Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне - Гринёва Ирма
— Господин ХунЮн, так это Ваш дом? Это Вы меня спасли?
— Да, Хеджин, ты у меня в гостях, — предпочёл ответить только на первый вопрос император, поскольку говорить правду на второй не хотел.
— А он далеко от дворца? — продолжила расспросы Хеджин.
— Близко, — осторожно ответил Его величество. Пока он не понимал, к чему ведёт разговор девушка.
— А Вы можете провести меня во дворец?… Или сообщить обо мне Его высочеству принцу?… Мне очень надо туда попасть… Очень-очень. Пока не поздно. Пожалуйста!
— Зачем тебе надо попасть во дворец?
— Вы же, наверное, не знаете, господин ХунЮн, я должна была прибыть во дворец на смотрины кандидаток в гарем Его высочества принца. Но по дороге меня похитили…
— Похитили? — перебил Его величество ради темы, которая интересовала его больше всего, и подступиться к которой собирался позже, чтобы не ухудшить состояние едва оправившейся девушки плохими воспоминаниями.
— На нас напали неожиданно. Убили Ёну, Нари, Бонга, Су-Хо, Ю-Джуна, — начала рассказывать со слезами на глазах Хеджин, — У меня не было с собой оружия, чтобы защититься. Очнулась уже в подвале. Так было страшно! Я попыталась сбежать. Но меня поймали, конечно. Сама виновата! Брат Талтал меня учил прежде думать, а потом уже действовать, а я поддалась отчаянию.
— Тебя били?
— Да, наказали ударами по ногам бамбуковыми палками…
— И это всё? Или было что-то ещё? — спросил Его величество, обратив внимание на то, что, рассказывая об ударах по ногам, Хеджин поднесла руки к лицу.
— Ещё ударили по щекам… Два раза…
У Его величества от ярости сжались кулаки, и он завёл руки за спину — как они посмели так унижать ту, которую он призвал к себе в гарем?!? Они ведь знали об этом!
— Продолжай, Хеджин! Расскажи всё! Ты видела тех, кто приказал тебя наказать? Сможешь их описать?
— Нет. Никто не оглашал при мне моего приговора. А те, кто били, и кто за этим наблюдал, не произнесли ни слова. Лишь однажды ко мне в подвал пришла девушка. Я подумала, что она тоже немая. Но она внимательно рассмотрела меня, даже моё лицо в руках повертела, и произнесла: «Ничего особенного». И ушла.
Хеджин до сих помнила выражение глаз незнакомки — смесь ненависти и презрения. И помнила тон её голоса — холодный и насмешливый. Она даже фыркнула, когда произносила эти два слова — «Ничего особенного!»
«Гюри», — понял Его величество. Решила, что Хеджин ей не соперница, и передумала убивать её ядом.
— Что было дальше, Хеджин?
— Дальше меня перевезли в другое место. И опять поместили в подвал. Но тут я сразу поняла, что смогу сбежать. Только на этот раз торопиться не стала. Долго наблюдала. Думала. Составляла план. А потом соблазнила охранника и сбежала!
— Соблазнила? Каким образом? — искренне удивился Его величество. Как-то дерзкий образ девочки-мальчика Хеджин не вязался в его голове с образом девушки-соблазнительницы.
— Танцевала перед ним. Пела. Сладко-сладко на него смотрела. Что, не верите? Хотите, покажу? — спросила с лукавством в глазах Хеджин, видя, что господин ХунЮн смотрит на неё с сомнением.
И Хеджин повернула слегка голову и закрыла глаза. А когда открыла их, её облик так изменился. Вполоборота, искоса, чуть-чуть снизу вверх на ХунЮна смотрела девушка с таким томным взором, с такой притягательной силой, с таким обещанием райского наслаждения, что Его величество невольно сделал шаг в направлении к кровати, где сидела Хеджин. Но тут Хеджин рассмеялась, чем нарушила волшебство момента, и Его величество очнулся.
— Чтобы так смотреть, я думаю о юэбинах44. Я их так люблю, а дядя разрешает их готовить только раз в году.
«Какая же она, по сути, ещё девочка», — подумал Его величество и подстегнул рассказ Хеджин, сказав:
— Итак, ты его соблазнила. А дальше?
— Вырубила на время. Меня Талтал научил для самозащиты. Я ведь пока не справлюсь с мужчиной в рукопашном бою. И цзянь ещё для меня тяжёл. Талтал показал мне три точки. Ударив по ним, можно даже убить. А, если нажать, просто выключишь сознание. Надеюсь, Ги не сильно накажут из-за моего побега, — вздохнула Хеджин, ведь Ги ничего плохого ей не сделал. А она не только сбежала, но ещё и нож его украла. Хеджин было жалко Ги.
— Как ты выбрала путь? Что ела? Где спала?
— Шла туда, куда несли ноги. Ела, что придётся. Часть пути прошла с паломниками, они поделились со мной тем, что у них было из еды. Спала тоже, где придётся — на земле, в заброшенном сарае, на конюшне.
— И лошади тебя не выдали?
— Меня любят животные — и лошади, и собаки. Талтал научил меня с ними разговаривать.
«Поистине, таланты Талтала неисчерпаемы, — ревностно подумал ХунЮн, — Интересно, искусству кокетства её тоже учил Талтал?»
— Что было потом?
— Потом я заснула. И проснулась уже здесь, — рассмеялась Хеджин.
— Так зачем тебе нужно увидеть принца?
— Он ведь не знает, что я не по своей воле не приехала на смотрины. Может разгневаться. И тогда пострадает моя семья — и Талтал, и дядя.
— Смотрины уже давно прошли. Три месяца назад. Я не слышал, чтобы их постигло наказание…
Хеджин так обрадовалась, но тут же радость её погасла, поскольку ХунЮн продолжил:
— Но в императорском дворце многое происходит тайно.
— ХунЮн, — обратилась к императору с мольбой в голосе Хеджин, не замечая, что уже давно общается с ним, как со старым другом или с братом, опуская вежливое обращение «господин», — Вы поможете мне попасть во дворец?
— А ты хочешь попасть в число наложниц Его высочества? — спросил ХунЮн и, почему-то, затаил дыхание в ожидании ответа.
— Нет, я не хочу остаться в гареме. Я только хочу защитить Талтала и дядю. Хочу быть уверена, что им ничего не грозит.
— Ты не хочешь быть наложницей в гареме, но ведь кто туда попадает, оттуда уже не возвращается.
— А я слышала, что сначала Его высочество знакомится с кандидатками и только потом зачисляет в свой гарем. А тех, кто ему не понравился, отправляет домой или в монастырь.
— Ты уверена, что не понравишься Его высочеству? Или сама не влюбишься в него?
— Нет! Это не возможно. Я ему просто объясню, что не смогу его полюбить. Он же умный. Зачем ему в гареме та, которая его не любит? А ещё, наверняка, Его высочество добрый и великодушный, он позволит мне отправиться в монастырь.
— Ты разве не хочешь вернуться домой? — удивился ХунЮн.
— Дядя не успокоится, — горестно вздохнула Хеджин, — пока не выдаст меня замуж. А я замуж за другого не хочу …
— А за кого ты хочешь, Хеджин?
— Я хочу… я хочу… — начала Хеджин и покраснела.
Слова, что ей хочется замуж только за Талтала, никак не выговаривались. Мысли бились в голове, как встревоженные птицы в клетке, и она, вдруг, вспомнила ещё об одной своей мечте — если, уж, выйти замуж за брата нельзя, то, хотя бы, быть с ним рядом настолько и сколько будет возможно. И Хеджин чётко сформулировала:
— Я хочу отправиться в армию. Воевать рядом с Талталом.
— Женщина? В армию? Это невозможно!
— Но почему? Помните, Вы ведь сами говорили, когда я была в мужской одежде, что взяли бы меня воином? Я отлично стреляю из лука, метаю ножи. Да, Вы же ещё не видели, как я управляюсь с духовой трубкой! Не хуже, чем с луком и стрелами. И на коне скачу почти также быстро, как Талтал, — расхвасталась Хеджин, — Пусть я ещё не сильна в рукопашном бою и цзянь с трудом удерживаю в руке, но я ещё потренируюсь и стану сильной. Я буду очень усердно тренироваться, честное слово!
— Кхм! — хмыкнул на страстный монолог Хеджин Его величество император ХунЮн.
Что ещё он мог ей сказать? Только то, что во дворец пока отправляться рано. Сначала надо подлечиться.
Уходя, ХунЮн думал о том, какие чувства он бы сейчас испытывал к Соа, если бы Хеджин не похитили, и она вовремя приехала на смотрины?
К Талталу Его величество заходить не стал, хотя изначально собирался сам сообщить ему о том, что Хеджин пошла на поправку. Отдал распоряжение Бэкхёну, чтобы передал он. А ещё повелел перевезти Талтала в лагерь отряда «Камакви» и начать тренировки. Его величество не желал, чтобы Талтал и Хеджин увидели друг друга. Если один влюблённый ради другого может наворотить столько дел, то какая катастрофа может случиться, если они будут вместе? Талтал сам открыто признался, что любит Хеджин. Хеджин так и не сказала, что любит Талтала, но он не сходил с её уст весь их разговор.
