Михаил Окунь - Ураган Фомич
Как и следовало ожидать (вспомните о моих наблюдениях), при полнейшем штиле освобожденный от пут шар пошел на небоскрёб. Фомич стоял, гордо, по-капитански глядя вперед. Впоследствии об этом эпизоде в гуще населения сложен был куплет:
Шарик улетел, влача
Урагана Фомича.
Он стал народным гимном нашего муниципального округа.
Катастрофа казалась неминуемой. Шар быстро снижался, и через несколько минут следовало ожидать его соударения с небоскрёбом. Сноровистые люди опрометью кинулись в свой фургон, но почему-то не погнались за шаром, а порулили в совсем другом направлении. А тем временем «Титаник» и айсберг сближались.
Но случилось непредвиденное. Перед самым небоскрёбом шар будто собрался с силами, чуть взмыл вверх и плавно опустился на крышу – рядом со своим мертворождённым двойником. Издалека было видно, как маленькую фигурку Фомича вывалило на плоскость, но он шустро вскарабкался обратно в корзину.
На некоторое время вновь прибывший шар замер, а затем стал слегка раскачиваться. При этом создавалась оптическая иллюзия, что раскачивается вместе с ним и второй эрзац-шар. Но прошло еще несколько секунд, и стало очевидно, что это не иллюзия, а самая что ни на есть реальность.
Теперь уже оба шара раскачивались в унисон с довольно большой амплитудой. А в корзине, радостно размахивая руками, бесновался муравьишка Ураганыч.
И, как в песне, невозможное стало возможным! Оба шара оторвались от крыши! Но если один из них совершил это плавно, то другой отодрался мучительно, с душераздирающим треском. И какие-то люди в пиджаках и при галстуках, выскочившие через несколько секунд на крышу, увидели лишь уплывающие бок о бок шары, Ураганыча, ликующего в корзине одного из них, да троих вконец ошарашенных работяг-ремонтников, который под эрзац-шаром выпивали и закусывали – место было хоть куда: укромное и безветренное. То есть крыша их поехала (точнее, полетела) в самом буквальном смысле.
Шары уходили на запад и скоро скрылись за горизонтом. Позже промелькнули слухи, что по достижении государственной границы, которая, как известно, на вечном замке, их сбила бдительная служба ПВО.
Так печально закончилась история приятеля моего Урагана Фомича, и долго еще жить ей в молве народной…
Но, как всегда, возможен и другой вариант. Представим себе в той самой Италии, куда столь упорно рвался Ураган Фомич, какой-нибудь курортный городишко на Адриатике.
Уличное кафе. Беззаботные люди, попивающие свои капуччино-амаретто. Смех, радость, возгласы… Как вдруг из-за угла, нацелившись немигающим оком на вазочку орешков, возникает фигура в синем всепогодном, уже изрядно потертом пальто. Переполох, паника, крики: «О! О! О! Ураганио Томаччо! Руссише инфант террибль!» Вот уж и нет никого вокруг. А Фомич не спеша опускается на легкий плетеный стул, пьет чуть остывший кофе со сливочной пенкой, кушает орешки – он их еще на своей сумрачной родине сильно полюбил. Щурится на солнышко, мурлычет: «О, соле мио!» Сожалеет маленько, что нету в этом сорте орехов замечательных перепоночек.
А над лазурной упоительной гладью бухты, нежно соударяясь упругими боками, плывут два ярких воздушных шара, один из которых испещрен надписями на неизвестном тут языке. К обоим шарам подцеплены корзины, полные людей, – работает сладкая парочка и зашибает немало.
Завидев Фомича, шары подмигивают ему – соотечественник как-никак. И Фомич приветственно машет своим.
Да не подумает читатель, что Фомич являет здесь собой какого-то бродягу или надоедливого городского сумасшедшего. Нет, он солидный владелец преуспевающего увеселительного предприятия по катанию на воздушных шарах. А что до всех этих чашечек, рюмочек, орешков… Что ж, у богатых свои причуды (в том числе и в одежде). Иному заезжему немцу, глядишь, и лестно, что местная знаменитость благосклонно отхлебнула кофе из его чашки.
Помнишь ли ты наши одинокие прогулки по чавкающим пустынным аллейкам ноябрьского парка, вальяжный Ураганио Томаччо? Обрел ли ты свою любовь, подобно угнанному тобой шару? Дай ответ! Не дает ответа…А мы тем временем упорно месим бесплатный грязный снег да вечерами черными в «ящик» поглядываем: «Ах, Италия! Ух, Сингапур! Эх, Зимбабве!» Многих зим этой замечательной бабве, многих лет!..
