Владислав Картавцев - Секс дыбом
Но продолжу.
От такого напора Арина Родионовна поплыла. Поплыла не брассом и не кролем, а уцепившись за могучую волну чувств, понесшую ее вдаль – туда, где правит телесное наслаждение. А там – вычитал в одной умной книжке одного умного автора – человеческие мозги отключаются, и на передний план выходит нечто глубинное. Нечто, именуемое у нас, у котов, желанием подставить себя первому встречному!
Арина Родионовна расслабилась и полностью отдалась во власть Жениных рук. Я был рядом и все видел! Женя шептал ей на ушко нежные обволакивающие слова, а его руки, словно невзначай, касались ее груди – легко и почти невесомо, и очень возбуждающе.
У меня перехватило дыхание – я вдруг представил, что на месте Жени – я сам! А мне-то ведь гораздо сноровистее. Ведь у меня четыре искусные лапы – и сидя посредине Арины Родионовны, я мог бы одновременно массировать ей шею, грудь, живот и ноги. А если еще подключить хвост – то и пятки. Покрытие живым ласкающим мехом всей поверхности тела? Нет, у меня нет слов!
А Женя тем временем на секунду отвлекся, тяпнул коньячку, чтобы не снижать напора, и закусил его кусочком швейцарского шоколада с ментолом (для свежести и ароматности дыхания). И продолжил – только теперь его движения стали более энергичными и более мускулистыми что ли. Он поочередно напрягал разные группы мышц на руках, ногах и вокруг пупка – одновременно с Ариной Родионовной стимулируя самого себя и вводя в надлежащий раж. Готовился к решительному броску.
И момент настал. Арина Родионовна была полностью готова принять Женю! Она находилась в состоянии чувственного беспорядка – очки отброшены за ненадобностью, блузка распахнута, волосы распущены. Да, на ней оставалась еще юбка, лифчик и трусики, но какая проблема их снять – при должной-то сноровке?
Женя приложил палец к губам Арины Родионовны, и она игриво прихватила его зубами. У людей такое возможно без травм – у них нет сильного хватательного и жевательного рефлекса, как у нас! И, конечно, именно поэтому прихватывание пальца и облизывание его язычком считается признаком эротизма, а не признаком непереносимого голода!
Женя тяжело задышал – быстро спрыгнул со стола (в нем сразу проявился его древний предок – гиббон или орангутанг, так ловко у него получилось!) и потушил в библиотеке свет, оставив включенным только маленький одноламповый торшер. С наступлением благословенной темноты на всю обстановку обрушился интим. Я видел, как Арина Родионовна немного выгнулась – а потому что вот-вот должна была наступить кульминация вечера!
Взбираясь обратно на стол, Женя мимоходом прихватил с полки книжного стеллажа презерватив (у него они разбросаны по всему дому – в самых разных местах, и если покопаться, уверен, отыщется штук сто – не меньше). Сунул его в карман брюк и взялся за Арину Родионовну. Чуть-чуть приподнял ее и освободил от лифчика – профессиональным движением продавца в магазине женского белья. Раз-два, и обычно такие неподдающиеся крючки разомкнули свои плотные объятия как будто сами!
Далее последовала юбка и трусики. Для этого Арине Родионовне пришлось приподнять ноги – но на непродолжительное время. Женя, понимая, что в таком состоянии девушке лишний раз двигаться лень и вообще облом, не тормозил и очень быстро избавил ее от последних остатков одежды. Арина Родионовна развела ноги, согнула их в коленях и замерла.
В следующие пятнадцать секунд Женя сбросил с себя рубашку, брюки, трусы, носки и туфли, оставив только золотую цепь с крестом на шее. Я знаю, крест он никогда не снимает, так что ему простительно. Натянул презерватив – понятно, что на часть себя натянул. И с вожделением набросился на Арину Родионовну – словно хищник на трепетную лань!
Ух, как я желал быть на его месте! Аж скулы сводило. Так, что еле-еле отбился от навязчивой идеи запрыгнуть ему на спину и прокричать истошно в ухо: «Освободи место английскому аристократу, сволочь неблагодарная!» В тот момент мне определенно казалось, что я смогу удовлетворить Арину Родионовну гораздо успешнее, чем какой-то неудачник Женя о двух ногах. И я бы, наверное, не вытерпел, если бы всё не закончилось уже скоро.
Их тела зашлись в согласном ритме. Дыхание вырывалось, как резкие свистки паровозов, встретившихся в ночи где-нибудь в Сибири, концентрация страсти и желания вошла в вертикальный неуправляемый набор высоты уже через полминуты близости – или даже раньше. И Женя не смог удержаться! Несколько раз дернулся, потом дернулся еще несколько раз и обмяк. А под ним – Арина Родионовна! Тоже обмякла. Затем поворочалась немного и сбросила с себя Женю – он застыл рядом.
А я обнаружил себя с зажатой в челюстях правой передней лапой, с бьющимся, как колокол, сердцем и с выпученными от напряжения глазами. Перед ними – глазами – как наяву стояла Марианна, призывно повернувшаяся ко мне попкой с вертикально поднятым роскошным хвостом. И бедная моя лапа – я ее чуть-чуть не разодрал в клочья!
* * *Всё, успокаиваюсь и сбрасываю напряжение. Хотя без Марианны и нелегко.
Но иду дальше.
В обеих Жениных спальнях стоят замечательные большие кровати – мягкие и упругие. Каждую ночь одна из них персонально моя. Та, которой побрезговал (или которую проигнорировал) хозяин. Элементарная логика – поскольку он не может разорваться, то спит на одной, я а тем временем – на другой! И какому коту еще выпадает такое счастье? Иметь персональную огромную кровать? Только мне – избранному!
Кровати, конечно, занимают центральное место во всей меблировке дома. И не только в меблировке – а вообще, во всей композиции из духовного, телесного и духовно-телесного. По сути, все мысли и помыслы хозяина сосредоточены на кроватях. Кто не понимает разницу, объясняю. Мысли – нечто разрозненное, а помыслы – целенаправленное. И если они объединяются, результат не заставит себя ждать! В конкретном случае моего хозяина результат – женщины в доме.
Женщин, кстати, ни в коем случае нельзя чесать под одну гребенку. Ни в прямом, ни в переносном смысле слова.
Женщины такие же разные, как и кошечки – что, конечно, говорит об их высокой цивилизованности! Свидетельствует о длинном эволюционном пути, которые женщины прошли до настоящего времени – наверняка, совместно с нами, котами. А мы, понимая, что женщинам нужна отдушина, свели их с мужчинами – хотя иногда лично у меня закрадываются большие подозрения, что мы совершили ошибку. Ведь они совершенно разные (женщины и мужчины) и никак не могут ужиться друг с другом. То ли дело с нами, котами!
Так вот, если меня спросят, могу ли я разделить женщин по подгруппам, например, я обижусь. Горой встану за дам – они не еда, чтобы их делить! От них много пользы для нас, котов, а мы умеем ценить добро. И будем защищать женщин от разделения на подгруппы всеми силами.
