Елена Болотонь - Замуж за Чернокнижника
— Алан, мальчик мой, — глухой, но сильный голос приветствовал его приход. — Какими судьбами?
Он остановился, развернулся по направлению к зову. Губы тронула доброжелательная улыбка. Давно его здесь не было. И смотрел, как к нему подходит седовласый, но ещё крепкий мужчина, с коротко стрижеными усами и бородой, одетый в чёрную свободного покроя рубаху и шаровары. Его учитель постарел.
— Ярад! — обрадованный встречей, в два шага подошёл к старшему, и они крепко обнялись.
— Говори, Алан. Судя по тому, как ты давно был здесь в последний раз, явно что-то стряслось, — Ярад улыбался.
— Трансформация перстня.
— Как? — Густые брови старшего нахмурились. Он вздрогнул, — покажи! — и начал внимательно изучать кольцо, которое протянул ему он. О чём-то крепко задумался, улыбнулся.
— Я так понимаю, дух отметил свою избранницу…
— Верно, Алан, — оторвался от его руки Ярад. — Нам повезло. Наконец-то, за такое долгое время. Орден станет на порядок сильнее после обряда. — Он сделал паузу. — Когда родится ребёнок… Ты это понимаешь, мальчик мой?
— Более чем.
— Ты понимаешь, что теперь твоя задача — получить младенца именно от этой женщины? — И Ярад пристально посмотрел на него.
— По-моему, есть что-то, чего я не знаю, — этот проницательный взгляд выдавал учителя с головой. Он приехал за ответами, и старший это знал.
— Ты прав. Есть важное условие, о котором мало кто знает, пока не столкнётся. Настолько редки стали случаи, когда дух выбирает женщину..
— Говори уже, не томи.
— Ребёнок должен родиться от женщины исключительно в её добровольном согласии, без каких бы то ни было магических влияний на её сердце, разум и тело. Понимаешь?
— Что? — Он словно врос ногами в плиты пола. Точно не ослышался сейчас?
— Никакой магии, Алан. Вообще, никакой. Ты должен снять с неё все привязки и воздействия, которые я сейчас вижу. Она понравилась тебе — это я тоже вижу. Но её разум и помыслы должны быть чисты в момент принятия решения забеременеть от тебя, чтобы дух смог получить свою жертву.
— Ты точно знаешь, о чём говоришь?
Всё, что он слышал от учителя, казалось нелепым. Не иначе сама судьба поставила его на развилке. Насмешливо и беспристрастно.
— Можешь заглянуть в скрижали, если не веришь. Они там же, где и всегда. В хранилище обители. В идеале, дитя должно быть зачатым у любящей тигра женщины. Тогда вероятность правильного проведения обряда с ребёнком повысится. Инициация посвящения — также.
— Чёрт!
— Что не так?
— Да она меня знать не хочет, — громко рассмеялся он, уже понимая, что первоначальный план рушится до основания.
— Стоило ожидать, — усмехнулся Ярад. — Зная твой испорченный городом, несносный характер, вижу, что задачу ты себе создал интересную. Но ты должен понимать, что и времени у тебя не так много. С момента трансформации до полной луны.
— Иначе что? — Он чувствовал, что ответ ему не понравится.
— Иначе голодный тигр разорвёт её энергетически. Как жертву, что пошла против воли великого духа.
Они стояли молча, взирая на изображение огромного белоснежного пентакля посреди зала в обрамлении горящих свечей.
— Никакой магии, Алан. По отношению к ней.
— Понял я уже, — неожиданно для себя рявкнул он, вызвав ироничную улыбку учителя.
— И остерегайся охотников. У них на такое нюх не хуже, чем у тигра. Ребёнок должен родиться и быть в Ордене в своё время.
— Разберусь как-нибудь, — поморщился он, осознавая, что должен выбираться в мегаполис, и побыстрее.
— Тебе помощь нужна? — Старший на миг задумался. — Чувствую, могут быть проблемы серьёзнее. Может, Валая с собой заберёшь?
— Нет. Сам справлюсь, — сказал, как отрезал, и твёрдым шагом направился на выход, не оборачиваясь.
— Ещё увидимся, колдун! — попрощался с ним Ярад. — Удачи!
Он лишь поднял руку вверх, прощаясь и негласно соглашаясь. Он не виде довольную улыбку своего учителя, но торопился в аэропорт, испытывая непреодолимое желание вернуться домой, и побыстрее. И делал всё возможное, чтобы обратный рейс самолёта задержали на вылет.
Глава 6. Буквы
Первое, что произошло утром, — это мой резкий выпрыг из кровати, когда я поняла, что проспала работу. Одеяло улетело на пол вместе со мной, а панический взгляд на часы убедил, что будильник только-только собирается меня порадовать своей ежеутренней истерикой.
Лёгкий привкус посталкогольного кризиса во рту заставил меня срочно лететь в ванную комнату и чистить зубы. И уже там, с щёткой в зубах, я вытаращила глаза, глядя на себя в зеркало. Ночь прошла спокойно, и я, наконец, выспалась. Ничего себе! Кольцо и ловец снов-то работают!
Почти приплясывая от радости, начала собираться на работу. Молоко оказалось свежим, хлопья хрустящими, а лучи солнца, проникающие в мою кухню, особенно ласковыми и тёплыми. А жизнь-то налаживается!
Буду верить, что самое страшное позади. Миронов наверняка за ночь всё обдумал и смирился. Хотелось надеяться, что и колдовской геморрой тоже всё осознал и отстал от меня.
Я выскользнула из автобуса. До работы остался квартал. Я шла по тротуару, планируя свой рабочий день, как услышала заливистую трель сотового телефона. Интересно, кому я понадобилась в такую рань. Незнакомый номер ситуацию не прояснил, поэтому, недолго думая, нажала кнопку ответа.
— Слушаю, — произнесла я, услышав знакомое сопение. Н-да. Никогда не думала, что сопение может быть таким индивидуальным. — Никита Васильевич.
— Я польщён. Меня узнали, — весело, но как-то слишком пьяно произнёс Миронов. — Решил, что ночи тебе хватило, чтобы обдумать моё предложение.
— Не хватило, — буркнула я.
— Это неважно. Ты поможешь мне?
— Никита Васильевич!
— Да или нет? Давай, быстренько вспоминай нашу встречу вчера и отвечай.
— Нет.
— Ну смотри, — отрывисто бросил индюк, — кикимора…
Хорошо, ещё раз разъясню. Особо одарённым, пьяным и хамоватым випам.
— Я вам вчера ответила, что не пой… — и в трубке раздались короткие гудки сброса, не давшие мне договорить ещё вчера озвученную ему фразу.
Привет, кикимора! Я смотрела на своё отражение в потухшем экране смартфона. Но губки у тебя всё равно красивые. Иди уже на работу. Как-нибудь переживём это досадное недоразумение. Улыбнулась себе, отчётливо понимая, что осадок остался. В виде угроз вчера в мой адрес. Хочется думать, что говорил он гадости, скорее, от безысходной злости. Вон, следователям, прокурорам и судьям тоже иногда угрожают. И ничего. Выполняют свою работу.
