Короли Керни (ЛП) - Аллен Навесса

Я нахмурилась.

— Три месяца — это новенькая?

Она издала низкий, гортанный смешок. Несколько посетителей повернулись, чтобы посмотреть на нее. Я не могла их винить. Я была в основном гетеросексуальна, но каждый раз, когда она так смеялась, по мне пробегала легкая дрожь.

— Дорогая, три года — это все еще что-то новенькое в этом городе, — сказала она. Она закончила наливать и передала шоты Биллу с мегаваттной улыбкой. — Спасибо за терпение, милый.

Щеки седого старого байкера порозовели.

— Нет проблем, Нина. — Он дал ей десять баксов на чай за беспокойство, и это заставило меня задуматься, не стоит ли мне чаще улыбаться.

— Могу я взять немного льда? — спросил кто-то у меня за спиной.

Я обернулась и увидела, как Джейкоб усаживает свое большое тело на один из моих пустых барных стульев. Его левая щека покраснела и начала распухать. Хмурое выражение на его лице делало его еще менее доступным, чем обычно, — нелегкий подвиг. Это был всего лишь третий раз, когда он разговаривал со мной, и, конечно, он должен был разозлиться, когда это случилось. Вот тебе и моя безрассудная идея приударить за ним сегодня вечером.

— Конечно, — сказала я. Мы держали стопки чистых полотенец на полке под баром. Я взяла одно, наполнила середину льдом и завязала лишнюю ткань. В последний раз затянув узел, я передала его ему.

— Вот, держи.

Он протянул руку, но вместо того, чтобы забрать его у меня, схватил меня за запястье так быстро, что я едва заметила движение. Я резко втянула воздух. Его кожа была теплой, хватка твердой, пальцы достаточно длинными, чтобы полностью обхватить мое запястье. Да, я хотела, чтобы этот мужчина прикоснулся ко мне, но теперь это желание боролось с раздражением из-за того, что он прикоснулся ко мне без предварительной просьбы.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Спросила я.

Другой рукой он закатал рукав моей футболки, мозолистые пальцы прошлись по моей коже, вызывая мурашки, останавливая только когда он показал татуировку на моем предплечье. Это был стилизованный боевой вертолет AC-130, летящий перед черепом.

— Ты бывшая военная? — Спросил он.

— Да. — Демонстрируя один из навыков, которым я научилась, когда была на службе, я вывернула руку вверх и вокруг, разрывая его хватку на мне. — И если ты еще когда-нибудь так меня схватишь, я попрошу об одолжении и закажу «Белую ворону» на твой дом.

Его бледно-голубые глаза поднялись на мои, блестя, как иней, в верхнем свете.

— Это здоровенная бомба.

— А я не шучу, — сказала я с намеком на предупреждение в моем тоне. — Ты хочешь свой лед или как?

В ответ он выхватил его у меня.

— Военно-воздушные силы?

Я кивнула.

— Воздушный стрелок.

Он оглядел меня с ног до головы, как будто пытался представить себе это. Я приготовилась к сексистскому комментарию.

— Прости, что схватил тебя, — сказал он вместо этого.

Напряжение в моих плечах немного ослабло.

— Не делай этого снова.

— Не буду, — сказал он, удерживая мой взгляд.

Как ни странно, я ему поверила.

Другая байкерша из моей секции подняла свой бокал в универсальном жесте «Налей еще». Я оставила Джейкоба, чтобы налить ей. Мое плечо коснулось плеча Нины, когда я шла к стойке с разливным пивом.

— Тебе придется показать мне это движение, — сказала она.

— Как только закончится наша смена, — сказала я ей.

Работа среди грубых мужчин и женщин не обходилась без риска, и я учила ее некоторым основам самообороны. Похоже, сегодняшний урок будет посвящен тому, как нарушать запреты.

— Держи, — сказала я, передавая пиво женщине, которая его заказала. — На твой счет?

— Ага. Спасибо, Криста. — Она оставила для меня доллар на стойке, прежде чем отвернуться.

Я сгребла его и подошла к кассе. Поскольку Чарли был боссом, он позволял своим коллегам-байкерам вести счета, которые им не нужно было оплачивать до конца каждого месяца. Я не видела мудрости в этой практике. Некоторым из наших клиентов выставляли астрономические счета, покупая патроны, которые они не могли себе позволить, потому что им не нужно было платить за них еще две недели.

У большинства было убеждение, что они найдут деньги до этого, но это редко удавалось.

Часть меня беспокоилась, что Чарли добивался именно этого. Он был одним из основателей «Королей» вместе с Дэниелом Кингом (прим. Кинг — король), президентом и человеком, в честь которого был назван клуб. Я видела, как Дэниел оплачивал счета своих байкеров, когда они не могли их покрыть, говоря им, что он знает, что они найдут способ погасить свой долг. Это сохраняло их верность ему, они были обязаны ему так, что это беспокоило меня. Я представляла, как они делают всякое незаконное дерьмо, чтобы отплатить ему.

— Криста?

Я повернулась на звук своего имени.

Джейкоб оперся обтянутым кожей локтем о стойку бара, прижав к щеке лед, который я ему дала.

— Могу я заказать янтарный эль?

— Конечно. — Я налила его и поставила перед ним, стараясь на этот раз не подходить слишком близко.

— Почему ты не подала заявление о вступлении в «Короли»? — спросил он.

В мотоклуб «Короли Керни» допускались только члены с предыдущим военным опытом. Каждый мужчина и женщина, которые носили свою кожаную форму, сражались за эту страну. Это было частью того, почему местные копы давали им некоторую свободу действий, и почему многие люди в городе мирились с их дерьмом. Джейкоб был не первым, кто задал мне этот вопрос, но он был одним из немногих, кому я хотела ответить.

— Я приехала в Керни не ради клуба, — сказала я. — Моя бабушка находится здесь в доме престарелых.

Его глаза не отрывались от моих, это большое тело все еще лежало на его барном стуле. Большинство людей ерзали, когда садились, но не он. Он был похож на волка, увидевшего оленя. Это была одна из тех вещей, которые так привлекали в Джейкобе. Когда он говорил с тобой, мне казалось, что ты стала для него всем миром. Я могла только представить, как хорошо этот фокус может отразиться на сексе.

— Магнолия-Хиллз? — он спросил.

Я кивнула.

— Дай знать, если у тебя возникнут какие-либо проблемы с ней, — сказал он.

Дрожь беспокойства пробежала по моему позвоночнику.

— Почему? Там были какие-нибудь неприятности?

Он кивнул и отвел взгляд вправо, подальше от меня, и, клянусь Богом, мне показалось, что температура упала. Как будто солнце только что скрылось за облаком.

— Э-э… ты не хочешь рассказать об этом? — Я спросила его.

Его взгляд вернулся, и он покачал головой.

— Во сколько ты заканчиваешь?

— Я закрываюсь.

С пивом в руке он встал со своего места.

Я моргнула, когда он начал отворачиваться.

— Чувак, серьезно, ты просто собираешься уйти?

Да, так оно и было. Не оглядываясь, он бросил на прилавок немного наличных и исчез в толпе.

Я подавила свое раздражение и вернулась к работе. Моя бабушка была единственным человеком, который у меня остался в этом мире. О, мои родители были все еще живы, но они были отбросами человечества, и если я никогда больше их не увижу, я буду считать это благословением.

Она была моей бабушкой по отцовской линии. Она взяла меня к себе в первый раз, когда моих родителей арестовали за наркотики — папу за хранение, маму за вождение в нетрезвом виде со мной на заднем сиденье — и никогда не отдавала меня обратно. После своего первого пребывания за решеткой мои родители сбежали из города, и теперь мы получали от них известия только тогда, когда им требовались деньги под залог или они ненадолго пытались протрезветь.

Не все наркоманы — придурки. Я знала, что многие из них были хорошими людьми с болезнью, которая могла привести к тому, что они совершали ужасные поступки, но мои родители не попадали в эту категорию. Они были гнилыми даже без наркотиков или выпивки. Я узнала это из первых рук во время одного из маминых столкновений с трезвостью. Она ударила меня за то, что я плакала. Не пощечина или шлепок, а настоящий удар в живот. Это сработало. Я перестала плакать. Потому что я не могла дышать.