Для Финли (ЛП) - Натан Дж.

— Я не такой, — сказал я, перебив ее.

Она покачала головой.

— Я и не говорила, что ты такой.

— Я бы сначала расстался с человеком, прежде чем изменять.

— Прекрасно. — Финли заерзала, явно чувствуя себя некомфортно из-за того, какой оборот принял наш разговор. После длительного молчания она снова заговорила: — Я принесла твои вещи.

На полу рядом с ее стулом я заметил свою сумку.

— Спасибо.

Девушка кивнула, и снова воцарилась тишина.

— Ты говорил с семьей?

Я покачал головой.

— Я давно уже большой мальчик.

Финли закатила глаза.

— Все так говорят.

Я потянул за узел на больничной рубашке, которую меня заставили надеть, отвечая на ее блеф.

— Хочешь проверить?

Ее рот открылся, а потом так же быстро закрылся. Мне нравилось ее нервировать.

— Тренер Бернс придет сюда в любую минуту. Он сейчас разговаривает с твоими врачами, — сказала Финли, пытаясь помешать мне раздеться.

Я кивнул, внутренне посмеиваясь над тем, как взволновала ее мысль увидеть меня обнаженным.

— Он должен быть уверен, что его инвестиции еще в игре.

Финли подняла голову, вглядываясь в мое лицо.

— Ты ведь понимаешь, что Бернс заботится о тебе? Он бы не рвался сюда сразу после игры, если бы просто хотел убедиться, что с его вложениями все в порядке. Он спешил убедиться, что с его игроком все хорошо.

— Откуда ты знаешь?

Девушка пожала плечами, и мне впервые показалось, что она что-то скрывает. Как будто знает что-то, чего не знаю я.

— Тренер Бернс хороший человек.

Мои губы скривились, пока я размышлял над ее словами. Бернс был хорошим человеком. И великим тренером. Но футбол — это бизнес, и тренер играл свою роль, зная, что его работа зависит от нашей победы или поражения. Я был нужен ему на поле.

— Так почему ты здесь?

— Издеваешься? Пришла убедиться, что моя «инвестиция» не испортила все и не потащила за собой остальных членов команды.

Я засмеялся.

— Твоя инвестиция?

— Я вложилась, независимо от победы или проигрыша. В твое стремление объединить этих идиотов. Это не та работа, которую мне бы хотелось выполнять. Но все же прослежу, что бы дело дошло до конца.

Мне нравилось умение этой девушки шутить, сохраняя серьезный вид.

— Рад, что ты здесь.

Финли кивнула, тихо теребя подол своей футболки.

— Так какие у нас планы на вечер?

Ее глаза вспыхнули решительностью и серьезностью.

— Если решу остаться здесь, на что я пока не согласилась…

— Тем не менее, — повторил я, подняв голову.

— Планирую сидеть и разговаривать с твоей жалкой задницей, пока ты снова не вырубишься от таблеток. Надеюсь, это случится раньше, а не позже, — засмеялась Финли, и я увидел ее в другом свете. В свете, который освещал собой искренность и приносил спокойствие, окутывая в мыльный пузырь всех, кто находился рядом с ней. Включая меня.

* * *

Финли

Мой локоть в который раз соскользнул с подлокотника, от чего я проснулась.

— Финли, клянусь, что не буду приставать к тебе.

Я перевела взгляд на Кадена, откинувшемуся в почти вертикальное положение на больничной кровати, а ведь солнце еще даже не взошло.

— Просто иди сюда, — сказал он.

Я посмотрела на белые простыни, укрывающие его ниже пояса. Брукс надел тренировочные шорты и майку, которая, конечно же, обтягивала его рельефную грудь, не говоря о том, что открывала взгляду роскошные бицепсы.

— Я останусь под одеялом. Ты можешь лечь поверх него, — заверил Каден.

Я наклонила голову, представляя себя, лежащей рядом с ним на кровати. Что, если кто-нибудь войдет? Вдруг какой-нибудь журналист решит сделать фото? А если близость заставит меня что-то почувствовать? То, за что потом буду себя ненавидеть.

— На стуле не так уж и плохо.

— Бред. И либо ты придешь сюда сама, либо я подниму свой травмированный зад и притащу тебя.

Я уставилась на Бернса. Почему эти слова не мог сказать какой-нибудь одинокий парень — не из тех, кого я поклялась ненавидеть вечно? Почему в моей жизни все было через задницу?

— Прекрасно.

Я подняла свое измученное тело на ноги и, повернувшись спиной к кровати, попыталась втиснуться в пространство рядом с Каденом. А затем обернулась через плечо.

— Ты собираешься подвинуться?

— Не думал, что у тебя возникнут проблемы с тем, чтобы лечь на меня.

Я гневно взглянула на него, пытаясь скрыть свое веселье.

— Ненавижу тебя.

Каден засмеялся, подвинувшись на пару дюймов и уделяя особое внимание своим ногам.

— Думаю, ты хотела бы ненавидеть меня, но не можешь устоять перед моим очарованием.

Закатив глаза и устроившись, я откинулась на кучу подушек. Мой взгляд тут же привлек телевизор. На экране шел репортаж о футбольных играх колледжей.

— Сколько раз уже показывали твою травму?

— До хрена.

— М-да. — Я поморщилась от воспоминаний. — Мне и одного раза хватило. Было очень страшно.

— Да уж, стать таким же отмороженным, как Грейди, определенно испугало бы и меня. — Каден знал, что я не это имела в виду, но благодаря своей самоуверенности, он легко скрывал свою уязвимость. Это вынудило меня задуматься, а не было ли Кадену больнее, чем он показывал.

На экране мелькнуло еще несколько повторов, мы смотрели их в тишине.

Каким-то образом присутствие Кадена рядом поглотило все. Он был крупным парнем, тем более в сравнении с маленькой больничной койкой. Рукой и ногой, он прижимался к мне, а его умиротворение действовало на мое подсознание. Размеренное движение его грудной клетки насмехалось надо мной, напоминая, что за два года я впервые делила кровать с парнем. И этот очаровательный парень, упакованный в шикарную оболочку, напрочь сводил с ума. Резкий запах, исходящий от него, забрался под кожу и проник в мои чувства. М-да. Мне срочно нужно отвлечься. Просто необходимо.

— Как дела с драфтом?

Каден повернул голову на подушке. Его глаза смотрели прямо в мои, и я осознала, как близко мы находились друг к другу. Дыхание, которое до этого я только слышала, теперь ощущалось на моем лице.

— Спасибо за вопрос.

— Что?

— Кроме тебя и тренера этот вопрос больше никто не задавал. Все просто строят догадки.

Чувствуя неловкость от такой близости, я перевела взгляд обратно к телевизору. Экран заполнило изображение квотербека, удаленного с другой игры.

— Я научилась ничего не загадывать в этой жизни.

— А ты умна.

— Очевидно.

От смеха затряслась кровать.

— Кое-какие команды проявили интерес.

Я снова посмотрела на Кадена, но его взгляд не отрывался от экрана.

— Конечно, проявили. Ты замечательный игрок.

— Когда моя «защита» не дает меня раздавить, — усмехнулся парень.

— Да, но великий квотербек всегда знает, как построить игру, чтобы не дать все испортить.

— Когда выходят трехсотфунтовые полузащитники, желающие твоей крови, а тебя некому прикрыть, то проще сказать, чем сделать.

Этому парню стоило бы перестать обвинять других людей, даже за дело. Коул нашел бы другой способ получить желаемое. Он никогда бы не сдался.

— Даже не знаю, готов ли я для профессиональной лиги.

Эти слова удивили меня.

— Почему?

— Играть за Алабаму было моей мечтой с самого детства.

Сердце защемило, так как стало ясно, что у них с Коулом были похожие мечты.

— После этого сезона у меня останется всего лишь год, — продолжил он. — И я не уверен, что готов от этого отказаться.

— Даже ради славы, которая придет после того, как ты станешь играть в профессиональной лиге?

Каден посмотрел на меня, прищурив глаза.

— Меня это не волнует. Меня интересует только игра. Я люблю футбол. Но если бы относился к игре как к работе, не думаю, что смог бы играть долго.

Вау. Даже в самых смелых мечтах не думала, что услышу от него такое. И я почти надеялась, что не услышу. Потому что теперь Брукс стал нравиться мне еще больше.