Невеста на один день - Лэндиш Лорен

Как полагается вести себя фальшивой невесте на обеде с родней «жениха»? Чем больше я обдумываю вопрос, тем яснее становится, что четких правил для подобных случаев не существует. Может, мне заняться сочинением кодекса поведения?

Впрочем, только я могла ввязаться в подобную ситуацию. Как ни смешно, у этой истории оказалась и положительная сторона. Опираясь на память и на сохранившиеся записи, я сегодня написала целую дополнительную главу на новом ноутбуке. После чего с удовлетворением сохранила ее на флешку.

Я не собираюсь повторять свои ошибки.

Я бросаю нервный взгляд в окно и вдруг вижу Коннора, выходящего из дома. Он смотрит на мой дом, и я чертовски рада, что осталась внутри, а не торчу перед дверью. Коннор не заслуживает знать, что со мной делает один только его вид.

Выглядит он потрясающе. Любой другой в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке смотрелся бы скучно и пресно, но эта классика в сочетании с легкой небритостью превращает Коннора в сексуальную мечту любой девушки. Как бы мне хотелось провести ногтями по его щетине. Или потереться об нее своей щекой.

Мне не нравится, как сильно мое предательское тело реагирует на него. Словно кто-то прикасается к туго натянутой струне, заставляя мои бедра дрожать от желания, а сердце – колотиться в ритме безумного джаза.

«Хватит, Поппи». Так не годится, как бы тебе ни приспичило. То, что этот опасный незнакомец выглядит потрясающе, не имеет никакого значения. Да, так и хочется погладить эти облегающие брюки и медленно зубами расстегнуть пуговицы на его рубашке, но делать этого нельзя. Нельзя, несмотря на то, что закатанные рукава его рубашки обнажают мускулистые руки, а пиджак небрежно перекинут через плечо. На запястье у него поблескивают дорогие часы.

– Может, они краденые?

Вопрос сразу охлаждает мой пыл и помогает немного успокоиться. Эта неприятная мысль возвращает меня на землю, напоминая, что, несмотря на всю свою сексуальность, дьявол порой соблазняет нас самыми неожиданными методами.

Более-менее овладев собой, я открываю дверь и кричу своим собакам:

– Мальчики, ведите себя прилично. Мамочка скоро вернется.

Встретив удивленный взгляд Коннора, я поясняю:

– У меня два белых померанских шпица, Сок и Орешек. Мне показалось забавным их так назвать.

– Тебе по-прежнему так кажется? – сухо интересуется Коннор.

– Мне всегда весело, когда я их зову. Правда, если это происходит на улице, бывает неудобно: можно заработать репутацию местной деревенской дурочки.

Вообще, пока Сок и Орешек были совсем маленькие, с ними случалась куча забавных происшествий. Я ожидала, что Коннор хотя бы улыбнется, но он наоборот хмурится:

– Ты что, на самом деле деревенская дурочка?

– Наверное, да, – вслух рассуждаю я. – Сам подумай: здесь самая большая плотность разведенных и одиноких женщин, но все очень чинно и скучно. Местные жители идут на работу к восьми утра, в шесть возвращаются, чтобы пообедать, посмотреть новости или отвезти куда-нибудь детей. Здесь даже занятия Зумбой считаются признаком дикой раскрепощенности. Большая часть местных присоединяется к клубу пеших прогулок, что дает им возможность сплетничать на ходу о работе и обсуждать, насколько хорош – или ужасен – сад у соседей. Я же сижу дома и пишу любовные романы. Когда накатывает вдохновение, я могу целыми днями не мыться, ходить в пижаме, заказывать еду домой в любое время дня и ночи. И даже собаки у меня Сок и Орешек. Так что меня редко зовут на вечеринки у бассейна.

Я замолкаю и сама удивляюсь злости и горечи, прозвучавшей в моих словах. Вроде подобные вещи меня раньше не волновали – или же я притворялась так хорошо, что обманывала даже себя. Но, чувствуя на себе пронзительный взгляд Коннора, который еще хуже вписывается в местное сообщество, я понимаю, что все это волнует меня сильнее, чем я думала.

– Ты много работаешь, ты креативна и умеешь концентрироваться и расставлять приоритеты. – Он переворачивает все, что я сказала, и придает моему самоописанию противоположный смысл. – Не вижу в этом проблемы.

Я улыбаюсь, ощущая, как его слова словно бы исцеляют раны внутри меня, о которых я даже не подозревала. Я невольно протягиваю руку и шутливо стучу кулаком по груди Коннора, заставив его тоже улыбнуться.

– Ты забыл, что я еще и сексуальная. – Я кручусь перед ним, демонстрируя свой наряд. Не то чтобы я напрашивалась на комплименты, но лучше ему со мной согласиться.

Поскольку я понятия не имею, что принято надевать на семейный ужин, я решила не рисковать и выбрала беспроигрышную комбинацию из короткой пышной алой юбки и облегающей шелковой блузки. К этому прилагается жакет, который я могу снять, если будет жарко. Каблуки делают меня выше и придают уверенности рядом с Коннором.

– И сексуальная, – тихо соглашается он. Его низкий, глубокий голос заставляет мою кожу вибрировать, хотя нас разделяют добрых два фута. Коннор окидывает меня оценивающим взглядом, от которого я замираю на месте. Его слова звучат искренне и, похоже, он так же удивлен этим признанием, как и я. – Нам пора, садись в машину.

Он первый отводит глаза, но я не чувствую, что выиграла. Коннор куда быстрее овладел собой. Ничего, победителем все равно буду я. Мне приходится напомнить себе, что я все это проделываю только чтобы вернуть мой компьютер. Но я вся напряжена, и мое тело намекает, что немного горизонтальной гимнастики было бы очень даже к месту. Этот парень точно мог бы снять мой писательский блок, заодно сняв с меня все, что возможно, и довести меня до полного блаженства и творческого экстаза.

Но я отказываюсь слушать свою внутреннюю сексуально озабоченную сучку и с улыбкой направляюсь к пикапу Коннора. Взявшись за дверную ручку, я задерживаюсь и с улыбкой смотрю на «жениха»:

– Надеюсь, это поход на ужин к твоим родителям, а не похищение?

Что-то в его прищуренном взгляде заставляет меня подумать, что эта шутка задела его сильнее, чем должна была. Похищение или семейный ужин? Может, дело в том, что это я вынудила Коннора разыграть спектакль, хотя он совершенно не собирался идти на такое.

– Поппи, или лезь в машину, или нет. Выбор за тобой, делай, что хочешь.

Он садится за руль и заводит двигатель. Похоже, мы закончили изображать из себя джентльмена.

– Ладно, дверь дама сама себе откроет, – бурчу я, понимая, что Коннор все равно не услышит меня за рыком мотора. Я забираюсь в высокий джип, невольно устроив небольшой стриптиз, и пристегиваю ремень безопасности.

– Слушай, у тебя вообще есть какое-то чувство самосохранения? – Руки Коннора туго сжимают руль.

Я бросаю на него взгляд и вдруг понимаю, что весь этот цирк возле машины был устроен ради того, чтобы я испугалась этого мускулистого, опасного соседа и убежала домой.

Поступи я так, и Коннор бы просто уехал, спасенный от семейного ужина. Но я не оставила ему выбора, и это пугает его. Может, это он меня боится, а не я его.

– Конечно, есть. – Я не уверена, что это правда. Я начинаю бояться саму себя, потому что выйду машины разве что под дулом пистолета. – Но я что угодно готова сделать, чтобы вернуть мой ноут. Если мы поедем на ужин, я больше узнаю о тебе и, возможно, смогу это использовать для своих целей. – Не слишком продуманный план. Я пожимаю плечами. – К тому же, если ты все же похитишь меня и продашь за хорошие деньги, издатели меня не найдут и мне не придется беспокоиться о книге. Так что мне любой вариант подходит.

Юмор, конечно, чернушный, но я сижу, как на иголках. Как ни странно, Коннор слегка оттаивает и кивает мне:

– Ты права.

Я думала, что мы поболтаем по пути и я узнаю, что говорить и как отвечать на возможные каверзные вопросы, но всю дорогу Коннор молчит. Зато я трещу без умолку, спрашиваю его о семье, о том, как он начал воровать и как стал мастером в этом деле, о его сестре и кому он отдал мой ноутбук. Я засыпаю Коннора градом вопросов, чтобы он не думал, будто я сдамся и что я готова на все.

Но он молчит, не отвечая ни на один самый легкий или сложный вопрос. Так что я привычно разговариваю сама с собой: