Дмитрий Плазмер - Посиделки с Олегом. Сборник рассказов
- Здравствуйте, Оля, Дима, - тихим старческим голосом поздоровалась она.
- Маааааам, - стыдяще протянул он.
- Ой, - осеклась она. – Олег, Диметра…
- Здравствуйте, Лариса Николаевна, - узнала в ней мать Олега Диметра.
В ее руке были два пакета, взяв их, она направилась на кухню, рассматривая обои. Тут же она поставила пакеты на пол и принялась читать. Дело в том, что практически все обои, двери, оконные рамы, батареи, трубы были исписаны стихами. Хотя их и было легко отличить (у Диметры это были строгие четверостишья, а у Олега тексты песен), они все равно ставили дату в конце каждого стиха и буквы «О» или «Д». Ни на одной стене практически и не было «живого» места.
- Когда-нибудь вашу квартиру превратят в музей, – тихо, размеренно и восхищенно проговорила мать Олега.
Олег засмеялся, Диметра покраснела.
- Проходи на кухню, мам, – уже более доброжелательным тоном предложил он.
Она пошла мыть руки, а Олег взял сумки и перенес их на кухню.
- Я тут водочки привезла, блинчиков, - доставала она содержимое пакетов на стол.
Диметра достала Мартини Бьянко из холодильника.
Далее все пили, не стукаясь и все происходило в мрачно-серых тоннах.
- Пусть земля ему будет пухом, - проговорили практически все трое в один голос перед следующей рюмкой.
Мать Олега все время вспоминала каким хорошим был его отец. Олег иногда соглашался, но чаще припоминал негативные моменты как она бесилась, видя его пьяным. Потом они выпили еще по рюмке и она начала собираться домой. Олега всегда удивлял интерес матери к их писанине на стене. Да-да, Олег и Диметра никогда не считали свои стихи, писаные на обоях, чем-то важным и талантливым, «каракули», «бред» - обычно так они их характеризовали, отчасти конечно справедливо. Почерк Олега был ровным и округлым, что-то можно было прочесть, а на Диметру он говорил «как курица левой лапой». Диметра не обижалась т.к. сама-то она свои стихи могла прочесть.
- Интересные у тебя стихи, Дима, - бегло сказала Лариса Николаевна и, попрощавшись, открыла дверь.
- До свидания, - ошарашено попрощалась Диметра с сильным удивлением тому, как она разобрала почерк.
Олег повернул оба ключа на два оборота, старательно заперев дверь. Подошел в ней, обнял, сомкнув руки на ее талии, их губы приоткрылись для поцелуя. Олег с пламенными от страсти глазами прижал ее к себе и их губы слились в поцелуе, сначала медленном, потом диком и страстном. Казалось, они в порыве страсти разорвут друг друга! Громкий звонок сотового прервал их. Олег ответил. Оказалось, звонила мать, сообщив что нормально доехала домой. Она осталась в спальне, а он направился на кухню, вернувшись с банкой пива и стаканчиков Мартини Диметре.
- Спасибо, зай.
- Да не за что, кис. – Олег открыл банку пива, издавшую характерный звук, сделал глоток.
- А я все-таки считаю, надежда имеет исключительно коррекционные цели.
- Главное – это вообще надеяться.
- Согласна. Множество людей надеется на чудо, на Второе Пришествие.
- А это вообще типичная русская черта – черта Иванушки Дурачка на печи. Лежит себе эта ленивая скотина и ждет, пока ему подадут да горшок поднесут. Вся Россия – одна большая скотина на печи.
- Лицо страны – ее правители, зай. В чем же виноваты россияне, если у власти кучка уродских скотов?
- Страна у нас скотская, отсюда все проблемы, - Олег сделал очередной глоток пива. – А надеяться собственно не на что, капитал копить глупо.
- Да нам на жизнь-то ведь хватает, - аккуратно возразила она.
- Не сказал бы! Я хочу достойной семейной жизни с тобой, свадьбу, настоящую. Думаешь, мне приятно быть Жопой по паспорту? Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж за такого, каким я себя хочу видеть – настоящим, а не это уродство, этот скафандр на себе, который вижу в зеркале каждый день!
- А обо мне ты подумал? Неужели ты думаешь, что не хочу свадьбы, не хочу быть для тебя самой красивой невестой в мире? Думаешь, мне доставляет удовольствие быть Мудаком по паспорту? Думаешь, только тебе омерзительно собственное существование? – по щекам Диметры покатились слезы и она продолжила урывчатым рыдающим тоном:
- Ты думаешь, мне нравится собственно тело? Да я без омерзения к себе в зеркало не смотрю, ибо мне противно то, что я там вижу. Это не моя жизнь! Это не мое тело!
Олег сел рядом к ней, вытер слезы и обнял, а она положила голову на его плечо.
- Ты, дорогая, забываешь один факт. Я старше тебя на восемь лет. Ты будешь молодой, а я – никому не нужной развалиной. Пойми, не надо строить планов, надежд, ты же первая меня бросишь.
Диметра вдруг резко вскочила и посмотрела на Олега настолько пронзительным полным слез взглядом, что у него пробежал мороз по коже и похолодела в душе.
- Да как у тебя язык повернулся такое сказать? – полным обиды голосом бросила она, убежав на кухню, по ходу вытирая слезы.
О сложила руки на столе, положила на них голову и слезы потекли сами собой, немые, внешне выдавало только потрясывание тела. Сложно сказать, сколько она так просидела и проплакала. В один прекрасный момент Олег тихонько подошел к ней, потеребил по загривку, чмокнул в макушку и прошептал в ухо:
- Прости, родная, как-то само собой вырвалось.
Диметра подняла лицо с затекшей он одного и того же положения шеей и лицом, полным соплей и слез. Она достала бумажную салфетку, высморкалась, вытерла второй лицо и теперь Олегу открылись ее красные воспаленные заплаканные глаза.
- Прости. Прости. Прости. – Олег стал на колени и обнял сидящую на стуле Диметру, утонул носом в ее колени. При этом обоих буквально трясло от любви к друг другу, переизбытка чувств.
- Ну как, успокоилась, солнышко?
Диметра энергично кивнула.
- А у меня для тебя сюрприз. – заговорческим тоном сказал он, взяв ее за руку. – Вставай, закрой глаза.
Диметра покорно пошла за ним.
- Только не открывай глаза, не открывай…
Диметра покорно слушалась Олега, так и не понимая в какую часть квартиры он ее ведет. Скрипнула дверь.
- Теперь можешь открыть!
Перед глазами Диметры предстала ванная, все дно которой было заполнено мочой. Ее обворожительно притягательно светло-соломенный цвет, благоухающий аммиачный аромат так и тянул моментально полностью раздеться и лечь, натираться ею.
- Олеженька, ты гений! – Диметра страстно обняла его, сомкнула руки на его шее и поцеловала.
- Да я тут тиазидных диуретиков[6] нажрался, теперь каждую минуту отлить хочется. Раздевайся скорей!
Диметра моментально сняла облегающий топик и кружевные трусики, Олег снял свою «больничную робу», темно-синие семенники и вслед за Диметрой зашел в ванную. Диметра села, а он стоял и толстой ароматной струей попадал Диметре на живот, грудь, лицо, волосы. Она ловила струю и умывалась ею. Опорожнив мочевой пузырь он сел напротив нее.
