Мэрайя Коул - Красивая ошибка (ЛП)
Она щелкает выключателями на стене и свет в комнате приглушается. Начинает играть медленная музыка. Она плюхается на кушетку прямо напротив меня.
– Ладно, – она вздыхает. – Покажи мне, что ты умеешь.
– Что?
– Танцуй.
– Сейчас?
– Нет. Завтра, – Робин закатывает глаза.
Не двигаюсь, я совершенно не уверена, что должна делать. Я никогда ни перед кем не танцевала.
– Представь, что я какой-то биржевой маклер, у которого жена уехала в командировку. Мне отчаянно хочется, чтобы у меня на коленях посидела какая-то красивая девушка. В моём нагрудном кармане сотни долларов, и ты хочешь, чтобы они все стали твоими. Танцуй.
Робин расставляет широко ноги, делая вид, что она мужчина, и откидывается назад. Её губы вытянуты в линию, как будто у меня ровно пару секунд, прежде чем она скажет мне убираться отсюда.
– Я думала, меня будут учить танцевать, – я сглатываю.
- Я уже учу тебя! Танцуй!
Все еще не уверенна, что именно надо делать, я глубоко вдыхаю и начинаю двигать бедрами, смотря ей в глаза.
На моём лице моё самоё лучшее выражение: «Я знаю, как ты хочешь трахнуть меня» которое я репетировала годами. Это пока всё, что приходит мне в голову.
Я делаю шаг вперед, покачиваю бедрами и неловко пытаюсь двигать руками в такт музыке. Вспомнив, что должна раздеваться; я снимаю рубашку через голову и швыряю её в другой конец комнаты.
Я пробую воспроизвести несколько движений, которые выучила на балете в старшей школе. Я становлюсь в пятую позицию и грациозно вытягиваю руки. Я уже хочу расстегнуть молнию на своей юбке, когда Робин поднимает руки и велит мне остановиться.
– Ты что действительно думаешь, что кто-то будет платить, чтобы посмотреть на это?
– Я не умею танцевать, – вздыхаю я.
– Это и ежу понятно! – она качает головой и встает. – Садись! Позволь мне показать, как это делается.
Я плюхаюсь на стул.
– Ладно, – она снова включает музыку. – Это не балет на Бродвее. Мужчинам наплевать, как хорошо ты умеешь танцевать. Они просто хотят, чтобы их соблазнили.
Робин смотрит на меня взглядом: «Я знаю, ты меня хочешь» и грациозно скидывает своё платье: стягивает его через голову и оно соскальзывает на пол.
На ней прозрачный красный лифчик и кружевные трусики. Только сейчас я замечаю её туфли, серебряные, шпилька минимум 17-18 сантиметров. Она подходит ко мне, садится мне на колени и запускает свои пальцы в мои волосы. Робин откидывает назад свою голову, медленно покачивая своими длинными волосами, и начинает тереться своими бедрами о мои.
Она кладет свою руку мне на грудь и шепчет на ухо:
– Скажи, как сильно ты хочешь меня трахнуть.
– Что? – я, конечно, возбудилась, но не настолько.
– Ты должна переходить сразу к делу, – она берет мои руки и опускает к себе на спину, прямо на застежку её лифчика. – Расстегни его.
Большим пальцем я расстегиваю её лифчик, затем она, почти касаясь моих губ, говорит:
– Ты разрешишь мне быть твоей шлюшкой? – спрашивает она. – Ты трахнешь меня прямо здесь? Прямо сейчас? – она гладит мои плечи и качает своими бедрами, как будто мы уже занимаемся сексом. Она смотрит мне прямо в глаза и продолжает покачивать бедрами. – «Отвечай мне!» - требует Робин…
У меня нет слов. Музыка становится всё тише, и на финальном аккорде, Робин целует меня в шею. Она слезает с моих колен и встает передо мной, как будто то, что она делала до этого, было настолько обычным, словно посуду помыть.
– Видишь? – она пожимает плечами. – Это не так уж и сложно. Я всегда заканчиваю свой танец поцелуем в шею. Это придает танцу больше чувственности, но тебе не обязательно делать то же самое. Со временем, ты найдешь способ, как растянуть танец как можно дольше, ну, если когда-нибудь кто-то закажет тебе приватный танец.
– А сколько он обычно длится?
– Ну, об этом ты узнаешь, когда научишься танцевать, – Робин тянет меня за руку, заставляя подняться со стула, садится на моё место и отдает мне свои туфли. – Я покажу тебе пару основных движений, и ты будешь тренироваться. Будем учить тебя потихоньку. Сделай шаг назад и расстегни лифчик...
Несколькими часами позже я поняла две вещи:
1) из меня хреновая танцовщица;
2) грязные словечки - прямо – таки недооцененное искусство.
– Ты неплохо справилась для первого раза, учитывая то, что ты дерьмовая танцовщица, – Робин показывает мне гримерную. – Никогда не уходи с работы сама, всегда проси кого-нибудь из охранников провести тебя к машине. Если тебе кажется, что кто-то следует за тобой, разворачивайся и возвращайся в клуб. Майкл никогда не допустит, чтобы нас запугивали. Он сам позвонит в полицию.
Я киваю.
– Пусть это слишком рано, но тебе уже надо придумать себе два имени. Первое, для выступлений, второе, для клиентов, которые будут спрашивать твоё настоящее имя. Есть идеи?
– Кармен?
– Кармен? – Робин цокает языком. – Черт, нет. Я сейчас что-нибудь придумаю. В любом случае, когда ты приходишь на работу, ты первым делом идёшь сюда. Расписание вечеринок всегда весит радом с зеркалами. При любых незапланированных изменениях, кто-нибудь напишет тебе сообщение. Есть вопросы?
– Сколько часов я могу работать в неделю?
– Легально? – она улыбается и меняет тему. – У тебя очень красивые волосы. Такой редкий иссиня-черный. Это твой натуральный цвет волос?
– Да.
Она запускает свои пальцы в мои волосы.
– Твоё сценическое имя будет Рэйвен (с англ. Ворона), а твоё настоящее имя будет...
Она задумывается.
– Отем. У меня фальшивые права на это имя.
– Мне нравится! Ты живешь одна, Отем?
– Нет. Я живу с бабушкой и дедушкой.
– Я уверена, они будут очень горды тем, где ты будешь работать, – Робин улыбается. – Разве они не будут возражать, что ты будешь возвращаться так поздно с работы?
– Мне 21, а не 15, – отвечаю я, прекрасно зная, что Вирджиния и Генри редко задают вопросы о моей работе; они обычно рады, что я вообще работаю.
– Судя по всему, тебе придется многому научиться... – она смеется. – До пятницы приезжай каждый день, чтобы выучить как можно больше.
– Мне заплатят за эту неделю?
– Тебе не будут платить, пока ты не научишься все делать как надо! – Робин подталкивает меня к боковому выходу из гримерки. – Сядь в зале и смотри, как я работаю. Я официально твой новый пример для подражания.
Вздыхая, выхожу из гримерки, ища место, чтобы сесть. Я единственная девушка в зале, у которой нет подноса в руках, и которая не танцует. Мужчины смотрят на меня с подозрением – наверное, гадая, почему я полностью одета.
