Это… — он сделал паузу, и тогда я нахмурилась. Внезапно стала складывать что к чему.

— Телефон, — прошептала я, уставившись в телевизор.

— Что?

— У тебя был телефон на кофейном столике, — вспомнила я, и его глаза расширились.

— Печенька, — вины в его глазах было более чем достаточно. Дерьмо. Он не снимал это на телефон.

Я выбежала из дома, и, пусть даже слышала, как он звал меня, не остановилась. Слышала тяжелые шаги позади, когда он продолжал звать меня по имени. Но все, что могла видеть — это нас вместе.

Записанных.

Но не на телефон.

Я добралась до лифта и поспешила захлопнуть двери за мгновение до того, как он подошел к ним. Казалось, будио нахожусь во сне. Действительно дерьмовом сне.

Страх того, о чем я подозревала, пронизывал каждый шаг.

Что-то кольнуло меня, заставив обернуться. Нахмурившись, я посмотрела в другой конец коридора. Двери квартиры не выходили друг на друга. Но между ними сосед напротив посадил растение. Растение, которое я всегда считала таким красивым, теперь заставило скрутиться желудок узлом. На сердце стало тяжело, когда я посмотрела на светящийся красный огонек. Подтверждая то, что подозревала.

Маршалл не снимал нас на видео ни со своего телефона, ни с запасного.

Нет, у него была камера. Похоже, не одна.

Я обернулась как раз в тот момент, когда лифт предупредил о том, что двери вот-вот откроются. И когда наконец сделали это, он был там. С широко раскрытыми и обеспокоенными глазами.

— Сара, — позвал он, но вместо того, чтобы стоять как ягненок, которого собираются вести на забив, я быстро нырнула в квартиру. Не потрудившись закрыть дверь. Уверена, он не сможет причинить мне больше боли, чем уже это сделал.

Было ли все это игрой?

Каждое «Я люблю тебя»?

Каждое «Моя»?

Рука коснулась живота, когда ноги понесли меня к телевизору, а глаза яростно искали то, что, как чуяла нутром, находилось там.

— Детка, — позвал он с порога, как только я заметила его.

Красный свет. Камера.

Та, о которой я понятия не имела. Почему? Когда? Для чего?

Чтобы заснять, как мы занимаемся сексом? Я потянулась за ней и посмотрела на крошечную камеру у себя на ладони.

В квартире воцарилась тишина.

— Как долго? — спросила я, нарушая молчание.

— Сара… — казалось, что я парю, наблюдая за тем, как все разворачивается, и это разбивало сердце.

— Как долго? — рука, сжимавшая крошечную камеру, дрожала.

— Я этого не делал… Это было не так… Я… — он издал звук, заставивший меня обернуться.

Боже, он прекрасен.

Я ненавидела себя за то, что все еще так думала.

За то, что сердце все еще бьется из-за него.

Я любила Маршала.

Пошла и по глупости влюбилась в мужчину, который… который, я понятия не имела, по какой причине или с какой целью снимал нас без моего ведома.