Мелани Харлоу - На крючке
— Я не уверен. Может, 1920-е? Мой дедушка был рожден около 1925 года, я думаю, поэтому они должны были быть женаты к тому времени.
— Посмотри, какая она маленькая. — Я указала на миниатюрную женщину, чья кожа была такой светлой, что казалась почти прозрачной. У нее были большие глаза и миловидное лицо в форме сердечка. Ее губы были темными, как будто на них была темно-красная помада.
Я сразу почувствовала, что мы родственные души. Она улыбалась — они оба улыбались, что казалось необычным для такого старого фото. Большую часть времени люди на старых фото выглядят довольно печальными, но можно было сказать, что эта пара была по-настоящему счастлива. Нечто подобное печали сжало мое сердце, что было нелепо. Почему я должна грустить?
— Да, она была маленькой. Ее прозвищем было Крошка. Я даже не знал ее настоящее имя. Она умерла, когда мне было всего пару лет.
Я посмотрела на него.
— Ты не знаешь настоящего имени своей прабабушки? Это неправильно, мы должны узнать его. Я хочу узнать о ней.
Он улыбнулся, его глаза все еще были на фотографии.
— Зачем?
— Я не знаю, потому что у нее красная помада. Потому что они выглядят такими счастливыми. Потому что, думаю, что это интересно, — сказала я, когда он рассмеялся над моими причинами. Я пнула его ногу. — Ты забыл, что моя ведущая специальность — история? Я с удовольствием увлекаюсь такими вещами.
Его глаза осветились и заблестели, вперившись в мои.
— Я ничего не забыл о тебе, кексик.
Мое сердце остановилось.
Я бы хотела, чтобы он наклонился ближе, прошептал мое имя, коснулся своими губами моих... но он этого не сделал.
— Мы спросим у Нони на этих выходных, — продолжил он. — И, говоря о Нони, нам лучше испечь этот торт. Уже больше десяти часов.
Я сглотнула.
— Хорошо.
Но он не сдвинулся с места, и я тоже. Я не могла. Мышцы моего живота сжались так сильно, что было почти больно. Он смотрел на мои губы, поэтому я облизала их, позволив им приоткрыться. Я подняла подбородок вверх, слегка. Давай, Ник. Поцелуй меня уже.
Он улыбнулся.
— Ты точно хочешь, чтобы сейчас я тебя поцеловал.
Отстранившись, я шлепнула его по плечу.
— Не хочу!
— Ты хочешь, очень хочешь, — сказал он, смеясь, когда встал. Он бросил iPad на кровать. — Ты облизывала свои губы.
Выйдя из себя, я сжала кулаки по бокам и последовала за ним вниз по лестнице и назад на кухню. Он был таким чертовски раздражающим!
— Это не значит, что я хочу, чтобы ты поцеловал меня! Потому что я не хочу.
— Ох, нет? — он развернулся и крепко схватил меня за плечи. Его губы нависли над моими. — Тогда скажи мне не целовать тебя, — сказал он, его теплое дыхание ощущалось на моих губах. — Скажи, что это против правил. Скажи, что не хочешь этого.
О боже, о боже, о боже. Почему он играет в такие игры? Я знала, чего он добивался — он хотел меня так же сильно, как и я его, но он хотел, чтобы это была моя идея, и в итоге он не выглядел бы таким придурком. Чтобы он мог сказать, что это я нарушила правила. Что я хотела его сильнее.
Ни за что.
Либо он получит меня так, как я хотела, либо не получит совсем. Я не собиралась давать ему гребаное приглашение, не после того, что он сделал.
— Я не хочу этого. — Ложь соскользнула через стиснутые зубы.
Он сделал паузу, прежде чем отпустил меня.
— Хорошо. Потому что я тоже не хочу этого.
Прежде чем я могла остановить себя, моя рука вытянулась, и я схватила его за промежность. Под джинсами его член был твердым, толстым и полностью эрегированным.
Я коварно улыбнулась.
— Лжец.
9 глава
Удовлетворенная его изумленным выражением лица, я убрала руку и повернулась к ингредиентам, выложенным на кухонном островке.
— Ну, давай не будем стоять просто так. Нам нужно испечь торт, помнишь?
— Коко, — он произнес мое имя так, что я задалась вопросом, злился ли он из-за того, что я сделала. Я снова повернулась к нему лицом и увидела, что его руки сжаты в кулаки. И было что-то еще кроме шока в его взгляде. Его глаза были темнее, чем секунду назад, из-за чего в некоторых частях моего тела начало покалывать. Здесь было так жарко из-за духовки?
Я упиралась в столешницу позади себя.
— Да, друг?
Ринувшись ко мне, он крепко обернул руки вокруг моей головы.
— Нет. — Затем он обрушил свой рот на мой, разжигая во мне огонь, который сжег любые сомнения и желание играть кокетку. Я обняла его руками и прижала свои губы и тело к его. Позже, мы, вероятно, будем спорить, кто это начал, но сейчас все, что мне хотелось, быть ближе к нему.
Мы целовались так, будто это был первый раз, как будто мы снова были в его грузовике, и не могли поверить, что только что познакомились, как будто нам лучше насытиться друг другом, потому что такая безумная химия, возможно, долго не продлится — уверена, она погаснет так же быстро, как вспыхнула.
Но боже, боже. Было так хорошо.
— Ник, — прошептала я в его рот, в этот невероятный, сексуальный рот, который посвятил меня во многие аспекты удовольствия, и сейчас перемещался на мое горло. Он запустил пальцы мне в волосы, из-за чего кожу головы начало покалывать, а по спине побежали мурашки. Я потянула его голубую рубашку, с нетерпением желая ощутить его кожу напротив своей, обернуть себя вокруг него, почувствовать его внутри себя.
Он опустил руки, и я стянула его рубашку по плечам, но как только она упала на пол, он сделал то же самое, опускаясь на колени передо мной. Тяжело дыша, я наблюдала за тем, как он проводит руками по моим бедрам, приподнимая платье вверх.
— Боже, это тело, — прошептал он, прислонившись лбом к моим белым кружевным трусикам. Его руки сжимали мои бедра. — Я мечтал об этом.
— Да? — мои пальцы запутались в его густых волосах.
— Да. И об этом. — Он поцеловал меня через кружево. — И об этом, — он спустил трусики к моим коленям. — И особенно об этом. — Он скользнул языком между моих бедер, и мои ноги едва не подкосились от первого поглаживания его языка.
На втором поглаживании они начали дрожать.
На третьем я уже не была уверена, что у меня есть ноги.
— Так хорошо, Ник, — захныкала я. — Не думаю, что я могу стоять.
— К черту. — Он сдернул мое нижнее белье до конца, и я вышагнула из трусиков, держась за его плечи для равновесия. Когда он выпрямился, он вытянул руку позади меня и приподнял меня, чтобы обернуть мои ноги вокруг своих бедер, а мое платье задралось до талии. Наши рты и языки были сплетены, и я скрестила лодыжки позади него. Боже, я скучала по этому. Я скучала по всему, что связано с ним.
