Алиса Клевер - 69
Он мягко, но настойчиво раздвинул мои бедра и нежно провел по голенькой коже между ног.
– Что – Андре? – передразнил меня он, чуть смеясь, и расстегнул молнию на брюках, чем окончательно поверг меня в шок. Он говорил совершенно серьезно и собирался трахнуть меня тут, в туалетной комнате его любимого ресторана, не обращая внимания на своих друзей, стоящих по ту сторону двери. – По крайней мере, ты не можешь сказать, что я не предупреждал тебя. Я сказал тебе об этом прямым текстом. Я с самого начала собирался тебя трахнуть здесь, пригвоздив к этой самой стене.
Андре высвободил свой член и упер его в мою промежность, словно желая похвастаться его крепостью и мощью. Пенис стоял, как кол, и я невольно уставилась вниз, краснея от смущения. Андре рассмеялся и чмокнул меня в щеку.
– И не нужно пытаться сбежать, получится только громче, моя дорогая чайка. Ну что же ты, посмотри, как я хочу тебя. Прикоснись ко мне, – попросил он, но я стояла, не в силах шевельнуться. Тогда Андре склонился ко мне и поцеловал в губы, очень нежно, не спеша, не напирая и не настаивая на моей быстрой капитуляции. Он взял мою руку и с усилием опустил вниз. Я прикоснулась к его эрегированному члену, и возбуждение тут же передалось мне, смешиваясь со стыдом и страхом, что нас могут увидеть, и все обязательно поймут, чем мы тут занимаемся.
– Хочешь меня? – прошептал Андре, продолжая целовать так, что у меня закружилась голова. Эта смесь недозволенности, порочности и острой жажды секса сводила меня с ума, и я поняла, что хочу, очень хочу, чтобы Андре пригвоздил меня своим членом к этой самой стене, и сильнее этого я, пожалуй, не хочу ничего. Я только кивнула, и Андре – милостивый властитель – тут же подхватил меня за бедра и легко поднял вверх так, чтобы я осталась лицом к нему. Он насадил меня на свой член – аккуратно, не спеша и улыбаясь одной из своих очаровательных грязных улыбок. Его глаза впились в меня, они ловили каждую мою реакцию, каждую эмоцию на моем лице, в то время как его тело действовало умело и без проволочек. Он сделал резкое движение бедрами, и я почувствовала, как его член заполняет меня изнутри, растягивает, бьет, завладевает мною, стараясь проникнуть дальше, чем это физически возможно.
Я невольно вскрикнула, когда Андре очередным яростным движением бедер насадил меня еще глубже на свой член. Я обхватила его ногами, держась за шею, чтобы не упасть. Андре брал меня размеренно, с наслаждением, довольно улыбаясь всякий раз, когда мне не удавалось сдержать крик или стон.
Затем мы вышли обратно в зал, невольные заговорщики, смеясь над тем, как все вокруг делают вид, будто ровным счетом ничего не произошло. Жером пожирал меня взглядом, полным желания и зависти. Девушка с красивым лицом авторства моего Андре исчезла, но появились какие-то новые люди.
– Я так устала, Андре, – прошептала я, допивая очередной коктейль. – Мы не могли бы уйти?
– Поскольку ты сегодня была экстремально хорошей девочкой, моя милая птичка, я готов удовлетворить любую твою просьбу.
– Прямо-таки любую? – улыбнулась я. – И даже готов отдать мне мои вещи?
– Только те, что я не выбросил, – ответил он, пожимая плечами.
Дома я отключилась почти сразу, а наутро меня снова встретила тишина, уже не показавшаяся такой враждебной. Я вышла, не одеваясь, в гостиную, сбежав босыми ногами по кованой лестнице. Раз уж Андре нравится, чтобы я ходила по дому голой, я решила так и поступать. На кухне меня снова ждал завтрак и белоснежная чашка на поддоне нашей дорогой кофемашины. Я нажала на кнопку, над которой была приклеена записка «нажми на меня», и через минуту кухня наполнилась ароматом свежего кофе. На столе лежал мой телефон, а также полароидная фотография того, как я сплю. На обороте было написано:
«Храпишь, как суслик»
Засмеявшись, я принялась пить кофе и листать в телефоне журнал непринятых вызовов. Мама звонила пять раз, и я, волнуясь и заранее готовясь к тому, что мне придется объяснять необъяснимое, набрала ее номер. Мама ответила не сразу, и голос ее был не то сонный, не то расстроенный – я никогда не слышала ее такой, разве что на съемках, когда она разыгрывала страшное горе.
– Даша, это ты? Я не могла тебя найти. Ты доехала до Шурочки?
– Мама, я еще в Париже, – ответила я, решив не тянуть с этим. Пауза была долгой.
– Не может быть. Но почему?
– Я… так вышло, мам. Ты же знаешь, что я встретила тут одного человека…
– Даша, ты должна немедленно уехать, – вдруг зачастила мама. – Они нашли сумку. Понимаешь, они нашли вещи. И видеозапись. Я не знаю, что и думать, девочка моя. Почему ты не уехала, я же оставила тебе деньги?
– Мама, подожди! Кто нашел? Чьи вещи? – закричала я.
– Сережины вещи, они нашли его рюкзак, и он был весь в крови. Я ничего не понимаю, но мне звонили из полиции. Задавали вопросы. Я хотела прервать съемки, уехать домой, но меня попросили задержаться. Они хотят меня допросить, понимаешь?
– Я ничего не понимаю, – пробормотала я. – Зачем им допрашивать тебя?
– Потому что я видела его. Я видела Сережу.
– Тебе показалось, что ты видела Сережу, мама, – прошептала я, бледнея. Я все еще не хотела верить в то, что она говорит мне.
– Они нашли его вещи, спрятанные около клиники. А потом начали просматривать видеокамеры с улиц, и нашли запись. Я не понимаю, как это могло получиться, но камерой записана драка. Наш Сережа и месье Робен, так они сказали. Что могло случиться, ума не приложу. Может быть, Сережа оскорбил месье Робена на обеде? Я не знаю, Даша. Почему ты пропала, почему я не могла дозвониться до тебя? Я чуть с ума не сошла. А ведь полиция спрашивала и о тебе. Они оставили номер. Даша, что ты молчишь?
– Я… мама, я тебе перезвоню, – пробормотала я, с трудом справляясь со ставшей вдруг невероятно сложной задачей – нажать на отбой.
Сноски
1
Неважно, сколько раз ты говорила, что хочешь уйти… (англ.)
2
Главные герои фильма «Ночной портье» (1974 г.)
3
Институт политических исследований в Париже, основанный в 1872 г.
