Мой Февраль (СИ) - Ричмонд Беатрис

— Тогда уж лучше с Алисой. Эта девочка знает толк в развлечениях, — «эта девочка» уже видела десятый сон, но брат был прав — когда-то малышка станет грозой мальчишечьих сердец и королевой школы. Индия, вопреки уговорам бабушки, вышла замуж за парня с испанскими корнями — Гаспара Оливейро, в итоге получилась прекрасная семья, и, не менее прекрасная, Алиса.

— Даже не думай об этом, — погрозила пальцем беременная Индия, и тоже присоединилась к нашему смеху. — Боюсь, что после вашей тусовки, нам с отцом, — она нежно посмотрела на Гаспара, — придется заковать дочь в кандалы. Потому что она уже сейчас непоседа, а общение с дядюшкой Николасом делает ее непоседой в десятой степени.

Когда все разошлись по своим комнатам, благо размер дома позволял это сделать, ко мне пришла мама. Она уже была в курсе нашего разрыва с Тони, и наслышана о причине разрыва, и я услышала коронную фразу всех матерей мира: «А я тебя предупреждала, а ты не слушаешь мать». Мама была недовольна тем, что мы живем не в браке, что я содержу Тони — я всегда восторженно рассказывала, чем порадовала любимого, что купила, что приготовила. Она изначально была уверена, что он альфонс, а я не желала ей верить. В итоге — мама оказалась права.

— Как всегда, — подытожила мама, садясь ко мне на кровать. Я остановилась в своей старой комнате, в которой пока еще не делался ремонт — дом большой и на его нужды уходит много средств. — Ты с ним не собираешься мириться?

— Нет, — я покачала головой, и поджала ноги, чтобы маме было удобнее сидеть. — Он в прошлом.

— Вот и славно, — мама кивнула. — Детка, а теперь давай поговорим о тебе. Ты слишком много работаешь, — я закатила глаза, понимая, что сейчас начнутся очередные нравоучения. — И не закатывайте глаза, мисс! Это неприлично, — возмутилась мама, а после продолжила: — я недавно прочитала книгу про выгорание — знаешь, какая это страшная штука? Я не хочу, чтобы моя дочь — красавица и умница — оказалась в психиатрической клинике с диагнозом «депрессия».

— Ма, мне нравится моя работа, — начала я успокаивать мать-читательницу. — Я получаю удовольствие от работы, а значит, выгорание мне не грозит.

— Да, но ты все больше времени ей уделяешь! Так нельзя. Пойди, как говорит Никки, потусуйся, повеселись, — такие советы мама мне еще никогда не давала.

— Я тусовалась на Хэллоуин, — я покраснела, вспомнив, как я «тусовалась». — Я была приглашена на прием в мэрию, и блистала там, в прямом и переносном смысле.

После этого признания, мне ничего не оставалось, как рассказать маме о бале — маскараде, об Александре и Кристофере, о выборе наряда и обо всех гостях, которых успела заметить и узнать. Я умолчала только об одном событии, но о нем лучше было бы вообще не вспоминать.

— И какие они, эти «великие мира сего», — спросила мама, использовав жест.

— Обычные, — я вздохнула. — Они простые, но держатся обособлено. Даже на таких мероприятиях обсуждают бизнес. Ко мне относились нормально, но, думаю, что если бы я пришла в своей обычной одежде, то сторонились бы меня.

— Не сторонились бы, если бы знали, какая ты умница, и сколько красивых зданий спроектировала, и еще спроектируешь, — мама встала, и, наклонившись, поцеловала меня в лоб. — А твой босс боссов, — моя семья легко переняла мою манеру называть мистера Феба, — настоящий козел. Брук, детка, приезжай на Новый год, мы будем ждать, — с этими словами мама вышла из комнаты, а я включила лэптоп, который прятала под одеялом. Если бы мама его увидела, то мне пришлось бы выслушивать лекцию о взаимосвязи экрана и зрения.

Проверив рабочую почту, я зашла на свою, и увидела непрочитанное письмо от Февраля, которое пришло всего несколько минут назад. Я не хотела его открывать, но, ругая себя. Все же сделала это. И получила первый опыт виртуального секса.

Я долго сопротивлялась, но Февраль был настойчив, и в конце концов я сдалась. Когда все закончилось, я была рада, что мой собеседник не видит меня.

— Не пиши мне больше, — руки дрожали. — А напишешь, я отвечать не стану.

— Почему? Что я такого сделал? — спросил мужчина. Я отчетливо видела Августа на месте Февраля, и это выводило меня из себя.

— Боже, какая ирония, — прошептала я. — Август и Февраль, — я тихо засмеялась, радуясь тому, что моя комната была обособленной на этаже — с одной стороны был кабинет, а с другой — библиотека. — Не ты сделал, а я, — ответила я собеседнику. — Это было ошибкой, и я прошу тебя больше не писать.

— Как скажешь, — ответил Февраль. — Я вообще только на праздник приехал домой. Утром уезжаю до Рождества. Счастливых праздников, Мэдисон.

— И тебе, Февраль, — ответила я, и отключила питание. Было что-то сверх меры грязное в том, что я делала, что писала, и что думала. Незнакомец в маске разбудил во мне то, что спало и никогда бы не проснулось, не встреть я его на том гребаном балу.

Меня не всегда устраивал секс с Тони. Иногда хотелось чего-нибудь этакого, горячего, страстного. Но Тони об этом не знал — я никогда бы не позволила себе попросить его добавить страсти. Меня устраивало то, что устраивало его. А вот в моих сексуальных фантазиях я мечтала о настоящем сексе: жарком, страстном, потном и иногда жестком. Мне хотелось, чтобы мое тело горело и желало, а не просто делало то, что заложено инстинктами. Именно это сделал со мной незнакомец. Именно этого я хотела, когда кончила, от виртуального секса с Февралем. Именно это могло довести меня до необдуманных поступков. И именно об этом я запретила себе думать.

22.

— Тони как-то странно смотрит на меня, — я ушла на лестничную площадку, чтобы позвонить Эй Джей. — Рассматривает, как будто никогда не видел.

— Может, вспомнил былые чувства? — подруга не проявляла никакого энтузиазма, впрочем, как и я.

— Не думаю, на Кассандру он смотрит влюбленными глазами, а на меня, как на инопланетянина. Ничего не понимаю, — неожиданно открылась дверь, и на площадку вышел сам Тони. — Подожди, не ложи трубку.

Тони стоял как раз посередине прохода, и я не смогла бы обойти его, даже очень постаравшись, а он не сделал ни одного движения, чтобы пропустить меня.

— Може, т отойдешь в сторону? — спросила я довольно грубо.

— Ты что здесь делала? — так же грубо ответил он вопросом на вопрос.

— Что значит «что делала?»? Ты, как мне казалось, не мой босс, чтобы задавать подобные вопросы, — я удивилась. Он никогда не позволял себе такие вольности к другим сотрудникам, а со мной в последнее время вообще не разговаривал.

— Здесь курят, — все таким же тоном отца-тирана продолжил он.

— И что? — я не могла понять, к чему он ведет.

— Ребенку это вредно, — видно было, что ему трудно сказать эти слова. Но еще труднее было мне. Я вообще не могла понять, о каком ребенке он говорит, и хлопала глазами, пока мой мозг судорожно перерабатывал информацию, вынимая ее из глубин памяти. — Пассивный курильщик получает больше…

— Я знаю, — перебила я его, вспомнив, наконец-то о том, что перед праздником ляпнула Кассандре. Мне дико хотелось ему открыть правду, но потом я решила, что еще немного позволю себе помучить его. — Это не твой, можешь так не волноваться.

Я никогда не видела, чтобы люди бледнели с такой скоростью. Он стал цвета бумаги для черчения буквально за секунду, а потом по его лицу и шее пошли красные пятна. Я реально испугалась за его здоровье — так и инсульт можно заработать.

— Знаешь, кто ты? — голос Тони дрожал, и когда он обхватил руками голову, я увидела, что пальцы его просто трясутся. — Кэсси говорила, что ты только напоказ скромная овечка, а на самом деле — шлюха!

— Ну, у нее отличный собственный опыт, ей виднее, — я отодвинула плечом оторопевшего Тони, и ушла с площадки, оставив за собой полуоткрытую дверь, и неподвижно стоящего бывшего.

— Ты все слышала? — спросила я, поднося трубку к уху.

— Ты беременна? — Эй Джей была недовольна.

— Нет, — я засмеялась. — Ты думаешь, что первым бы узнал Тони? Или, вернее, Кассандра? Ты так обо мне думаешь? — я совсем не обиделась. — Да?