Утверждая ту, что их (ЛП) - Сноу Дженика

Толстое теплое одеяло лежало среди вещей, и он схватил его и перекинул сумку через плечо. Дикон быстро вернулся к пострадавшей, без проблем найдя ее, так как его чувства были очень остры, и запах ее крови все еще наполнял воздух, путешествуя с ветром. Часть его не хотела думать о том, какое другое животное могло найти ее первым. Он не сомневался, что в таком случае ее бы сейчас не было в живых. Зимние месяцы были тяжелыми, особенно так высоко в горах. Животные отчаянно пытались найти пропитание, и когда металлический запах жизни был густым в воздухе, они сражались до смерти только за то, чтобы попробовать.

Машина появилась в поле зрения, и он распахнул дверцу со стороны водителя, возможно, с чуть большей силой, чем требовалось, поскольку теперь она висела на петлях. Он схватил женщину как раз в тот момент, когда ее тело начало заваливаться влево. Дикон отстегнул ее ремень безопасности и заключил в объятия. Мужчина завернул ее в одеяло, и что-то внутри него напряглось от ощущения ее головы, лежащей на его груди. Она была маленькой по сравнению с ним и совершенно женственной. Ее фруктовый аромат пронзил его чувства, перекрывая мощный аромат ее жизненной силы, постоянно капающей из раны на голове. Тайер это тоже сможет исправить. Его младший брат был гением там, где он был грубияном. У него не было такой подготовки и образования, как у Тайера, но, с другой стороны, он не рисковал покидать их дом без крайней необходимости. Охота, физические упражнения, а иногда и секс — это все, с чем он мог справиться, и даже тогда его кожа казалась слишком тугой для тела. Но это было неизбежное зло, потому что если он не сделает этих трех манипуляций, то почувствует себя слишком диким, слишком замкнутым в собственном теле. Когда Дикон становился таким, он не мог управлять своим животным, и вещи вокруг него, как правило, разрушались.

Дикон быстро пробирался через лес, зная, что время имеет решающее значение. Запах горящего дерева и вид дыма, поднимающегося из трубы, достигли его, как только он прорвался через линию деревьев.

Двухэтажный домик сливался с окружающей обстановкой. Дикон и Тайер построили его много лет назад, как убежище от внешнего мира, который не поймет их, ну, который не поймет Дикона. Тайер знал, как обращаться со своим дерьмом и контролировать его.

Он перешагнул через две ступеньки и толкнул массивную деревянную входную дверь. Тайер сидел за столом, склонив голову и с сосредоточенным выражением лица. Услышав шаги Дикона, он поднял голову и сдвинул очки на переносицу. Ему потребовалась всего секунда, чтобы осознать эту сцену, прежде чем встать так быстро, что его стул оттолкнулся и ударился о стену.

— Какого хрена? — Тайер шагнул вперед, не сводя глаз с обмякшей женщины в объятиях Дикона. — Какого хрена ты наделал? Что случилось? — Голос его брата звучал не обвиняюще, а скорее озабоченно и отчаянно. Но Дикон не мог винить его за это. Они оба знали, что Дикон может перекинуться без малейшей провокации. Иногда это было проклятием и благословением. Благословение, потому что оно не раз спасало их задницы, и проклятие, потому что он боялся причинить вред или, что еще хуже, убить кого-то из-за этого.

— Я не причинил ей вреда. — Тайер потянулся к ней, и Дикон с радостью отдал ее. Что ему не нравилось, так это чувство потери, которое он испытывал, когда она больше не была в его объятиях. Ему нужно выпить, как и час назад. Он прошел на кухню и схватил бутылку виски. Не утруждая себя стаканом, он открутил крышку и поднес горлышко ко рту, делая из него долгий, столь необходимый глоток. Открытая планировка домика позволяла ему наблюдать, как его брат отнес женщину к дивану и положил на него. Тревога грызла Дикона, и он обнаружил, что движется к ним, наблюдая, как Тайер снял с нее одеяло и провел руками по ее телу, проверяя, нет ли других повреждений.

— Насколько я могу судить, у нее повреждена только голова, — его брат посмотрел на него, глубоким хмурым взглядом на его лице. — Что, черт возьми, случилось?

Дикон пожал плечами и снова поднес бутылку к губам.

— Даже не знаю. Я вышел на охоту и почувствовал запах ее крови. — Лицо Тайера побледнело, когда он посмотрел на него. — Страшное дерьмо, да? — Он знал, что думает Тайер, знал, что он чертовски удивлен, что Дикон не убил ее сразу. — Я не могу объяснить, почему я не напал, но, когда увидел ее, мой зверь успокоился. На самом деле, черт возьми, мурлыкал при виде нее. — Тайер потер рукой подбородок и откинулся на спинку стула.

— Черт, Дикон. И что нам с ней делать?

Дикон сел и положил бутылку на бедро.

— Не знаю, но я точно знаю, что не мог оставить ее там умирать. Если бы животные не добрались до нее, погода убила бы ее. — Да, ни за что на свете он бы ее не бросил. — Ты все знаешь о медицинском дерьме. Приведи ее в порядок, и тогда, когда она поправится, то сможет вернуться к своей жизни.

Тайер посмотрел на него с серьезным выражением лица, как затишье перед бурей.

— Что меня беспокоит, так это то, что ты управляешь своим зверем, пока она здесь. Если у тебя была такая реакция на нее в бессознательном состоянии, сможешь ли ты справиться со своим дерьмом, когда она встанет и уйдет?

Дикон перевел взгляд на спящую женщину. Он услышал тревогу в голосе брата и хотел заверить его, что справится, но знал, что не может дать такого обещания. В лучшие дни он висел на волоске, в худшие… ну, он даже не хотел думать о плохих днях. Он окинул взглядом ее волосы цвета воронова крыла, которые веером развевались вокруг нее, как темный ореол. У нее закрыты глаза, Дикон не знал, какого они цвета, и ему очень хотелось это выяснить. Темные серповидные очертания ресниц казались обсидиановыми полосами на слишком бледных щеках. От одной мысли о ней его кожа неприятно напряглась. При мысли о том, как она выздоравливает и уходит, он сжал кулаки. Да, это дерьмо было по-королевски испорчено, и он тоже.

Глава 2

Тайер закончил забинтовывать голову женщины и еще раз проверил ее жизненные показатели. С ней все было в порядке, и теперь оставалось только ждать, когда она проснется. У нее было несколько поверхностных царапин и порезов, вероятно от разбитого стекла, но ремень безопасности спас ей жизнь. Его сердце сжалось от этой мысли, и волна облегчения захлестнула его. Он рассеянно потер центр груди, не зная, откуда взялись эти неожиданные эмоции.

Он наложил ей пять швов на рану на лбу, которая, как ни странно, была единственной серьезной раной на ее теле. Его медицинская подготовка не раз пригодилась, особенно когда Дикон по той или иной причине получал травму, потому что перекидывался, что случалось чаще всего. Тайер вернулся к своему столу и посмотрел на Дикона поверх очков для чтения. Его брат смотрел на женщину так, словно она была самым высоким стаканом воды, а он — в пустыне Мохаве. Если бы Тайер не знал, какую агрессию и звериные наклонности питал его старший брат, то не стал бы беспокоиться о безопасности девушки, но поскольку он не раз видел, как Дикон терял самообладание, какая-то часть его не могла ни волноваться.

Дикон никогда не причинял вреда женщине, но за последние несколько лет Тайер заметил, что его брат все глубже погружается в себя. Он начинал становиться скорее животным, чем человеком. Будучи перевертышами снежного барса, они могли контролировать обе половины: животное и человека. Дикон никогда не был «нормальным» в этом смысле, никогда не мог разделить себя. Со временем становилось все яснее, что ему становилось хуже, особенно в такой изоляции. Тайер знал, что отношения Дикона с их отцом, вероятно, были причиной его внутренней борьбы, и если бы он мог забрать ее у своего старшего брата, то сделал бы это. Их отец был слишком строг к Дикону, и из-за этого мужчина перед ним был сломлен во многих смыслах.

— Может, тебе стоит съездить в город и найти себе женщину на ночь? Ты выглядишь так, будто вот-вот сорвешься.

Дикон поднес ко рту полупустую бутылку виски и сделал большой глоток. Когда он поднял глаза, они были решительными и непреклонными.