Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
— Tu as appris ce que je te demandais? — спросил Драко.
— Oui, mon chere, — Ксавье ослепительно улыбнулся Гарри. — Cesse de parler franсais!
— Les manieres, Les manieres… — фыркнул Драко.
— Tu dois te rappeler,[15] — заметил Ксавье. — Как вам Австрия, мon chere? — обратился он к Гарри.
— Здесь красиво, — ответил Гарри.
— Вы побывали в Domaine de Fleur, кажется, — продолжал светскую беседу француз. — Вам понравилось?
— Да, очень, — ответил Гарри и, решив быть чуть более разговорчивым, добавил: — У вас очень милая семья, сэр.
— О, Pour le Dieu! — рассмеялся Ксавье. — Я менее всего сэр. Зовите меня Ксавье. Так будет гораздо удобнее. Я буду, если позволите, звать вас Гарри. Очаровательное имя.
— Деревенское имя, — фыркнул Драко.
— Не обращайте внимания на Драко, — улыбнулся Ксавье. — Он просто сердится, что я вам уделяю столько внимания. Он привык быть центром, не так ли, Драко?
Драко, хмыкнув, не ответил, но выражение его лица говорило лучше всяких слов, что он считает всеобщее внимание к себе заслуженным.
Бар, куда привел их Ксавье, оказался весьма специфичным заведением. Когда они вошли, Гарри, опешив, просто застыл на месте, а Драко присвистнул:
— Я полагал, такие места есть только у нас.
— Ну что ты! — Ксавье, великосветски улыбаясь, повел своих спутников к свободному столику в затененной нише. — Магглы в последние несколько лет тоже прониклись красотой настоящей мужской дружбы, — он мягко выделил последнее слово. — Конечно, многие считают, что найти подобное заведение в провинциальном городке такой буржуазной страны, как Австрия, невозможно, но, как говорил один мой знакомый рыбак, места надо знать. Мне показалось, что в таком месте мы можем спокойно пообщаться.
— А я рассчитывал шокировать магглов, — усмехнулся Драко. — Ты испортил мне удовольствие.
— Мon garcon, ведь я же объяснял тебе, что отношения между мужчинами хороши не потому, что они могут шокировать, а просто потому, что они хороши, — Ксавье поморщился. — Иногда ты ведешь себя просто удивительно глупо.
— Ты чрезвычайно мил со мной сегодня, — желчно отозвался Драко.
— Ты это заслужил, — холодно ответил Ксавье и повернулся к Гарри: — Что будете заказывать, мon ami?
Вино? Шампанское? Коньяк? Что-нибудь на сладкое?
— Эээ… — Гарри растерянно уставился в меню. — Не знаю… Что-нибудь на ваш вкус.
— Bien, — Ксавье, чуть откинувшись на стуле, щелкнул пальцами, и официант появился перед ними так быстро, словно был не магглом, а волшебником. Ксавье сказал несколько фраз по-немецки, и гарсон столь же эффектно испарился.
Очень скоро перед молодыми людьми появились три запотевшие бутылки белого вина, три тонких бокала и блюдо с пирожными. Пирожные выглядели так соблазнительно, что Гарри немедленно ухватил одно, не дожидаясь, пока гарсон разложит их по крохотным тарелочкам, к которым прилагались такие же крохотные вилочки, и откусил сразу половину, естественно, вымазав губы и даже нос. Слизывая с губ крем, Гарри осознал, что за столом наступило то, что в театре называют «немая сцена». Ксавье, Драко и даже официант, позабыв про недооткупоренную бутылку в руке, смотрели на него с абсолютно одинаковым, но не поддающимся идентификации выражением лица.
— Что-то не так? — тихо спросил Гарри, опуская пирожное и чувствуя, как у него горят уши.
— Mon Dieu, done moi assener ce gars, et je me fait moine![16] — негромко произнес Ксавье. Драко закрыл лицо руками и тихо заржал. Гарсон покраснел, открыл бутылку, разлил вино по бокалам и исчез.
— Все в порядке, Поттер, — прохрипел Драко, вытирая слезы. — Не бери в голову, но помни на будущее, что есть такая вещь, как десертные вилки.
— Не слушай его, — покачал головой Ксавье. — Полагаю, что этот способ гораздо вкуснее.
И он, прихватив пирожное двумя пальцами, отправил его в рот.
Три бутылки оказались пустыми практически моментально. Гарри, как всегда, тут же опьянел, и, видимо, именно по этой причине ничего не мог сделать с рукой Ксавье, которая под столом бесстыже забралась на его ногу и ласкала внутреннюю сторону бедра. При этом Ксавье, все еще бессовестно трезвый, с абсолютно невинным видом рассказывал им о своем «nouvelle passion». «Рassion» было музыкантом, пока еще малоизвестным, но, как утверждал Ксавье, подающим весьма большие надежды.
— Очаровательный бисексуал и совершеннейшая шалава, — пел Ксавье, а его рука нежно кралась тем временем у Гарри меж ног. — Но такой милый, что его невозможно ревновать.
Гарри чувствовал, что еще немного этой пытки, и он сойдет с ума или кончит прямо здесь. К счастью, в этот момент зазвучало танго, и Ксавье, до того не обращавший на музыку внимания, моментально среагировал.
— Потанцуем? — он метнул жадный взгляд на Гарри.
— Я не умею… — пробормотал тот и едва не вскрикнул, потому что в этот момент рука подобралась к самой ответственной точке.
— А ты? — Ксавье лукаво глянул на племянника.
— Хорошо, — Драко встал, потягиваясь. — Можно и размяться. Но ведешь ты.
— Как всегда, — улыбнулся Ксавье.
Едва переводя дыхание после приставаний наглого француза, Гарри наблюдал, как парочка стремительно двинулась к танцплощадке. Народ, выделывавший маловразумительные па, расступился, давая им место, и два умопомрачительных блондина — один золотой, другой платиновый, — ринулись в танец как в бой.
Так могут танцевать только любовники, с внезапной ревностью подумал Гарри. Руки Ксавье бесстыже и чувственно скользили по тонкому телу Малфоя. Властно швыряли на пол, сжимали в объятиях и отталкивали.
Драко, стройный, гибкий, то покорный, то бунтующий, бросал на партнера обжигающие взгляды, полные, как и эта музыка, ненавистью и любовью одновременно, и то бросался в объятия, то словно стремился убежать, и тогда рука Ксавье хватко цепляла его запястье, и возвращала обратно, и бросала на колени, и как будто била по щекам, а губы француза меж тем двигались почти безостановочно. Ритм он, что ли, считал?
В прошлом году Драко учил Гарри танцевать вальс, и тустеп, и даже самбу, но почему-то не этот бешеный, чувственный танец, а ведь он так подошел бы к их отношением. Огонь, лед, побег, возвращение, поцелуй, укус, объятие, удар… Тяжелые кудри Ксавье выбились из прически и взлетали, как крылья, отражая неяркий свет ламп, легкие как шелк пряди Драко намокли от пота и падали ему на лицо…
Гарри встал и, пошатываясь, побрел на поиски туалета. Ему жизненно необходимо было расслабиться.
Он снял очки, включил холодную воду и ополоснул лицо. Подумал — и сунул голову под кран. Когда по коже побежали мурашки, он выключил воду, выпрямился и посмотрел на свое отражение в зеркале. Вода, стекая по волосам, сбегала за воротник рубашки, и тело рефлекторно вздрагивало от прикосновения ледяных струй.
