Каратель (ЛП) - Пеннза Эми

Роман

Взрыв сотряс машину. Я ожидал этого.

Она не закричала. Это было неожиданно.

Когда нас тряхнуло ударной волной, я крикнул Константину, чтобы он сбавил обороты. Он немедленно подчинился, и мы помчались прочь из престижного, уединенного района.

Дочь Орлова привалилась к двери, её лицо было бледным, а тёмные волосы мягкими волнами падали на плечи. Её короткое чёрное платье задралось до бёдер, и я стиснул зубы, чтобы не сказать ей одёрнуть его. Я уже заметил, как Лев бросил взгляд на её ноги, которые были подтянутыми и невероятно длинными. Пальцы на её босых ногах были отполированы до блеска того же бледно-розового оттенка, что и пальцы, которые она сжимала в кулачки на коленях. Её взгляд был опущен, густые ресницы скрывали тёмно-синие глаза. Но ничто не могло скрыть её полные красные губы или высокие скулы. Её длинная шея и округлые формы упругой груди.

Она была чертовски великолепна. И теперь она сирота.

И это моя проблема.

Она резко подняла голову и встретилась со мной взглядом.

— Мой отец мертв, — сказала она по-английски.

— Да. — Именно так.

— Ты убил его?

Её сердце билось где-то в горле, а зрачки расширились от страха. Но глаза у неё были сухими и прямолинейными. Даже смелыми. Она была русской, хотя Орлову нравилось притворяться, что его избалованная принцесса такая же американка, как яблочный пирог. Екатерина Орлова знала, кто я такой. Знала, что у неё были основания бояться.

И всё же она выдержала мой взгляд и потребовала ответов.

Ещё один сюрприз. Я не любил сюрпризов. В моём бизнесе быть неподготовленным — верный путь к гибели. Но Екатерина меня заинтриговала.

Она всегда была такой.

— Нет, — сказал я. — Я не убивал Орлова.

Она выпрямилась, напряжение покинуло её.

— Тогда нам следует обратиться в полицию. Или в ФБР.

— Никакой полиции.

— Но…

— Никакой полиции, Катя.

Она разозлилась, услышав уменьшительное от своего имени.

— Не называй меня так.

— Я буду называть тебя так, как захочу, — сказал я по-русски. — Ты можешь называть меня Романом.

— Я тебя никак не назову. — Она взялась за дверную ручку, затем повернулась ко мне со свирепым взглядом. — Выпусти меня из этой грёбаной машины.

Я перегнулся через сиденье и взял её за подбородок.

Она замерла, и в её сапфировых глазах снова появилось немного страха.

— Не ругайся на меня, душенька. — Милая. — Никто так со мной не разговаривает. На этот раз я оставлю всё как есть, потому что ты в шоке и плохо соображаешь. Второго предупреждения ты не получишь.

Я сжал её челюсть чуть сильнее, прежде чем отпустить и откинуться на сиденье. Её подбородок покраснел от моей хватки, и я не собирался слишком задумываться о том, как сильно меня взволновал вид моей метки на ней.

На мгновение воцарилась тишина, и я почти услышал, как она думает. Рассуждает. Она была умницей — первая в классе в старшей школе и имела средний балл четыре за всё время обучения в колледже. На втором курсе Колумбийского университета она сменила специальность с истории искусств на политологию, что привело в ярость её отца.

В конце концов, однако, не имело особого значения, что написано в её дипломе. Орлов никогда не предполагал, что она воспользуется своим образованием.

Она, казалось, собралась с духом, а затем снова встретилась со мной взглядом.

— Пожалуйста, — тихо сказала она. Пожалуйста.

Звуки моего родного языка, слетевшие с ее губ, заставили мой член мгновенно напрячься.

— Отпусти меня, — продолжила она, и в её русском голосе послышались едва заметные нотки американского акцента.

— Я не могу, — сказал я, и она вздрогнула. — Твой отец отдал тебя на моё попечение. Я обещал, что обеспечу твою безопасность, а я никогда не нарушаю своих обещаний.

Она сглотнула.

— Я в опасности?

— Пока да.

Ещё один глоток.

— От тебя?

Константин сбавил скорость, когда мы подъехали к воротам, ведущим в моё поместье. Я подождал, пока он опустит стекло и наведёт на глаз сканер сетчатки. Когда ворота открылись, и он начал проезжать, я повернулся к Екатерине.

— Только если ты не подчинишься мне, милая. Бросишь вызов, и я назначу наказание, какое сочту нужным. Ты понимаешь?

Её взгляд опустился на мою руку, лежащую на колене между нами. Я проследил за направлением её взгляда, гадая, что же она увидела. Я сломал по нескольку раз все костяшки пальцев. У основания каждого пальца были чёрные татуировки. Некоторые из них имели значение. Другие были пережитками моей юности, когда я по глупости верил, что кулаки мужчины опаснее, чем его разум.

Она подняла голову, испуганная, но старающаяся не показывать этого.

— Я понимаю, — прохрипела она. В её глазах читались вопросы, но она повернула голову, устремив взгляд на густой лес, окружавший мои владения.

Восхищение всколыхнулось в моей груди. Она явно хотела получить ответы, но была измучена и всё ещё боролась с новой реальностью, в которую её втолкнули. Я не сомневался, что скоро она потребует информацию. Но она была достаточно умна, чтобы понимать, что ей нужно отдохнуть и подумать, прежде чем она пойдёт со мной на ещё один раунд. Ей нужно было время, чтобы осмыслить события дня. Без сомнения, она погрузится в печаль, как только осознает реальность смерти отца.

Но сейчас она была слишком потрясена, чтобы горевать. Я видел, как бесчисленное множество других людей переживали тот же парад эмоций. Я сам прошёл через это.

Она молчала, пока мы подъезжали к дому, и была послушной, когда я помог ей выйти из машины и провёл внутрь, положив руку ей на поясницу. Только когда мы оказались в холле, она повернулась ко мне, вздёрнув подбородок и с вызовом глядя в глаза.

— Мой отец — сенатор Соединённых Штатов, — тихо сказала она. — Ты не можешь просто держать меня здесь против моей воли.

— Был, — произнёс я, вторгаясь в её личное пространство, так что ей пришлось ещё больше откинуть голову назад. Моя грудь коснулась её груди, но Екатерина не отступила, и её выдержка была столь же восхитительной, сколь и безрассудной. — Твой отец был сенатором. Теперь он мёртв, убит такими же людьми, как я. Если представится шанс, они убьют и тебя тоже. — Я провёл большим пальцем по её щеке. — Я — единственное, что сейчас поддерживает в тебе жизнь, милая моя, так что будь хорошей девочкой и иди наверх. — Я кивнул в сторону Льва, который шагнул вперёд и жестом пригласил её следовать за ним.

Она заколебалась, очевидно, раздумывая, разумно ли спорить.

— Быстрее, голубушка, — прошептал я. — Пока твоё неповиновение не навлекло на тебя наказание, о котором мы говорили.

Я увидел момент, когда она решила сразиться в другой раз. Екатерина выпрямилась и повернулась ко Льву. Царственная, как королева, она последовала за ним к подножию парадной лестницы и поднялась наверх, бесшумно ступая босыми ногами по ступенькам. Её тёмные волосы блестели в свете люстры, а гладкие мускулы на длинных ногах напрягались, когда она поднималась.

До завтра, Катя.

Потому что я не сомневался, что наша битва начнётся утром. Но сейчас ей нужен был отдых.

И мне нужно было помнить, что она находилась у меня дома на хранении, но определённо не принадлежала мне.

Глава 3

Екатерина

Я проснулась в незнакомой постели в комнате, залитой солнечным светом. Какое-то мгновение я понятия не имела, где нахожусь.

Затем всё вернулось на круги своя. Мой отец был мёртв, и он отдал меня Братве.

Прежде чем я успела пошевелиться, дверь открылась и вошла пожилая женщина в униформе горничной. Она окинула критическим взглядом моё полностью одетое тело и быстро заговорила по-русски.

— Меня зовут Юлия. Мистер Тургенев хочет, чтобы ты приняла душ и спустилась позавтракать.

Я села и откинула волосы с лица.

— Я не голодна.

Она посмотрела на меня пустым взглядом человека, который не понимает иностранного языка.