Пойманная в ловушку (ЛП) - Робертс Тиффани

— Разве не всегда ходят шепотки? — спросил Кетан. Корни в его руке казались тяжелее, чем когда-либо, но он не обращал внимания на их вес.

— Она хочет найти себе пару.

Кетан окинул взглядом прилегающие туннели, каждый из которых светился мягким светом кристаллов и грибных шляпок. Такарал казался зловеще тихим и пустым.

— Она забрала много мужчин, — сказал он. — Меня не волнует, возьмет ли она еще одного.

— Пара, Кетан, — Рекош прищурился. — Ходят слухи, что она мечтает о собственном выводке. Ей не хватает только пары, достойного произвести на свет ее яйца.

Сжимая связанные корни, Кетан повернул голову, чтобы посмотреть в Туннель Сердечных Нитей, который вел в Логово Духов. Он знал, что эта новость рано или поздно придет. Это заставило бы его давным-давно разорвать последние нити, связывающие его с Такаралом, если бы эти нити не были такими прочными и значимыми.

Королева Зурваши никогда не скрывала своего желания к Кетану в годы после своей войны против вриксов Тернового черепа из Калдарака. Если бы он и мог чувствовать себя польщенным или гордым из-за ее внимания, шансы на это были так же мертвы, как и его мать, отец и восьми из девяти братьев и сестер.

Уркот согнул передние лапы внутрь, царапая загнутыми когтями по каменному полу.

— Ты все еще собираешься идти?

Кетан поднял руку, показывая завернутый в листья сверток.

— Я должен сделать свое подношение Восьмерым. Меньшего Зурваши не захотела бы.

Рекош подался вперед, наклонив голову так, что его лицо почти коснулось свертка, и глубоко вздохнул. Его глаза расширились, и он быстро выпрямился.

— Корень Мендера?

— Кетан, ты дурак, — прорычал Уркот.

С чириканьем Рекош расставил передние лапы и присел в неглубоком поклоне, широко раскинув все четыре руки. Его длинные черно-красные волосы, заплетенные в толстую косу, упали на плечо.

— Как всегда, Кетан, время, проведенное с тобой, приносит только захватывающие эмоции.

— Тебе не следует поощрять его, — пожурил Уркот. — Королева вряд ли найдет это смешным.

— Она не должна находить это смешным, — ответил Кетан.

— Это не стоит ее гнева.

— Зурваши ясно выразила свои желания, — отрезал Кетан, скрежеща жвалами, — и я повинуюсь!

— Вот причина твоего позднего прибытия, — сказал Рекош. — Ты искал в Зарослях этот корень просто назло ей.

Уркот уставился на Кетана, двигая жвалами из стороны в сторону, как будто он изо всех сил пытался не дать им сомкнуться. Вопрос в его глазах был таким ясным, как будто он произнес его вслух.

Стоит ли это твоей жизни?

— Я потерял почти все из-за нее, — сказал Кетан, понизив голос, несмотря на вспыхнувший в груди гнев. — Если она возьмет что-то еще, это будет на моих условиях.

Уркот раздраженно фыркнул и почесал подбородок кончиком когтя.

— Если это то, чего ты хочешь, Кетан, я пойду с тобой.

— Я тоже, — сказал Рекош. — Но скоро будут Высокие требования. Вряд ли она простит отказ в этом году.

— Даже королевы должны научиться принимать отказ, — Кетан расслабил жвалы и открыл рот, чтобы издать собственный фыркающий звук. Воздух, который он втянул в легкие, был холодным и затхлым, так непохожим на горячий, влажный, свежий воздух поверхности. — Я не стремлюсь расставаться со своей жизнью, когда так много других уже потеряно. Я хочу только вернуться в Клубок и выполнить свой долг.

Кетан похлопал по передним ногам своих друзей концами своих собственных и прижал к себе корни Мандера.

— Несмотря на все ваши жалобы на мое опоздание, где Телок? Он должен был прибыть раньше любого из вас.

Рекош и Уркот обменялись взглядом; каким бы кратким он ни был, Кетан точно знал, что это значит.

— Не скрывайте того, что знаете, — сказал Кетан, опустив жвала.

— Матроны Лунного заката приказали Телоку и другим охотникам отправиться в Заросли в поисках свежей добычи на прошлой неделе, — сказал Уркот низким рокочущим голосом. — Ожидается, что они вернутся не раньше следующего солнцестояния».

Кетан выпрямился, сжав руки в кулаки. Ему очень хотелось держать в руках свое зазубренное копье, хотя он знал, что сейчас это не принесет ему пользы, что это не принесет ему утешения.

— Ночь перед днем жертвоприношения?

— Потому что нам нечем было набить животы, кроме кореньев и грибов, по крайней мере, последние три восьмидня.

— В Туннеле Лунного Заката нет мяса, — сказал Рекош, — кроме того, что гниет на костях наших соседей. Остальное жарится на вертелах королевы.

Гнев закипел в груди Кетана. Крошечные волоски на его конечностях встали дыбом, а шкура задрожала от неугомонной энергии. Хотя он редко работал бок о бок с другими охотниками, он знал, что они выполняют свои обязанности — ежедневно приносят в город свежее мясо, достаточное для того, чтобы у каждого врикса было немного еды.

— Ты говоришь правду? — спросил он.

Рекош согнул руки в локтях и скрестил предплечья в воздухе перед грудью, образовав знак Восьмерки.

Ни один врикс не взывал к богам легкомысленно — а Рекош вообще редко это делал.

— Одни и те же слухи доносятся со всего Такарала. Мяса хватает только тем, кто близок к королеве.

Даже когда Рекош был подростком, он обладал талантом собирать информацию — и сплетни. Кетан никогда не был уверен, как его другу удавалось знать все, что происходило в Такарале, и все слухи, распространявшиеся среди его жителей, но информация Рекоша редко бывала неверной.

В Клубке приближался к концу текущий тихий сезон. С приближением сезона наводнений многие обитатели джунглей начинают мигрировать, ища новые логова, которые защитили бы их от разливов воды, что могли бы опустошить землю. Это было одно из самых благоприятных времен года для охоты — чем больше движущихся существ, тем больше возможностей для убийств.

У вриксов Такарала не было причин испытывать нехватку мяса сейчас.

Кетан крепче ухватился за связанные корни, отчего толстые листья вокруг них заскрипели.

— Мы не можем позволить этому продолжаться.

— Ты не единственный, кто так думает, — сказал Рекош.

— Замолчите оба, — прошипел Уркот. Его слова эхом разнеслись по нескольким близлежащим туннелям, возвращаясь в зал жуткими отзвуками. — Мы рискуем достаточно, разговаривая так свободно, как сейчас, так что не заходите дальше. Ее паутина тянется все шире и сплетена гораздо сложнее, чем твоя, Рекош.

Рекош и Кетан захлопнули рты. Упрек Уркота не уменьшил гнев Кетана, но позволил ему сосредоточиться — достаточно сосредоточиться, чтобы понять абсолютное бессилие своей ярости.

Кетан побарабанил пальцами по верхним сегментам своих ног. Его жвала были опущены, но не согнуты. Хотя он был взволнован, он хотел убедить, что не злится на Уркота. Он свел предплечья вместе, бок о бок, в кратком жесте извинения.

— Пойдемте, — сказал он, поворачиваясь к Туннелю Сердечной Нити. — Я должен сделать свое подношение Восьмерым, чтобы наша королева могла лучше понять мою преданность.

ГЛАВА 2

Единственным признаком того, что Кетан и его спутники продвигались вперед по туннелю Сердечной Нити, была каменная резьба на стенах — изображения десятков давно умерших воинов и множества королев, происходящих от основательницы города, королевы Такари, которые наносили на протяжении долгих лет. Но надписи, похожие на паутину, на некоторых фигурках все еще можно было прочесть.

Они уже давно миновали Верховного Клыка Джалар тес Унейани Ул'окари, которая убила два десятка воинов из другого города, защищая королеву Вексию, и умерла от полученных ран. Изображения королевы Ашай и Верховного Клыка Зиры также были оставлены, как и изображения многих других королев и чемпионов, чьи имена теперь помнят только древние записи, хранящихся в архивах королевы.

Между изображениями самок были вырезаны фигурки поменьше, все они были настолько выцветшими, что Кетан всегда задавался вопросом, не были ли повреждения преднамеренными. Ни на одной из этих резных фигур не было надписей, которые можно было бы прочесть, но Кетан всегда отмечал кое-что интересное — у большинства нечетких фигур внутри них, казалось, было шесть ног, а не четыре. Это указывало на то, что они мужчины.