Эммануэль Арсан - Частные уроки
Она снова развернула его лицом к себе, понимая, что отпускать его сейчас нельзя.
— Фили! — с мольбой в голосе произнесла Николь. — Докажи мне, что ты не сердишься на меня! Поцелуй меня на прощанье.
— Хорошо.
Она закрыла глаза и потянулась к нему. Он привстал на цыпочки и по-братски чмокнул ее в щеку.
— А можно мне тебя поцеловать? — спросила она с нежностью и даже уважением в голосе.
— Да, наверно.
Она склонилась к нему, впилась опытно в его губы, и стала гладить его плечи.
Фили пытался нащупать ручку двери, чтобы бежать, хотя и ощущал пьянящее наслаждение. Она касалась губами его шеи, руки ее опускались все ниже под его халатом…
Фили понял, что больше не выдержит, сорвется и наделает глупостей (совсем не тех, которые наделал бы нормальный возбужденный мужчина, а детски-мальчишечьих), вырвался и убежал.
Николь с неудовлетворенной страстью во взгляде глубоко вздохнула и пошла вытираться.
* * *
Шерман сидел в резиновом костюме на дне своего бассейна и дышал через длинную специальную трубу.
Фили лег на доску трамплина и пытался дотянуться до трубы, чтобы закрыть ему доступ воздуха — невинная дружеская шутка.
Но не дотянулся. Пришлось хлопнуть ладошкой по воде — мол, вылезай, дело есть, нечего пузыри в воде считать.
Шерман всплыл на поверхность.
— Ну что еще случилось? — очень недовольно пропищал толстяк, выплюнув загубник дыхательной трубки.
Фили не стал мурыжить приятеля. Его прямо распирало, так хотелось быстрее поделиться случившемся:
— Я только что принимал ванну вместе с мисс Меллоу, нашей экономкой! — выпалил он восторженно.
Шерман подплыл к трамплину и взялся за край доски. Фили протянул ему руку.
— Ванна? Вместе? Да ты что, шутишь? — недоверчивым тоном спросил Шерман, вылезая при помощи Фили из бассейна.
— Нет, не шучу, — ответил Фили серьезно. Он взял с поребрика очки друга и полотенце и подошел к нему.
— Слушай, а ты знаешь, что некоторые семьи все вместе принимают ванну, — чтобы как-то сдержать охватившую его жгучую зависть, пытался сделать Шерман вид, что ничего особенного не произошло. — В Японии, например. В Японии есть традиция — вся семья вместе принимает ванну.
— Почему? — удивился Фили. Он впервые слышал об этом.
— Откуда я знаю почему! — ушел от ответа Шерман. Не выдержал все-таки и спросил, проявляя свою крайнюю заинтересованность: — А ты потрогал?
— Что? — не понял Фили, принимая в свои руку подводную маску приятеля.
— Сиськи ее потрогал? — удивляясь, что друг не понимает, что больше всего интересует его, переспросил Шерман.
— Ну… В общем, да. — Фили надел Шерману его очки, что держал до этого в руках и подал полотенце.
— Что значит «в общем, да»? Потрогал или нет?
— Ну, не руками… — замялся Фили. Но ведь он же не солгал — трогал же ведь, трогал! И честно пояснил: — Локтями.
— Ну как она? — спросил Шерман, вытирая мокрые волосы поданным заботливо полотенцем. — Тоже возбудилась, когда ты ее локтями?
— Я не знаю.
— О, господи! — страдальчески возвел к небу глаза Шерман.
Они пошли по краю бассейна.
— Ты знаешь, приличные девушки позволяют свои сиськи трогать, когда они в тебя влюбляются, — изрек Шерман мудрость, берущую истоки в полупрочитанном Евангелии. — Иначе они — шлюхи! — Он секунду подумал над своей мыслью и кивнул согласно: — Это точно.
Они поравнялись с шезлонгом, на котором распласталась с неизменным ярко-глянцевым журналом Джойс. Фили остановился, залюбовавшись ее телом, и ответил Шерману невпопад:
— Не знаю.
Джойс оторвалась от журнала и заявила капризно:
— Эй, Фили, отойди. Ты мне солнце заслоняешь!
Фили пожал плечами — подумаешь! Шерман хотел в очередной раз оценить умственные способности своей сестры, но они уже миновали ее, да и другой вопрос занимал его сейчас гораздо больше.
— Знаешь, Фили, что я думаю? — после некоторых размышлений решился Шерман. — Что?
— Что мисс Меллоу — шлюха.
— Нет, не шлюха, — обиделся Фили.
— Нет, шлюха! — Чем еще он мог объяснить свалившееся на друга счастье?
— Нет, не шлюха. Если она пригласила меня в ванну, это еще не значит, что она шлюха. — Оправдывал мисс Меллоу Фили. — Многие люди вместе принимают ванну!
— Ну кто, например? — ядовито улыбнулся Шерман.
— Ну, японцы. Ты ж сам говорил! Может, она наполовину японка?
Крыть Шерману было нечем и он решил зайти с другой стороны.
— Фили, знаешь, что я думаю? — снова повторил Шерман. Солнце отражалось в его очках, скрывая от Фили выражение его глаз.
— Что? — Ничего хорошего Фили не ожидал от плода его раздумий.
— Я думаю, что ты влюбляешься в нее! — И Шерман пошел вперед не дожидаясь ответа закадычного друга.
— Ты сумасшедший! — крикнул ему вдогонку Фили.
— Нет, не сумасшедший! — огрызнулся толстяк.
— Шерман! — окликнул Фили. Ему очень не хотелось ссориться с приятелем (обычно их ссоры носят затяжной характер, а сейчас Фили остаться без моральной поддержки Шермана отнюдь не улыбалось). К тому же, где-то в глубине души он допускал, что доля истины может присутствовать в обоих предположениях толстяка.
— Что! — обернулся тот.
— Послушай, Шерман, — Фили подошел к другу, — Если парень дотрагивается до сисек женщины, но не на свиданке, а так…
Дома… Как это считается? Что он плохо себя вел?
— Руками или локтями? — важно уточнил Шерман.
— Руками.
— Нет, по-моему, нормально себя вел, — улыбнулся Шерман.
— Не делай ничего такого, что я бы не стал делать, — весело повторил слова отца Фили и ладонью ткнул друга в правое плечо.
* * *
Фили понял, что если он сейчас не предпримет каких-то решительных действий, то не решится уже никогда. И останется на всю жизнь закомплексованным неполноценным человеком. Он приблизился как можно ближе к ней (в любую секунду готовый услышать «не надо») и робко, неуверенно поцеловал ее в щеку. Поднял сразу глаза: как отреагирует?
Николь улыбнулась ему нежно, взяла его руку в свою, другую положила ему на плечо и нашла своими нежными алыми губками его рот. Волна непередаваемого счастья окатила Фили.
Они сидели на заднем сиденье Кадиллака. И возвращались из кинотеатра.
Фили даже под угрозой казни не смог бы сейчас пересказать содержание фильма — настолько мало кинокартина интересовал его. Совсем другие мысли терзали Фили весь вечер. Он помнил лишь, что весь зал хохотал — видно шла кинокомедия.
Слова Шермана весь день не давали ему покоя. Он пытался осмыслить происходящее с ним, понять поведение и мысли мисс Меллоу. Ни к чему определенному в итоге не пришел — женская душа, это уж точно потемки — и решил, что он ей просто нравится. А она ему? Нравится ли она ему как человек, а не как женщина, которая сама идет ему навстречу. И решил, как отрезал — нравится!
