Изучение демонологии (ЛП) - Хатчинс Амелия
Я так и прикрывала руками лицо, пока молилась о том, чтобы жемчужные врата открылись и впустили меня до того, как начнётся боль. За звуком открывающейся двери последовал сильный мужской гнев человека, который привёл меня в чувства. Я медленно начала гладить тело и задрожала так сильно, что застучали зубы.
— Ты хочешь умереть, чёрт возьми? — Сердитый, резкий голос разорвал тишину ночи. — Какого хрена ты стоишь посреди грёбаной дороги в такой безбожный час? — потребовал разгневанный водитель ровным, тёмным голосом, отчего мурашки покрыли каждый дюйм моего тела. — Я задал вопрос, леди!
Чья-то рука опустилась на моё плечо, разворачивая. Я посмотрела на мужчину, и страх завладел телом. Свет фар прорезал темноту вокруг, но не позволял разглядеть мужчину за тенями, скрывавшими черты.
— Простите, — прошептала я дрожащими губами. — Я сбила животное, а затем остановилась, чтобы посмотреть, не нужна ли ему помощь.
— И сочла разумным встать посреди дороги и присоединиться к зверю в качестве жертвы на дороге? Блестяще, леди.
— Я в курсе этого факта, сэр, — сердито выплёвываю я в ответ на возмущение.
Он сменил позу, из-за чего фары снова ослепили меня. Прикрывая глаза рукой, я открыла рот, чтобы объяснить больше, но издала только шёпот потрясения. Мужчина, который в данный момент рассматривал меня в ответ, лишил меня дара речи. В момент, когда он подошёл ближе, мне открылся вид на мрачно дразнящий образец мужчины передо мной. Его близость заставила всё вокруг замолчать, будто весь мир умер вместо меня на шоссе. Тёмные, гладкие, как шёлк, волосы обрамляли высокомерное лицо. Гордый нос находился между точёными скулами, которые свидетельствовали об аристократическом происхождении. Дневная щетина была видна на линии подбородка, а полные, сочные губы пообещали воплотить в жизнь все грязные фантазии, которые я лелеяла в своих мечтах. Он выше меня на добрый фут, и на нём была накрахмаленная, чистая рубашка, которая почти не скрывала жилистых мышц под тонкой тканью. Воротник рубашки был расстегнут, под ним виднелись тату. Рукава закатаны на предплечьях, обнажая тёмные сексуальные татуировки, которые начинались на запястьях.
— Где твоя машина? — требовательно спросил он, осматривая тёмное шоссе и не сводя глаз с едва видимого багажника арендованной машины.
Мысленно встряхнувшись, я отругала себя за то, что смотрела на него, как на конфетку. Меня никогда ничто не лишало дара речи, не говоря уже о каком-то мужчине. Зловещее ощущение того, что за мной наблюдают, привлекло внимание к его машине, к которой прислонились люди, наблюдая за нами. Свет не позволял судить о них, поскольку не могла их рассмотреть. Очевидно, я очень рассеянна, пока пялилась на парня.
Нервно закусив губу, я перевела взгляд на ближайшего ко мне мужчину. Шагнув в сторону, чтобы уйти от слепящего света фар, я молча подсчитала шансы добраться до своей машины прежде, чем он успеет помешать запереться в ней и позвать на помощь. Нулевые. Учитывая длину его ног, я бы успела сделать шагов пять, прежде чем он поймает меня. Если бы в его намерения не входило меня похитить, я бы выглядела как глупая девчонка, которая заперлась в застрявшей машине.
Я сожалела, что не сообщила бабушке о планах вернуться домой. Никто даже не догадается, что я пропала, кроме бабушки, из-за чего местные власти позвонят мне на работу, которую я бросила, или в колледж, который я тоже бросила. Короче говоря, я облажалась, если парень и его приятели решат заставить меня исчезнуть.
Идея быть выброшенной в канаву не привлекала. К тому же, меня, вероятно, в итоге загрызло бы животное, которого я сбила и остановилась, чтобы проверить. Разве не ирония судьбы? Поговорим о круге жизни, Мойра. Поздравляю, ты долбаный идиотский сэндвич!
Горящие серые глаза посмотрели на меня, пока я наблюдала, как черты его лица темнеют в лунном свете. Поведение парня изменилось в момент, когда наши взгляды встретились, будто он обнаружил во мне что-то, что не понравилось. То, как его взгляд блуждал по моему лицу, прежде чем постепенно опуститься вниз с выражением презрения, вселило некоторую неуверенность. Что изменилось?
— Бишоп, я так понимаю, — сказал он таким тоном, что я подумала, будто это имя вертится у него на языке.
— А ты кто? — парировала я слащавым тоном
— Мы закончили, — прорычал он, поворачиваясь, чтобы уйти.
Уперев руки в бока, я закипела от высокомерия самодовольного мудака.
— Скатертью дорога, придурок, — пробормотала я себе под нос, напрягшись, когда он замер, когда слова слетели с моих губ.
Глядя на свою машину в канаве, я нахмурилась. Я никак не могла вытащить машину без посторонней помощи. Мне повезло, что не сработали подушки безопасности.
Мужчина прислонился к стволу, ухмыляясь за несколько секунд до того, как оглушительный хлопок, взорвавшихся подушек, разорвал тишину ночи. Я ахнула, когда осколки разбитого стекла посыпались на землю.
— Твою мать! — выругалась я и меня охватила безнадёжность.
— Я полагаю, что ты хотела сказать «спасибо», — ледяным тоном заявил он, снимая невидимую ворсинку с рубашки, прежде чем снова обратить на меня тяжёлый взгляд. — В следующий раз не стой на дороге, женщина. Он не стоил твоей жизни, поэтому я бы посоветовал подумать, прежде чем поступать так глупо. Ты отвлеклась или не подумала о собственной безопасности?
Открыв рот, чтобы возразить, я закрыла его, когда на нас упали тёмные тени от его людей, которые приблизились и встали на краю проезжей части. Вглядываясь в мужчин, которые медленно двигались к беспорядку, который я устроила во взятом напрокат автомобиле, я почувствовала, как укол страха пронзил плоть.
— Отвечай на вопрос, Бишоп.
Меня охватил гнев от дерзости парня. Он разозлился, потому что я поставила безопасность животного выше своей? Почему это и мило, и раздражало?
Уперев руки в бока, я почувствовала, как усталость и принуждение к продолжению позднего ночного противостояния сливаются воедино. От невинного наклона его головы, пока он изучал моё лицо, я почувствовала, как закипает кровь. Выбрав насилие, я расправила плечи и стиснула зубы.
— Меня зовут не Бишоп, — раздражённо парировала я. — И я не хотела оставлять бедняжку страдать посреди дороги!
Отмахнувшись от него, я начала спускаться по склону боком, чтобы не упасть на кучу внизу. Платье, которое я надела утром, не подходило для прогулки через подлесок, но я изо всех сил старалась не поцарапать ноги. Внизу я вознесла безмолвную молитву к небесам о том, что мне удалось спуститься изящно. Я разозлилась при виде битого стекла из-за срабатывания подушек безопасности. Салон был в белом порошкообразном веществе, которое присыпало мои сумки на пассажирском сиденье. Открыв дверь, я наклонилась, чтобы забрать сумочку, но чья-то рука схватила меня за бицепс и дёрнула назад, а дверца машины захлопнулась.
— Какого чёрта ты делаешь? Отпусти меня, сейчас же! — приказала я резким, ледяным тоном. — Убери от меня руку.
— Нет, Бишоп. — Презрение, которое я мельком заметила ранее, сменилось интригой. — Я знаю о каждой ведьме Бишоп в Ведьмовской Пустоши. И, как же так получилось, что тебя я не знаю?
— Что, прости? — спросила я с тихим смешком. — Ты только что оскорбил меня, назвав ведьмой, или ты сумасшедший? — На самом деле я склонялась ко второму варианту.
Он слишком сексуален, чтобы не иметь серьёзных недостатков в той или иной области. Но он буквально только что присоединил имя Бишопов к ведьмам. Будто эта ночь и так была недостаточно странной? Да, он мог быть суеверным, как и некоторые из обитателей Ведьмовской Пустоши. Чёрт возьми, я выбрала Гарвард из-за его близости к Салему и связи моей семьи со знаменитыми процессами ведьм. Салем находился всего в часе езды от Бостона, если выехать до часа пик. Я потратила бесконечные дни, исследуя город и ища всё, что можно о Бриджит Бишоп. Её первую обвинили в колдовстве. А ещё она — мой предок.
Может, этот парень считал себя каким-то святым? Ещё один пункт, который стоит добавить в его недостатках. Он осмотрел меня недоверчивым взглядом, прежде чем обернулся через плечо на мужчин, молча стоящих позади нас на дороге. Мрачный, порочно-греховный смешок вырвался из его горла, когда он вернул крадущий душу взгляд ко мне. И сильнее сжал моё предплечье, потянув назад. Я ахнула, когда моя спина прижалась к машине. Проглотив страх, я отказалась съёживаться или умолять отпустить меня.
