Josephine Darcy - The marriage stone
- Не только это, - раздраженно прервал его Корнелиус. - Мистер Люпин по закону был обязан зарегистрироваться, как оборотень, в течение двадцати четырех часов после возвращения в страну. Невыполнение карается пятью годами в Азкабане.
Пять лет в Азкабане! Гарри почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, и взволнованно глянул на Северуса. Тот сдержанно наблюдал за процессом, ничем не выдавая своих чувств.
- Понимаю, - серьезно ответил Альбус. - В таком случае я должен отклонить и это обвинение, поскольку оно больше не соответствует действительности.
- Больше не соответствует действительности? - воскликнул Фадж. - Вы не можете делать второе заявление, до того, как будет рассмотрено первое.
Главный Следователь постучал палочкой по столу перед собой, и шум, возникший, было, в зале, стих.
- Весьма необычно, когда делают заявление до предъявления обвинения, Альбус, - сообщил он.
Альбус, соглашаясь, кивнул.
- Но совершенно объяснимо, поскольку сами обвинения не только бессмысленны, но и нарушают данные законом гражданские права волшебника.
Толпа еще больше зашумела, и Гарри начал нервно грызть ноготь на большом пальце. Он понятия не имел, к чему клонит Дамблдор. Он покосился на Северуса, который в ответ мрачно уставился на него и смотрел до тех пор, пока мальчик не перестал грызть ноготь.
Главный Следователь опять постучал палочкой, призывая к порядку.
- Потрудитесь объяснить свое высказывание, Альбус, - тоскливо вздохнул человек, как будто его лично касались эти странные события, в которые оказался втянут Дамблдор.
Альбус улыбнулся.
- Ну, думаю, что мы все можем лично убедиться, что мистер Люпин вовсе не является диким оборотнем.
Несмотря на то, что Ремус сидел в кресле в самом центре зала, и его было прекрасно видно со всех сторон, в это мгновение все присутствующие подались вперед или вытянули шеи, чтобы лучше рассмотреть его. Он только вздохнул и сел, положив ногу на ногу. В своем твидовом костюме, с теплым и мягким выражением янтарных глаз, он, казалось, ожидал чашки чая, а не решения суда, касающегося его жизни. Гарри восхищался его спокойствием. Окажись он в подобной ситуации, то не смог бы похвастаться выдержкой и терпением.
- Это действительно так, мистер Люпин? - задал вопрос Главный Следователь. Люди еще сильнее склонились вперед, чтобы расслышать ответ. Гарри вспомнил слова Сириуса о том, что дикие оборотни не умеют говорить.
- Признаюсь, я был весьма разочарован, что Палящие Пушки продули игру на прошлой неделе, но это еще не делает меня диким, - отчетливо ответил Ремус. Его слова вызвали вспышку смеха в зале. Фадж с чрезвычайно раздраженным видом оглянулся на Люциуса Малфоя. Лицо Малфоя ничего не выражало.
Гарри спрашивал себя, для чего Фаджу понадобился весь этот фарс с судом. Он же прекрасно понимал, что арестуй он Ремуса, Гарри тут же дал бы интервью прессе, крича о кровавом убийстве. Или он рассчитывал через Ремуса воздействовать на Гарри?
- Ну хорошо, - ответил Фадж; убедившись в нормальности Ремуса, теперь они едва ли могли предъявить ему обвинение в дикости. - Но другой вопрос остается в силе. Почему Вы не зарегистрировались, как оборотень, в Министерстве Магии, вернувшись в страну?
- Это простое недоразумение, Корнелиус, - ответил Дамблдор, качая головой. - Мистер Люпин не сообщил о себе, как об оборотне, в течение 24 часов после своего возвращения, лишь потому, что в это время он уже не являлся оборотнем.
Удивленные и протестующие возгласы полетели над толпой, люди не могли понять, как возможно то, о чем говорит Альбус.
- И кроме того! - воскликнул Альбус, перекрывая гомон своим голосом, - поскольку мистер Люпин больше не оборотень, он в полной мере обладает гражданскими правами, и предъявлять подобные запросы в отношении него - противозаконно. По закону нельзя арестовывать или задерживать волшебника, опираясь лишь на слухи о том, что он не в настроении, - по тому, как Дамблдор голосом выделил слово «волшебник», Гарри сделал вывод, что по отношению к оборотням это вполне допустимо.
На сей раз Главный Следователь был вынужден не только громко постучать палочкой, но и выпустить из нее сноп искр, чтобы заставить толпу замолчать.
- Альбус, Вы знаете, как и все мы, что ликантропия неизлечима. Известно, что мистер Люпин - оборотень, и, как таковой, не является полноправным гражданином.
- О, боюсь, вы заблуждаетесь, - ответил, улыбаясь, Альбус. - Ликантропия БЫЛА неизлечима. Теперь мы имеем средство, чтобы справиться с ней. Подробности объяснит вам мой свидетель, Мастер Зелий Северус Снейп.
- Вы не можете вызвать свидетеля защиты - тем более по вопросу, который не был заявлен к рассмотрению! - взвился Фадж.
- А я поддерживаю это предложение, - произнес темноволосый мужчина, сидевший справа от мадам Боунс. - Хотелось бы узнать о новом средстве.
- Вы не можете поддержать это предложение! - вспылил Фадж. - Мы не имеем права принимать свидетельские показания по запросу, который не был официально предъявлен.
Главный Следователь отрицательно покачал головой.
- Нельзя предъявлять незаконные обвинения. Суд вызывает Северуса Снейпа для дачи свидетельских показаний.
Гарри следил в абсолютной тишине, как Северус с достоинством поднялся с места, поднимая сумку, стоявшую у него в ногах, и направился вниз, где остановился возле Дамблдора и Люпина. По требованию Главного Следователя Северус объяснил принцип действия ликантропного зелья; в подтверждение своих слов он вынул из сумки два свитка, в которых содержались подробности его исследования. Один он вручил Главному Следователю, а второй передал Мастеру Дорстеру, сидевшему поблизости, в ряду наблюдателей. Также он передал ему коробку с образцами зелья для официального тестирования Гильдией.
- И Вы, в результате, сделали заключение, что мистер Люпин полностью вылечен? - недоверчиво переспросил Главный Следователь, выслушав объяснение Северуса.
Северус недовольно взглянул на него.
- Я предполагаю провести еще ряд тестов в дальнейшем, - сообщил он. - Но уже сейчас могу сказать, что, отталкиваясь от юридического определения оборотня, включающего обязательное преобразование в ночь полнолуния, мистер Люпин больше не является таковым. Полная луна не имела на него никакого влияния две ночи назад.
Ошеломленный шепот пополз по залу.
- И Вы утверждаете, что мистер Люпин - теперь фактически анимаг? - настойчиво поинтересовалась мадам Боунс, вновь взглянув на председательствующего, казавшегося невозмутимым.
- Да, - соглашаясь кивнул Северус.
- Так докажите это! - сердито потребовал Фадж. И хотя его требование прозвучало резко, большинство членов Визенгамота присоединилось к нему, желая видеть доказательства.
