Александра Каплунова - Право на жизнь (СИ)
Внезапно деревья расступились и я увидела перед собой каменное строение, напоминавшее разрушенный храм.
Суетливо обернувшись, я прислушалась, преследователь приближался.
Со всех ног я припустила к развалинам. Там, мне казалось, я смогла бы найти укрытие.
Деревянная дверь висела лишь на одной петле, но я смогла открыть ее и проскользнуть внутрь. Но стоило мне оказаться под сводами старого храма, как дверь исчезла, теперь это была сплошная каменная стена. Я кинулась было обратно, попыталась найти дверь, через которую только что вошла, но ее больше не было. Лишь холодные камни попадались под мои ладони. Я отпрянула назад и в темноте наткнулась на какую-то статую. Еще и миг, и это ледяное каменное изваяние пришло в движение. Холодные руки потянулись ко мне из темноты. Крича, я попыталась вырваться, отбежала подальше. Тогда мое внимание привлекли крики. И я узнала их. Это были девушки, которых привели в храм со мной в ту злополучную ночь.
Я пошла на звук, ускорилась, побежала. И чуть не натолкнулась на одного из храмовников. Все здесь было в самом разгаре, но это уже был не тот ритуал, которому подвергали нас, а кровавый бал Самаэля.
С ужасом, я осознала, что в центре, на горе истерзанных тел, будто бы на троне сидит Самаэль. Он скалится в своей зловещей улыбке, глядя на меня и протягивает мне руку. Я пытаюсь сопротивляться, но не могу. Делаю шаг, еще один. Отовсюду ко мне тянутся десятки рук, они хватают меня за одежду, будто пытаясь удержать. Из темноты появляются лица девушек, тех кого я знала, и тех кого видела впервые. Их измученные лица беззвучно кричали, по губам их я могла прочесть одно лишь слово – остановись.
Но я продолжала идти не в силах остановиться.
А Самаэль сидел на своем кровавом троне и тянулся мне навстречу, предвкушая…
Я распахнула глаза. Ночное небо, листва деревьев. И все это было лишь сном. Диким, страшным, но все же сном.
Я все еще продолжала тяжело дышать, глядя в небо широко раскрытыми глазами. Меня сильно трясло, то ли от холода, то ли просто знобило.
Сейчас было темно, и только луна, плывущая по небу освещала округу, да редкие звезды пробивались из-за облаков.
Слегка повернув голову, я взглянула на Самаэля. Он сидел, все так же облокотившись спиной о корень, откинув назад голову, с закрытыми глазами. Его длинные черные, как смоль, волосы ярко выделялись на фоне белой кожи, которая в свете луны будто бы и вовсе светилась.
Я не знала спит ли он, но страх перед ним, даже таким расслабленным, сейчас сковывал меня. Хотелось бежать прочь, без оглядки, не останавливаясь, пока не упаду без сил. Дальше и дальше от него.
Я коснулась рукой шеи. Этот ошейник, он не позволит мне сбежать. Не позволит спрятаться. Даже здесь, в другом мире, я обречена подчиняться. Хотя здесь по крайней мере у меня есть выбор – жить или умереть.
Но разве я смогу совершить самоубийство? Да и в чем тогда смысл, ведь тогда я без суда попаду в ад и оттуда уже не смогу выбраться и буду обречена на вечные муки. Правда Самаэля тогда уже не будет в живых, ведь он умрет вместе со мной.
Но в любом случае, сейчас у меня уже нет столько решимости, что бы устроить все таким образом. И имея сейчас хоть какой-то шанс стать свободной, я ухватилась за него, как за соломинку.
Я села, подтянув колени к груди. Костер уже догорал, и я подкинула в него еще несколько поленьев. Пламя тут же охватило сухую кору, затрещали веселые искры.
С тоской я вспоминала, как еще несколько недель назад вот так же сидела у костра со своими друзьями. Несмотря на то, что нам, Избранным, как нас называли в храме, было запрещено покидать святые стены, я частенько нарушала это правило.
Не знаю, как остальные, мы мало общались друг с другом, но я до последнего жаждала испытать все прелести жизни. Понимая, что от меня зависит судьба тех, кого я люблю, что я не имею права отказаться от приготовленной мне участи, я никогда серьезно не задумывалась о побеге. Более того, нам с детства внушали мысль, что мы на самом деле Избранные и стоим выше всех остальных, ибо нам дарован шанс гарантировать защиту нашего Мира. Я отчасти верила в это, а потому, хоть и мечтала, но никогда всерьез не пыталась сбежать. Бывало, что ночами я сбегала из своей скромной комнатушки вместе с деревенскими ребятами. Мы проводили ночи под открытым небом, рассказывая друг другу страшные истории в свете костра, старые сказки, делились своими мечтами. Мы всегда с нетерпением ждали начала покоса, чтобы кататься со стогов сена. Эта забава из года в год была для нас чем-то особым. Любимым ритуалом, главное в котором – было не попасться старшим.
Ребята моего возраста в деревнях и селах, как правило, уже имели свои семьи, свой дом, но мне судьбой было уготовано совершенно другое и периодически тайком выбираясь в гости к давним знакомым, я тихо завидовала их счастью. Нередко их сочувствующие взгляды еще сильнее расстраивали меня, но никогда я не подавала вида. Всегда улыбалась им. Всегда успокаивала, говоря им о том, что это мой долг и прося их всех не печалиться, после того, как свершиться ритуал.
Те же, кто был помладше и с кем я проводила основную часть своего времени, благо на вид я всегда казалась младше своего истинного возраста, всегда видели во мне хорошего друга. Мальчишки никогда не обращались со мной как с девчонкой, а вели себя со мной, как с равной. Однако и среди них я редко забывала о том, что мне было приготовлено.
Моя миссия всегда казалась мне чем-то особым. Думая о том, что принося себя в жертву, я делаю великое дело на благо Мира, я могла жить дальше и не так сильно бояться своей участи.
А что оказалось в итоге? Никакой великой миссии. Все мы, те, кто жили в моем мире, оказались одурачены одним… Да мне даже слова не подобрать. Самаэль.
Я посмотрела на него со злостью, желая ему пережить все то, что он принес другим. Желая, чтобы он почувствовал на своей собственной шкуре, что значит боль. Не физическая, у душевная. Я не понимала и не хотела понимать, как чужая боль может приносить наслаждение. Хотя, ведь он не человек и никогда не был им. Он – отродье Ада.
— От тебя так и воняет страхом и злобой, как от низших во время казни. – Его голос прервал мои размышления. Я встрепенулась. Искоса взглянула на него, не удостоив ответом. Затем снова вернулась к созерцанию огня.
Самаэль склонился вперед, протягивая руки к огню. Я злорадно приняла на заметку, что похоже он все же мерзнет. Что же, Великий Демон, Хранитель Пятого неба, поддается обычному холоду. Я вновь не смогла сдержать улыбку.
— Ты снова смеешься надо мной, смертная? Не забывай, я может и утратил большую часть своей силы, но все же могу заставить тебя пострадать, так что в твоих же интересах вести себя прилично. – Голос его звучал угрожающе. Ему явно было совсем не по себе, зная, что сейчас он слаб, как никогда. И это понимание раздражало его и заставляло находиться в постоянном напряжении.
