Josephine Darcy - The marriage stone
Раньше он думал, что когда придёт время, и Гарри обратит своё внимание на кого-то более подходящего, он спокойно примет это и закроет глаза на любую интрижку - конечно, если об их связи не будет знать общественность. Но он начинал понимать, что вряд ли сможет сделать это - вряд ли когда-нибудь сможет закрыть глаза на то, что Гарри может захотеть сделать. Но в то же самое время у него не было никакого желания причинить мальчику боль. Всё, что ему оставалось - это по-глупому надеяться, что Гарри захочет строить свои отношения не с кем-то, а только с ним, что конечно решило бы все его проблемы, верно?
Тут же слизеринец внутри него напомнил, что надежда - для гриффиндорцев, а совсем не для слизеринцев. Слизеринцы предпочитают знать. Последнее, что он хотел бы делать - это вести себя как глупый гриффинорец. Правильно?
Вздохнув, Северус отложил перо и убрал со стола свитки пергамента. Было уже поздно, и сидение в лаборатории никак ему не поможет. Вместо этого он встал и направился в спальню - возможно, завтра всё будет выглядеть в ином свете. Если тот поцелуй был единственно верным шагом, он принесет нужные плоды.
Войдя в комнату, Северус увидел, что Гарри спал, свернувшись на своей стороне кровати, на тумбочке стоял пустой пузырёк зелья Сна-без-Сновидений. Это его немного успокоило - поскольку означало, что после бурной вспышки, мальчик не перестал доверять ему и не отказался от своего зелья, опасаясь каких-либо поползновений со стороны Северуса. Он снова почувствовал вину, когда вспомнил ту ночь, когда почти соблазнил мальчика, пока тот спал.
Он снова отправился в душ, несмотря на то, что был там совсем недавно, желая избавиться от определённых реакций тела до того, как ложиться в постель рядом с Гарри. Под струями горячей воды он поглаживал себя, представляя, что он мог бы сделать, если бы ему дали возможность - как бы он мог ласкать и целовать каждый кусочек тела Гарри, если бы ему дали шанс. Целовать Гарри, когда он не спал, оказалось в тысячу раз приятнее, чем спящего: сонный - он был мягок и уступчив, но в гостиной - ответил страстно, сильно. Он немного поборолся, прежде чем раскрыться, позволяя языку мужчины проникнуть внутрь, отвечая яростной, нетерпеливой страстью, которая заставляла его тело вибрировать от переполняющих чувств.
Северус начал гладить себя сильнее, закрыв глаза и вспоминая, как выглядел тогда Гарри: опухшие зацелованные губы и сверкающие зелёные глаза. Он схватил другой рукой Сердечный камень, всё ещё висящий на его шее, чувствуя ошеломляющую силу магии Гарри, пульсирующую в камне. Мужчина резко закусил губу, чтобы сдержать рвущийся крик, и прислонился к стене душа. Он был слишком возбуждён, чтобы долго продержаться.
Он тихо чертыхнулся. Так глупо, так отчаянно. Перед тем, как покинуть душ, он сердито смыл все признаки своей неосмотрительности, и переоделся, снова скрыв Сердечный камень под ночной рубашкой.
Лёгким взмахом палочки он затушил все, кроме одной, свечи и забрался в кровать. Не в силах удержаться, он склонился над Гарри и легко провёл пальцами по его лицу. Мальчик мягко потянулся за его прикосновением, но не проснулся. Его мягкие губы слегка раскрылись во сне, и Северус почувствовал, что его пах напрягся в ответ.
- Глупый гриффиндорец, - прошептал он. - Ты должен знать, что лучше не дразнить змею.
С другой стороны, именно это гриффиндорцам удаётся лучше всего.
Комментарий автора:
Я совершенно уверена, что Сердечные камни не должны использоваться так, как это сделал Снейп. Как вы можете видеть, Гарри и Северус сделали ещё один шаг. Так же, как и Рон с Гермионой. Полагаю, День святого Валентина раскрывает романтику в каждом человеке (это была романтика для Гарри и Северуса… они общаются лучше, крича друг на друга).
Гарри рассматривает не только идею о том, что он может быть геем, но и пытается также определиться со своей гендерной ролью (это неоднократно упоминалось в предыдущих главах). Уверена, что он когда-нибудь, наконец, всё поймёт. Если бы ему не надо было бороться с Тёмным Лордом, иметь дело с политиками, оборотнями, викингами, дементорами и разбираться с мистическими видениями, он, вероятно, всё понял бы намного быстрее.
И да, в этой главе был ещё один кусочек Джейн Остин, мои читатели настолько проницательны, что сразу подмечают такие вещи.
Глава 54. Просыпайся, Луни.
В Пасхальные каникулы Северус объявил об окончании работы над ликантропным зельем для Люпина. Гарри встретил новость с энтузиазмом, сразу же отправив письмо Сириусу, и отблагодарил Северуса потрясающим объятием, от которого гормональная буря, бушующая последнее время в крови зельевара, несколько улеглась. После сцены ревности, которую он устроил, и последующего поцелуя они общались довольно напряженно, и ему хотелось как-то убедить Гарри, что брак с Мастером Зелий имеет свои преимущества. Хотя мальчик не стал отдаляться или сердиться на него, с того вечера он выглядел нервным и беспокойным, как будто осознал, насколько изменились их отношения, но так и не понял, что с этим делать. Он уклонялся даже от намёков на флирт и избегал любых интимных тем. Всё это сдерживало Северуса, и он был благодарен за временную отсрочку.
Большинство студентов разъехалось на весенние каникулы, так что Сириус мог без опасений вернуться. Остались двое младших Уизли и Гермиона. Драко отказался уехать, несмотря на то, что мать, в письмах, приглашала его. После краткого медового месяца, Чарли вернулся к работе в Румынии, приезжая по выходным к Драко, которого поселили в отдельной комнате в замке. Как и сказала МакГонагалл, женатым студентам запрещалось жить в общих комнатах, а так как Хогсмид был для него небезопасен, директор предоставил отдельную комнату, чтобы они могли видеться с Чарли по выходным. Драко воспринял этот факт, как величайшую привилегию, возносящую его на недосягаемую высоту над остальными студентами. Северус счел его реакцию довольно забавной.
В первый день каникул Сириус, в облике Мягколапа, сопровождаемый Дамблдором, появился в комнатах зельевара. Едва за ним успела закрыться дверь, он преобразовался и крепко обнял Гарри, бросившегося через всю комнату ему на шею. Северус раздраженно наблюдал за ними. Кто бы мог подумать, что однажды Сириус Блэк сможет свободно приходить в его личные комнаты?
Блэк выглядел уставшим, но взволнованным, его синие глаза горели от нетерпения, как в детстве, когда он затевал очередную шалость. Заметив это, Северус постарался унять подозрения, возникшие у него - маловероятно, что сейчас тот был способен думать о чем-либо, кроме своего оборотня. Судя по мерцанию в глазах директора, Северус подозревал, что волнение Блэка и Гарри было заразным.
